Небесное служение. Дева - Эмилия Витковская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его пальцы спускаются ниже, к моей шее.
– Ты должна была сказать мне. Доверие, помнишь?
Я вздрагиваю от его мягкого прикосновения и предполагаемого насилия.
– Да. – Я хочу возразить, что он никогда не спрашивал, что это не важно. Но я знаю, что это не имеет значения. Об этом мне говорит его напряженный голос.
– Ты знаешь, я должен тебя наказать.– Он пытается изобразить сожаление, но ему это не удается. Его голод все еще там, под поверхностью, когти ждут, чтобы поймать, разорвать и уничтожить.
Я не могу ответить.
– На четвереньки. – Он встает и расстегивает рубашку, обнажая светлую мускулистую кожу со следом темных волос, ведущим вниз.
Я с трудом сглатываю и ползу на кровать.
– Ты сегодня выходила на улицу?
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.
– Да, как ты…
– Я говорил с Грейс. – Его руки сжимаются в кулаки, но затем он вытряхивает их. – Сказал ей, чтобы тебя выпустили.
– Ой. – Я не говорю о характере прогулки – посещение публичного дома было не тем, о чем я мечтала, – но я бы не получила и этого, оставаясь запертой внутри монастыря. – Спасибо.
Я снова смотрю на изголовье кровати, и мне приходит в голову, что я веду то, что может сойти за нормальный разговор, хотя я полностью голая, на четвереньках и вот-вот меня накажет человек, который обращается со мной как с домашним животным. И я просто поблагодарила его.
– Нет. – Слово вырывается прежде, чем я успеваю его остановить.
– Что? – Он подходит ко мне, снимает рубашку и бросает ее на пол.
Я сажусь на пятки.
– Нет. Ты не собираешься меня наказывать.
Он ухмыляется. Твердо и холодно. Но тепло все равно течет по мне.
– Как ты хочешь сыграть сегодня вечером?
– Я не играю. – Мой голос дрожит, я вскакиваю с кровати и встаю. -Ты меня не накажешь. Я не…
Он падает на кровать и крепко обнимает меня, прежде чем я успеваю даже подумать бежать. Я бьюсь лицом, его вес лежит на моей спине, а его обнаженная грудь прижимается ко мне.
Его рот у моего уха скручивает мои пальцы ног.
– Я думаю, между нами может возникнуть небольшое недоразумение, ягненок. – Одной рукой он хватает меня за волосы, а другой скользит по моему боку. – Видишь ли, я тот, кто решает все, что тебя беспокоит. Я владею тобой.
– Стоп. – Я пытаюсь отжаться, но это бесполезно.
– Я не могу. Нет, пока ты не поймешь. Это урок, который тебе нужен. – Его рука скользит подо мной.
– Нет.
– Ты хотела этого с первой ночи, когда я тебя увидел. Огонь в спину. Ад перед тобой. – Он прижимает кончик пальца к сверхчувствительному месту между моими ногами.
Я задыхаюсь.
– Это тело, этот разум, даже эта душа – все мое. Я уже убил за это. Я бы сделал это снова тысячу раз. – Он медленно поглаживает, жар обжигает самые глубокие части меня. – И я сделаю с тобой все, что захочу. Я не буду тебя заставлять. Это не то. – Его палец скользит ниже, погружаясь в мою влажность, а затем снова поднимается вверх, кружа по моему клитору. – Это урок. – Его толстый член прижимается к моей заднице, и в моей голове вспыхивают темные искры. – Тот, которому я уже должен был научить тебя. – Он кусает меня за мочку уха, и из моего горла вырывается непрошеный стон. – Удовольствие и боль. Предлагаю и то, и другое. Ты возьмешь оба. И ты поверишь, что я дам их столько, сколько сочту нужным. – Он кусает меня, как дикое животное, удерживающее самку на месте.
Я изо всех сил пытаюсь отдышаться, когда он перестает кружить и начинает теребить мой клитор. Его член трется о мою задницу, его бедра двигаются в такт сводящим с ума движениям его пальцев. Все внутри меня сжимается, кружится вокруг него. Я и раньше кончала от своих пальцев, но никогда не было так. Дикая потребность в освобождении, отчаянный порыв к экстазу.
– Пожалуйста.
Он кусает сильнее, почти разрывая кожу, и я вскрикиваю, не понимая, от удовольствия или боли. Мой разум останавливается и сосредотачивается на нарастающем напряжении, сильной потребности, первобытном желании кончить.
Но потом его пальцы исчезают.
Я сердито выдыхаю. Он все еще упирается в меня.
– Ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить, ягненок?
Все становится пустым, мое тело стремится к тому, что он предложил. Я ненавижу себя, но не лгу ему.
– Да.
Его вес поднимается.
– Перевернись.
Я откидываюсь на спину и смотрю на него, темного бога с адом в глазах.
– Раздвинь ноги.
Я проклята, чтобы подчиняться. Нет, я хочу подчиняться.
– Хорошая овечка. – Его ресницы опускаются, и он падает на колени. Сжимая мои бедра, он дергает меня к себе. – Скажи, что хочешь, чтобы я съел твою девственную киску.
Я закусываю губу, правда застряла у меня в горле.
Меня пронзает удар и укус. Я вскрикиваю и пытаюсь сесть. Его широкая ладонь на моей груди толкает меня обратно.
– Ты ударил меня. – Я сжимаю его запястье. – Ты ударил меня там.
Удар. Я подпрыгиваю и извиваюсь, когда он снова бьет меня там.
– Это за непослушание. – Он снова бьет меня прямо по клитору.
Я пытаюсь сомкнуть ноги, но его широкие плечи мешают.
– Это тоже. – Еще один удар.
Я извиваюсь, отчаянно пытаясь сбежать или что-то еще хуже, сдаться.
– Скажи, что хочешь кончить мне в рот. – Он отступает назад и наносит удар, от которого у меня на глазах выступают слезы.
Его взгляд впивается в меня, когда он снова отступает.
– Да. – Я задыхаюсь. – Да, пожалуйста.
С гортанным звуком он наклоняется вперед и широко открывает рот. Я дёргаюсь, когда его язык лижет меня снизу вверх. Это кажется неправильным, подавляющим и совершенно захватывающим.
– Адам! – Я сжимаю одеяло.
Он скользит языком вверх и сосредотачивается на моем клиторе, на этом маленьком пучке нервов, который, кажется, руководит сейчас моим телом.
– Смотрит на меня.
Я смотрю на него сверху вниз, моя грудь вздымается, когда я пытаюсь отдышаться и терплю неудачу. Его язык – это оружие, которым он владеет с восхитительной эффективностью. Я не могу вырваться из его лап. Не могу и не хочу.
Мои бедра дергаются, когда его пальцы впиваются в мою кожу. Он не нежный, он не дает мне отсрочки от своего хлесткого языка. Влажные звуки отражаются от стен, но я слишком высоко, чтобы смущаться. Высоко от него.
Когда я прижимаюсь бедрами к его рту, он стонет, звук вибрирует
