Девушка раздора - Владимир Григорьевич Колычев

он здесь. И Сафрон будет дураком, если откажется от худого мира.

— А заварским я отмашку не давал, — сказал Старшина.

Сафрон кивнул. Уже не важно, заказывали таманские Соломона или нет. Счет один-один, игра закончена.

— Так что можешь спросить с него, — голос у Старшины едва заметно дрогнул.

Сафрон удивленно повел бровью и выразительно промолчал. Если Старшина хочет втравить его в войну с заварскими, то пусть обломается. Просто так в его невиновность Сафрон еще мог поверить, но Старшина грузит его с умыслом, так что пусть ищет лохов в другом месте.

— Заварские Микулу твоего расстреляли, — с каменным лицом сказал Сафрон.

— В том-то и дело.

— Микула нам не враг, но спрашивать за него мы не будем. Все! — заканчивая разговор, сказал Сафрон.

— Ну, как знаешь, — разочарованно сказал Старшина.

И в этот момент с опушки леса за его спиной ударили автоматные очереди. Били трассерами, смертельные «светлячки» полетели прямо на Сафрона, один ударил в левую руку. Рядом с воем схватился за живот Свист, Чарлик не растерялся, схватил Сафрона за плечи, потянул назад.

Старшина развернулся, выхватывая из-под куртки пистолет, его бойцы также потянулись за оружием. Но таманских не трогали, трассеры били только по Сафрону, по его людям. Раскинув руки, замертво упал Клест. Севмаш с автоматом у плеча залег за бугорок и открыл огонь. Сафрон хотел было крикнуть, чтобы пацан стрелял по таманским, но споткнулся и стал падать, Чарлик подхватил его, помогая удержаться на ногах. Гендос тащил раненого Свиста. До машин оставалось совсем чуть-чуть, а это какое-никакое укрытие.

Сафрон понимал, что это таманские устроили засаду, но сейчас они пускали пыль в глаза, стреляя по засевшим в лесу автоматчикам. А у них «Узи» с глушителями, невидимые стрелки попали под их плотный огонь, и стрельба прекратилась. Сафрон спрятался за машину, взял пистолет в здоровую руку, высунулся, не зная, куда стрелять. Старшина развернулся к нему, его «быки» сдвинулись, закрывая босса от пуль, с полдюжины «Узи» уставились на Сафрона. А с ним только маленькая кучка людей, большая часть из которых ранена, на земле валялись два трупа. Пацаны в шоке, им не выжить, если таманские начнут стрелять. Никому не выжить, и Сафрону тоже.

Но таманские не стреляли. Старшина что-то сказал, захлопали дверцы машин, взревели моторы, толпа разъехалась. Сафрон не стал стрелять вслед своему врагу.

Стрелять собрался Чарлик, вырвал у кого-то автомат, прицелился.

— Уймись! — крикнул ему Сафрон.

— Убью гадов! — простонал пацан.

— Еще успеешь!.. Раненых давай по машинам. — Сафрон с досадой глянул на свою раненую руку.

Она почему-то не болела, но кровь из нее текла, весь рукав мокрый. Пуля вроде бы прошла навылет, но рану надо перевязать, и чем скорее, тем лучше.

Раненых усадили в машины, Сафрон глянул на покойников. Отжили свое Клест и Баратай, за них, конечно, спросят, но по-любому похоронить их нужно по-человечески. А потому трупы нужно оставить на месте, пусть лежат, пусть менты занимаются ими, пусть ищут и берут Старшину. А если не смогут, Сафрон сам убьет эту гниду!

Чарлик поднял рукав рубашки, шмякнул на рану марлевый тампон, стал перевязывать, но Сафрон выхватил бинт.

— Давай за отморозками!

Он понимал, что стрелки уже далеко, их не догнать, но злость требовала выхода. Но за беглецами могли идти только Чарлик и Гендос, остальные мертвы, ранены или за рулем.

— Ладно, давай в машину!.. Меня на Сексуальную Революцию!

В названии улицы не оговаривалось, какая там революция, Октябрьская или девятьсот пятого года, поэтому братва сама придумала дополнение. И причина для этого имелась. На улице Революции Сафрон открыл свой первый массажный салон с лучшими на тот момент девочками. Там сейчас и располагался стоматологический кабинет, увы, без оказания эротических услуг. Но совсем закрывать эту лавочку Сафрон не торопился. Вчера Оксана не совсем вылечила ему больной зуб, поставила временную пломбу, а сегодня обещала заняться каким-то премоляром. А рука у нее легкая, во всяком случае, Сафрон боли вчера не чувствовал.

Оксана должна была его сегодня ждать, фактически Сафрон шел к ней на свидание, чтобы она занялась его простреленной навылет рукой. Зачем ему в больницу, когда у него есть свой врач, не важно, что зубной. Оксана и рану перебинтует, и душу утешит. А может, и какую-нибудь более чувствительную часть тела.

Как оказалось, именно этим Оксана и занималась. Только утешала она Бобка. Он полулежал в кресле, а она то ли стояла, то ли сидела на нем с задранным подолом. Халат распахнут, соски возбуждены, скрытый халатом зад энергично колыхался в одном с Бобком такте. Оксана задыхалась от восторга, из груди рвались стоны, но ей пока удавалось сдерживать их.

Увидев Сафрона, Оксана соскочила с Бобка, метнулась к шкафу за перегородкой, на ходу застегивая халат.

— Мы что, блин, дверь не закрыли? — медленно поднимаясь и застегиваясь, спросил Бобок.

Лицо красное, густой запах спиртного.

— Ты где был? — набросился на него Сафрон.

— Эй, а что это такое? — Бобок таращил глаза, глядя на его руку.

— А ты не знаешь?

— Кто это тебя?

— Нас там в землю вгоняли… А ты здесь вгоняешь, да?

— Кто вгонял?

— Таманские!.. Ксюха, мать твою, новокаин давай!

Рану сначала нужно обезболить, потом уже все остальное. Хорошо, что рука у Оксаны такая же легкая, как и ее поведение.

— Сафрон, я не знал! Мы с Костромой тут оттопырились слегка! — Бобок щелкнул себя по горлу.

— Сначала с Костромой, потом уже с бабой? — глянув на Оксану, с поддевкой спросил Сафрон.

— Не, ну если тебе легче от этих тупых приколов! — поморщился Бобок.

— Я еще раз спрашиваю, где ты был? — спросил Сафрон.

Оксана взяла его за руку, посадила на обычный стул, сама сняла с него рубашку.

— Отсиживались мы. Сам знаешь после чего.

— Ладно! — махнул рукой Сафрон.

Действительно, пацан такое дело сделал, Таракана завалил, а он к нему прицепился.

— Нормально все?

— Да у нас все путем… А у тебя? Кто стрелял?

— Стрелка с таманскими была. Старшина мир предложил.

— С кровью? — фыркнул Бобок.

— На заварских предложил выдвинуться. Они вчера Микулу завалили.

— Заварские завалили Микулу!

Сафрон поморщился из-за того, что Оксана сделала ему укол, обезболивая рану.

— Ты согласился на заварских идти?

— Нет. И сразу же прилетело. Засаду Старшина устроил, Клест и Баратай всё, на пустыре лежат, ласты сушат. Пацанов по больницам развозят, я вот сюда, а ты здесь…

— Ну Старшина и гнида!

— Шлангом прикинулся. Я не я, корова не моя!.. Сам автоматчиков поставил, сам стрелять по ним стал, типа, всех отогнал. А потом уехал… Их бы перебить, да не