Девушка раздора - Владимир Григорьевич Колычев

Владимир Колычев

Девушка раздора

Глава 1

Дорога прямая, широкая, по три полосы в каждую сторону, асфальт ровный, гладкий, мотор под капотом сильный, гнать бы на высокой скорости, но тихоходы мешают, затрудняют движение. И все же стрелка спидометра не опускалась ниже ста, Леша Грамотей смело шел на обгон, нагло втискиваясь в зазоры между попутными автомобилями. Не всем это нравилось, зато Роза с тихим восторгом посматривает на него. И юбочку на коленях больше не оправляет. Еще немного, и ножки раздвинет. Юбка короткая, ноги длинные и ровные, так и хочется проехаться по ним ладонью, до самого верха.

Подмигнув красотке, Грамотей лихо заложил вираж, обошел красную «девятку», подрезав ее на обгоне. Водитель ударил по клаксону, Грамотей засмеялся и, любуясь собою, высунул руку в окно, выставив средний палец. Роза ноги не раздвинула, но загадочно улыбнулась. У нее все большое: и глаза, и губы, и грудь, хотя сама среднего роста, худенькая, можно даже сказать, хрупкая. И сочная. Как запретный плод. Но так она и сорвана с чужой ветки. Впрочем, Грамотей имел на нее права. Не постеснялся же Микула отбить у него Вальку. Леша всего лишь ответил ему тем же. А Розе как будто все равно с кем спать. Легко снялась, легко переключилась с одного на другого, легко села в машину, легко согласилась прокатиться на дачу. Все у нее легко получается. Впрочем, Грамотею все равно, жениться на ней он не собирался. Поматросит, как говорится…

— Не страшно? — спросил он, все-таки накрыв ладонью гладкую, нежную на ощупь коленку.

— Нет! — Роза легонько ткнула длинным накрашенным ноготком в костяшку его пальца.

Но Грамотей руку не отдернул. Не из робких он, сколько раз в драках насмерть бился, а на стрелках с крутыми авторитетами сходился, разговор вел — под прицелом снайпера. Он и сам в авторитете, бригада у них конкретная, уже за две сотни человек перевалило, банки в центре Москвы под контролем, казино свое открыли. Не зря же у него тачка с нуля, и не абы какая, а «пятьсот двадцатый» «БМВ». Ему ли какую-то шлюшку бояться?

— Смелая?

— Ты смелый, — без тени юмора, хотя и не совсем всерьез сказала Роза.

— И быстрый!

Роза едва заметно усмехнулась, но Леша понял ее. «Быстро ли умеючи? Умеючи — долго!» Что-то из той оперы…

— Быстро запрягаю, далеко еду! — небрежно сказал он.

Роза ничего не сказала, а ему вдруг стало не до нее. Красная «девятка» неожиданно увеличила скорость, обогнала его, сдала вправо, едва не зацепив машину. Окна затемненные, не видно, сколько человек в автомобиле, но Леша ничего не боялся. К тому же у него ствол под курткой. Если вдруг что, рука не дрогнет.

— Вот козел!

Грамотей вспыхнул как спичка. Дал по «газам», нагнал «девятку», обошел ее и притормозил, заставляя изменить курс и прижаться к обочине. Он очень рисковал, «бэха» у него новая, ни царапинки, а «девятка» уже видавшая виды, если наглец пойдет на столкновение, обмен будет неравноценным. Но «девятка» взяла вправо, прижалась к обочине. Грамотей также съехал с дороги, сдал назад.

— Зачем? — Роза смотрела на него удивленно.

Вдруг «девятка» битком набита отморозками, а он один. И ему не поздоровится, и его спутнице достанется. Но Лешу сейчас могла остановить только пуля.

Из «девятки» вышли двое: и один среднего роста, и другой, но если один плотный, то другой худощавый, щелчком в нокаут отправить можно. Грамотей даже не стал вытаскивать свой «ТТ». Ни к чему светить ствол, когда он мог сделать этих двоих одной левой.

— Ну что, самоубийцы, выходим — приехали! — Леша поиграл плечами, подготавливаясь к удару.

— На колени, падла! — взревел худощавый.

Взгляд у него был не только бешеного, так еще и обдолбанного человека. Короткая стрижка, узкое лицо, широкий, будто подрубленный снизу нос, острый, но крепкий подбородок. Кожаная куртка, спортивные штаны свободного покроя, кроссовки с усиленным носком. Футболка под курткой скрывала только часть золотой цепи с довольно-таки крупными звеньями. Пацан явно косил под крутого, только вот напугать Лешу не смог.

— Ты на кого, гнида, пасть разинул?

Грамотей ударил его с ходу, не притормаживая. Он не церемонился, бил ногой в промежность, чтобы сразу же переключиться на коренастого, но мелкий ушел от удара, перехватил ногу и резко, с силой потянул ее на себя. Леша не ожидал от него такой прыти и ударную ногу высвободить не смог. Оставалось только сесть на шпагат, но мелкий сам ударил его ногой. И в то самое место, которое только что защитил от удара.

Острая боль прострелила тело и, казалось, вышла где-то в районе макушки. Но руки Грамотей не опустил и даже смог блокировать следующий удар. Но коренастый ударил его по ноге, и он оказался на земле. Мелкий тут же врезал ему ногой в живот. А коренастый, присев, рубанул кулаком в челюсть. В глазах потемнело, но Грамотей все-таки смог подняться и даже выдержать очередной удар.

Едва не падая, он сдал назад, выхватил из-за пояса пистолет, но мелкий не промахнулся, прыгнув, ударил ногой. «ТТ» полетел куда-то в траву за обочиной, а коренастый с разгона ударил кулаком в нос.

Грамотей упал, боль, кровь и сильное головокружение не помешали ему подняться и даже отойти на несколько шагов назад. Он вытянул вперед руки, требуя передышки. Худощавый шагнул к нему, а его дружок повернул голову в сторону, куда отлетел пистолет.

— Барыга гребаный! — сплюнув, презрительно хмыкнул худощавый. — Думаешь, тачку крутую взял, и все можно?

— Кто барыга? Я барыга?! — пытаясь остановить хлынувшую из носа кровь, возмущенно простонал Грамотей. — Да мы таманские!

— Да хоть куянские!.. Тачку мы забираем! — сказал худощавый.

А коренастый навел на Грамотея ствол. Мощный на вид парень, широкое лицо, нос не крупный, но массивный, губы тонкие, но на вид твердые, как будто из камня выточены. Зрачки у него суженные, взгляд мертвый, невменяемый — верный признак наркотического опьянения. Он мог выстрелить в любой момент, от страха у Леши подкосились ноги.

— Я же Грамотей, меня вся Москва знает! — Он пытался, но так и не смог справиться с дрожью в голосе.

— Мы не Москва, мы — Битово! — осклабился худощавый.

— У нас бригада!

Леша кивнул, глядя на третьего отморозка. Этот и рослый, и накачан крепко, такая же, как и у всех, кожаная куртка. Выпуклый лоб, тяжелые надбровья, маленькие, глубоко посаженные глаза,