Девушка раздора - Владимир Григорьевич Колычев

года рождения. Автомобиль «Мерседес», «эс-пятьсот»…

Степан очень волновался, поэтому не сразу вспомнил номера. Хотя, казалось бы, и не должен был их запоминать. В принципе, какая разница, на какой машине приезжал в Битово Микулин. Но все-таки вспомнил номера, назвал. А кто еще мог убить Розу? Кого еще можно подозревать? Себя?

Он еще не положил трубку, а Ольга Сергеевна уже переступила порог, уставившись на окровавленный отпечаток на полу.

— А кого убили?

— Ольга Сергеевна, попрошу на выход!

Степан взял ее за плечи, вывел на лестничную площадку и закрыл за собой дверь.

— Девушка со мной жила, ее убили, — сказал он, стараясь взять себя в руки.

Мысли разбегались, следы преступника «остывали», драгоценное время безвозвратно и бездарно уходило. Степан достал из кармана мобильник, нужно было позвонить Комову, Кулику. На них сейчас вся надежда.

— Кто убил? — Женщина пристально посмотрела на Степана.

— Не знаю. Прихожу с работы… А вы ковер выбивали?

— Дорожку!

— Долго выбивали?

— Ну, как долго…

— Когда из дома выходили, что видели? Может, кто-то ко мне в квартиру заходил.

— Выходил.

— Кто?

— Да парень какой-то.

— Парень!

Комов ответил, Степан велел ему немедленно сниматься с якоря, ехать в отдел — за фотоснимком Микулы. Фотография находилась у него в папке на столе. И Кулику попросил позвонить, работы, сказал, будет много.

— Деловой такой! Куртка кожаная, дорогая!.. А лицо… — задумалась женщина, не зная, что сказать.

— Морда лица, — подсказал Круча.

— Да, морда лица! — с удовольствием подхватила Ольга Сергеевна.

— Куртка дорогая, золотая цепь? — Степан провел пальцем по шее.

— Да!

— Подбородок широкий, с ямочкой?

— И подбородок широкий, — кивнула соседка.

— А выходил как, осторожно? Или широким шагом?

— Широким шагом! Дверью хлопнул!.. И на меня как глянул! Глаза такие злые, и пена на губах. Я руку подняла, хлопушкой закрылась! А потом думаю, а вдруг он подумал, что я ударить его хочу! Застрелит еще, думаю! А он зыркнул на меня и ушел!..

— А почему застрелит? Вы видели пистолет? — открывая дверь, спросил Степан.

— Да нет, просто подумала… Бандит же!

Степан снова позвонил оперативному, но тот сразу же передал трубку начальнику ОВД, который находился в дежурной части.

— Круча, что там у тебя? — встревоженно спросил Кузовиков.

— Убийство, товарищ полковник, подругу мою убили.

— Когда?

— Да вот только что… Соседка Микулу видела, Вячеслава Микулина, таманского бандита. Я уже передал координаты, марку, номер машины. Перехват нужен, он сейчас где-то на Кольцевой, а может, еще из Битово не выехал.

— Ну, хорошо, будет тебе перехват. Группа скоро будет, жди!

— Жду.

— И никуда не уходи!

Последняя фраза прозвучала зловеще. Неужели Кузовиков уже заподозрил Степана в убийстве? И это он еще не знает про кровь на подошве его обуви и рукаве.

Ольга Сергеевна не уходила, Степан вернулся к ней и повторил свой вопрос. Как долго женщина выбивала свой половик?

— Выбивала-то я недолго. Долго с Алевтиной разговаривала.

— Знакомая ваша?

— У нее внук родился, хорошенький такой…

Как оказалось, со своей подругой Ольга Сергеевна общалась не менее часа. А предположительно Микулина она видела в начале девятого, а Степан пришел домой в половине десятого, раньше не смог. Микулин уходил, когда на улице было еще светло. Зачем же он тогда, спрашивается, выкрутил пробки?…

— А под курткой у парня, который из моей квартиры выходил, что было? — спросил Круча. — Если видели цепь, значит, футболка на нем была?

— Футболка, — кивнула женщина.

— Может, светлая?

— Белая, как молоко!

— Может, вы кровь на ней видели?

— Нет, крови не было… Или не заметила, — задумалась Ольга Сергеевна.

— А парень один был? Может, вы еще кого-то видели?

— Видела. Во дворе. Он в машину садился, человек там стоял…

— Какая машина?

— Черная. А какая марка, не разглядела. — Женщина вздохнула и тронула пальцем оправу своих очков.

— Но здесь, в подъезде, он был один?… Или, может, кто-то после него вышел?

— Не знаю.

— А в машину он сел и сразу уехал?

— Сразу и уехал. Я еще стояла, смотрела, ну, думаю, может, эта, ну, которая с тобой… Думаю, может, она тоже с ним. Нет, не появилась… Какая-то другая машина подъехала…

— Какая другая? — встрепенулся Степан.

— Да не знаю, далеко было…

— К подъезду подъехала? Кто-то выходил из нее?

— Вышел кто-то, вроде мужчина, брюки на нем были, а не юбка.

— А в какой подъезд вошел?

— В наш подъезд вошел.

— А машина? Куда она делась? Может, и сейчас стоит?

— Да нет, уехала. Сразу же и уехала.

— Может, такси?

— Может, и такси.

— А тот, кто в подъезд вошел, не знаком вам? Зрение у вас плохое, но, может, походка знакомая, манеры.

Ольга Сергеевна думала недолго.

— Да нет, незнакомый… А походка бодрая такая, быстрая. Как у молодого человека.

— Так, хорошо… Может, кто-то из ваших знакомых видел этого мужчину? Кого из соседей вы в этот момент видели? Может, Алевтина выходила?

— Алевтина? Да нет, Алевтина в соседнем доме живет. Она видеть не могла… Никого во дворе не было… Ну, может, и был, но я не видела.

— А дорожку свою вы где выбивали?

Увы, но площадка для выбивания ковров находилась за домом, с этого места свой подъезд Ольга Сергеевна видеть не могла. А со своей знакомой она общалась именно на этой площадке. Поговорила, забрала дорожку, вернулась домой, увидела открытую дверь, заглянула, увидела Степана у телефона, на этом все, дальше только допрос.

— Может, вы что-то раньше видели? — спросил Степан. — Роза три дня у меня жила, я все время на службе. Может, к ней кто-то заходил, пока меня не было.

— Не видела. Сегодня вот видела, человек с золотой цепью от нее выходил, все, больше не видела.

— Может, Роза куда-то выходила?

— Не знаю.

— Может, что-то слышали?

— Слышали! — хитро улыбнулась женщина.

— Что?

— А-а!.. — весело укоряя Степана пальцем, хитро улыбнулась она. — Дело молодое, то и слышала!

Временами Роза слишком громко переживала страстные моменты в их совместной жизни, именно это хотела сказать Ольга Сергеевна. Но Степан даже не улыбнулся. Все, нет больше Розы, замолчала она. Навсегда замолчала. От этой мысли накатила дикая тоска, у Степана заслезились глаза, и он вернулся в свою квартиру.

Роза по-прежнему лежала в луже крови в гостиной. Зрелище в высшей степени душераздирающее, и плакать хотелось, и стонать, но Степан смог взять себя в руки. Розы больше нет и не будет, но ее убийца должен понести наказание. Очень жестокое наказание.

Если ее убил Минула, этот подонок умрет. Степан ничуть не сомневался, что сможет задушить его. Тем более что он дал слово убить его, если он вдруг тронет Розу.

Судя по всему,