Сторителлинг в проектировании интерфейсов. Как создавать истории, улучшающие дизайн - Кевин Брукс

Недавно мы наблюдали, как они используют сторителлинг в своей работе. Их подход схож с тем, который использовал Майкл Андерсон: простая история в качестве аналогии (см. главу 2).

Майк Пациелло участвовал в разработке W3C’s Web Accessibility Initiative (WAI)[71], дважды состоял в комитетах по разработке правил доступности в США в 2009 г. и руководит секцией на конференции, посвященной технологиям и людям с ограничениями, в Калифорнийском государственном университете. Он использовал некоторые упражнения из нашего семинара по сторителлингу (из этой книги). Вот его рассказ.

В команде было восемь участников со своими особенностями. Один был слабовидящим, еще один – слепой. Двое работали специалистами по юзабилити. Трое трудились в американском и канадском федеральном правительстве. Четверо были иностранцами. Двое работали в частном секторе. Двое знали о сторителлинге, но не имели большого опыта в этой области.

У всех были свои личные интересы. Некоторые годами получали негативные отклики от инженеров, разработчиков и дизайнеров, когда заходила речь об инвестициях, приоритетах и повышении доступности онлайновых и программных приложений. Двое участников в отчаянии решили, что единственный выход – судебное разбирательство.

Однако сторителлинг дал им новую надежду. Грамотно структурированные истории могут серьезно влиять на слушателей. Участники увидели, как важно учиться слушать и сопереживать. Им понравились новые методы использования контекста и образов при объяснении своей позиции.

Они поняли, что сторителлинг помогает выстраивать отношения.

Можно донести свою мысль с помощью простой истории. Достаточно описать ситуацию, в которой интересующая вас проблема неизбежна. История не убеждает слушателей в том, что они ничего не понимают. Напротив, она помогает им найти собственное решение.

Дженнифер Саттон нашла эту историю в длинном сообщении в блоге Роба Фостера на сайте North Temple (http://northtemple.com/2009/03/24/accessibility-to-the-face).

Проблема доступности актуальна для моей семьи. Для нас это не политический вопрос: у нашей старшей дочери Рамоны церебральный паралич, и она передвигается в инвалидном кресле.

Вкратце опишу, на что похожа наша жизнь. В прошлом году мы с женой повели детей в зоопарк Хогл, здесь, в Солт-Лейке. До поездки моя жена позвонила в службу информации, чтобы узнать, сможет ли Рамона покататься на поезде в зоопарке. Она любит ездить на поездах.

Анна: Пускают ли в поезд с инвалидной коляской?

Девушка: Да.

Анна: А как это выглядит? Как втащить коляску в поезд?

Девушка: Занесите коляску, потом ребенка, затем посадите его в коляску.

Анна: То есть въехать в вагон на коляске невозможно?

Девушка: Получается, нет.

Девушка никогда не сталкивалась с подобной ситуацией. Она имела только поверхностное представление. Для нее это всего лишь вопрос правил.

Несколько месяцев назад Анна позвонила в итальянский ресторан, в который мы хотели сходить, чтобы узнать, можно ли туда попасть с инвалидной коляской.

Анна: Вы пускаете посетителей на инвалидных колясках?

Администратор: Да.

Анна: То есть затащить коляску внутрь не проблема?

Администратор: Нет.

Мы приехали в ресторан и дали администратору знать, что один из нас – в инвалидной коляске. Нас встретили у черного хода, потом провели через кухню. Вдруг мы увидели высокую ступеньку.

Администратор: О, мне казалось, здесь нет ступеньки. Простите.

Я крупный мужчина, мне несложно было поднять кресло с дочерью на ступеньку. Я это делал уже 11 лет. Все получилось. Говорят, то кресло (не электрическое) вместе с Рамоной весит примерно 77 кг. Мы присматривались к электрическим коляскам. Но самая легкая весит около 68 кг. Если бы у моей дочки была такая, не довелось бы нам поесть жареных зити[72] тем вечером.

В фильме «Рори О'Ши был здесь (А в ду́ше я танцую)»[73] описана схожая ситуация. Два молодых инвалида-колясочника ищут квартиру. В одном из эпизодов они едут по улице за агентом по недвижимости и слушают его рассказ о прелестях квартиры. Они неожиданно останавливаются, а агент продолжает говорить. Камера показывает Рори О'Ши, который смотрит вверх на длинную лестницу.

– У нас проблема? – спрашивает он.

Верните слушателей домой

Мы много говорили о том, как заставить слушателей увидеть ситуацию с новой точки зрения или выйти из их «зоны комфорта». Ваша задача – провести для них экскурсию, а не бросить на полпути. Кевин на своих семинарах о сторителлинге говорит, что вы должны «благополучно вернуть слушателей домой».

Профессиональный рассказчик Лора Пакер выступает по большей части перед взрослой аудиторией. Она не понаслышке знает о важности благополучного «возвращения слушателей домой». Истории из жизни пользователей обычно не отличаются «глубиной». Однако рассказчик должен извлечь из них важный урок: аудитория должна чувствовать себя в безопасности.

Одно из достоинств сторителлинга – возможность создать крепкие связи со слушателями. В историях можно затронуть вопросы, о которых сложно говорить прямо. Тяжелые темы, например болезнь, можно осветить в истории. Слушатели воспримут информацию, и им не нужно будет сообщать подробности о себе или переживать о вас и ваших жутких экспериментах.

Я делаю это регулярно. Я рассказываю истории на сложные темы, например о психических расстройствах, вредных привычках, бездомных, раке и т. д. Аудитория слушает и видит решение. При этом им не приходится представлять себя на месте другого человека. Они знают, что не увидят описываемые события в ночных кошмарах.

Поначалу я не уделяла достаточно внимания тому, чтобы слушатели «благополучно возвращались домой», где все было безопасно. Поэтому они начинали бояться за меня или просто чувствовали себя некомфортно (об удовлетворении не было и речи). Например, я могла забыть упомянуть, что заболевание вылечили (даже если оно неизлечимо, слушателям лучше сказать, что пациент выздоровел). Люди волновались, иногда даже спрашивали, чем же все закончилось. Они не чувствовали себя в безопасности.

Даже те истории, в которых герои получают увечья, погибают или переживают трагические события, можно завершить благополучно, если использовать понятные слушателям язык или художественные приемы. Многие сказки жестоки, но заканчиваются словами «все жили долго и счастливо». Гибель героя дает слушателям возможность оценить символическое значение этого события.