Великий Дракон - Олег Дивов

Скотти толкнул двери бутика, мы шагнули в полутьму и уют магазинчика. Навстречу заторопилась смущенная девушка.

— Брат Скотт, — сказала она, — леди.

— Делла, это Изабелла Баш. Изабелла, это леди Офелия ван ден Берг. Мигель дома?

— Да, он в комнате. Я сейчас позову его. Не хотите чаю? Я как раз все приготовила.

— Пожалуй.

Мы сели в задней комнатке, маленькой и уютной, но совершенно эльдорадской — и по нехитрому рукодельному оформлению, и по предложенному угощению, и по витавшим здесь ароматам. Мигель Баш, застывший над своей чашкой, рассказывал:

— Доктор Вальдес — прекрасный человек. Думаю, мы такого не заслужили. Его все любили. Все хотели, чтобы он пришел к власти. В народе поговаривали, что, если он станет диктатором, мы наконец-то вздохнем спокойно. Понимаете, мы живем в страхе. В постоянном страхе, что Земле надоест терпеть, и она двинет на нас все свои войска. Мы умрем, под бомбежками или от голода, когда нас бросят, побежденных и нищих. Да, свобода и независимость — это прекрасно. Но чем для нас, простых людей, Земля хуже Золотого Мехико? Нам, конечно, твердили, что здесь ужасные законы, расизм, и таких, как мы, загоняют в рудники и шахты на ручную выработку, а наших женщин берут на работу только в бордели. Мы с сестрой приехали сюда, мы видим, как оно на самом деле. И я думаю, что там, где ложь, нет места свободе. Тогда я не знал этого, но доктор Вальдес — он особенный. Люди шептались, что он замирится с Землей, будет торговля, для хватких людей из низов откроются новые возможности. А у нас ведь как? — он посмотрел на Скотти. — Спросите у Долорес… ой, простите… — он зажал глаза ладонью. — Никак не привыкну. У леди Берг спросите, она видела. У нас для девушки из низов есть шанс, если она красива и умна. Она может выйти замуж за мужчину из хорошей семьи. А у простого парня вроде меня шансов нет. Только идти в армию. А если война противна, то сиди там, где сидел. Да, я сумел переехать в Золотой Мехико, мне помогли друзья и родня, я открыл небольшое дело, но это потолок. И я никогда не заработал бы столько денег, сколько было у клиентов моих такси.

Изабелла подвинула мне тарелочку с домашним печеньем, глазами попросила — попробуйте. Я взяла тонкий и плоский, как древняя монетка, кружок, осторожно откусила, улыбнулась — мол, вкусно.

— Но у доктора Вальдеса ничего не выйдет. Хотя его любят в народе. Он не виноват в том, что мы живем все хуже и хуже. Все началось раньше, при правительстве полковника Арриньо. Мой друг работал на заводе. Секретное производство, делали оружие. Он был мастером. И вдруг завод закрылся. Совсем. Я удивился — как же так, завод — один из важнейших для обороны. Моему другу не заплатили за три месяца, его выбросили на улицу, потому что он снимал дом и не смог платить за аренду. А у него жена и дети. И он сказал, что закрылись оборонные заводы по всей стране. Ходили слухи, что были какие-то поставки с Земли, каких-то деталей или металлов, но теперь канал прикрылся. Потом что-то восстановилось, но ненадолго. А ведь эти заводы — это огромная сеть. Каждое рабочее место на них создавало десять рабочих мест в других отраслях. Люди возмутились, а что делать? Вышли на демонстрацию. Полковник Арриньо приказал стрелять по толпе. Такого еще не было. Обычно водой, газом разгоняли, но не пулями. И тут на него было покушение. Что да как, не знаю, но случился переворот, и диктатором стал доктор Вальдес. Он сказал, что да, были поставки, но незаконные — по контрабандным каналам. А он заключит договор с Куашнарой, и заводы откроются. Только мы больше не будем производить оружие, у нас его и так много. Мы будем поставлять технику в Куашнару, там она нужна. И ничего не вышло. Доктор Вальдес что-то обещает — а выходит наоборот. Ему надо было расстрелять полковника Арриньо, а он пожалел его.

— Но ведь Вальдес правит совсем недавно, — сказал Скотти.

— Да не правит он толком. Всем как заправлял Арриньо, так и заправляет. И началось что-то очень странное. Оно давно началось, но теперь просто повылезало из тени. Новая вера. Понимаете меня? Мы всегда были католическим государством. Но уже лет пять, как везде закрываются наши храмы. Говорят, что храмы разоряются, не могут платить аренду за землю. Глупости какие-то. Два года назад убили нашего епископа. Убийц не нашли. А потом все стало совсем явно, запретили богослужения в Золотом Мехико, и я понял, что надо бежать. Куда угодно, на Землю, в Куашнару. Хотя на самом деле вера — не единственная причина. Ко мне стали приходить странные люди.

Он нервным движением отодвинул чашку. Пальцы дрожали.

— Когда исчезла Долорес… леди Берг… меня вызвали к генералу Вальдесу. Домой. Я удивился, я еще ничего не знал. Генерал сказал, что машина моего парка в полиции, я могу забрать ее. Он сказал, что у Долорес была несчастная любовь, и она бросилась в море со скалы. Я… я не знал, что делать и говорить. Долорес ведь красавица, сказал я тогда, разве нашелся слепец, который может отказать ей в любви? Генерал сказал: нет, тот мужчина не слепец, просто он женат. Мне было жаль, очень жаль. Меня не допрашивали в полиции, отдали машину. А через полгода в мой парк пришел сын генерала, сеньор Энрике… Тогда он еще не был доктором Вальдесом. Он попросил меня рассказать, какой была Долорес. Потом он пригласил меня домой, я нашел платок Долорес, он попросил отдать ему. У него на столе стояла фотография Долорес. Я сделал вид, что ни о чем не догадался. Хотя в душе, конечно, обругал старого генерала последними словами. Я понял, что Долорес и сеньор Энрике любили друг друга, просто старик запретил им и думать о браке. Долорес умерла, а сеньор Энрике стал несчастным. Мы виделись еще несколько раз. Иногда сеньору Энрике требовалось куда-то поехать тайно, и тогда он звонил мне, и я по старой памяти работал его таксистом. А потом… потом меня вызвали в секретную службу. И там я впервые увидел полковника Арриньо. Он расспрашивал меня про Долорес. Я ответил, что знал. Он сказал, что это была инсценировка, тело не нашли. И проверили все связи Долорес — они вымышленные. Она не рождалась, не училась и не жила в Эльдорадо. У нее тут не было семьи и друзей. И на самом деле ее зовут по-другому. А Вальдесы ее использовали, чтобы сводить счеты с врагами. Она их лазутчица. А я — ее сообщник. Я испугался, конечно. Тогда полковник Арриньо мне сказал, что я должен следить за генералом Вальдесом и сеньором Энрике и докладывать ему, иначе меня арестуют и расстреляют как предателя. Я вышел сам не свой. Прошло две недели. Сеньор Энрике позвонил мне, и я отказался его возить. Я не мог шпионить за ним. И… — он сглотнул. — Арриньо отомстил. Я уверен, что он. Прошло время, я уже почти забыл, когда мне позвонила соседка, сказала, что пришли странные люди, хотели осквернить храм в нашем поселке — там, где жили мои родители и сестра. Прихожане пытались отстоять храм, и тогда взорвалась бомба. Мои родители погибли. Осталась только Изабелла, она болела и была дома. Я был сам не свой. И на исповеди рассказал все нашему настоятелю. Он и подсказал мне, куда обращаться. Я забрал сестру, мы поехали в место сбора, нам объяснили, что это эмиграция. Мы согласились. И вот… мы здесь. Леди Берг, я не хотел обидеть вас подозрениями. Просто когда я увидел вас… я не знал же, насколько вы стойкая. Полковник Арриньо мог заставить вас. И послать убить меня, потому что я знаю — он готовит заговор против доктора Вальдеса.