Туманная радуга. Том 2 (СИ) - Бугрим Ксения

— Наркотики что ли?

— Нет, конечно. Где б она их взяла? Я имею в виду всякие антидепрессанты и прочие препараты.

— Зачем ей принимать антидепрессанты?

— Затем, что она переживает из-за вашей ссоры не меньше твоего. Все это время она старалась бодриться и даже улыбалась, но эта улыбка была таким печальным зрелищем, что мне плакать хотелось. А сейчас все как рукой сняло, и она снова выглядит, как старая добрая Ира.

Вероника пожала плечами:

— Даже если ты права, и она начала принимать антидепрессанты, то, наверное, это к лучшему, раз они дают такой эффект. Может, такими темпами она и меня простит.

— Тебя не за что прощать, — насупилась подруга. — Ты ничего не сделала, помнишь? Увы, но при всех Иркиных изменениях, ее отношение к тебе остается прежним. Я с какой только стороны не подойду — она даже слушать не хочет. Как только я завожу речь о тебе, она сразу хмурится и просит сменить тему. Боюсь, Каспраныч, твою днюху мы будем справлять без нее.

Ответственность

День Святого Валентина 2010 должен был состояться в предстоящее воскресенье, поэтому школе пришлось организовывать его в пятницу. В холле по традиции поставили ящик для открыток, который отпирался каждую перемену, а затем дежурные разносили валентинки по классам. В этом году Вероника впервые положила туда свою открытку с признанием в любви. Наверняка Тимур получит целую гору точно таких же признаний и даже не поймет, где чья открытка. На то и был расчет.

Сама Вероника получила четыре анонимные открытки. На трех из них были стандартные признания в симпатии от адресатов, которые не пожелали представиться, а четвертая открытка оказалась, мягко говоря, нестандартной. Она была сделана из плотной бумаги, стандартной прямоугольной формы и полностью закрашена черным. Именно закрашена, потому что отправитель явно сделал ее сам, а не купил в магазине. Штрихи черного маркера были грубыми, кривые линии неаккуратно накладывались друг на друга, как будто создатель «открытки» был очень зол в момент своего творчества. Никаких заголовков и сердечек на лицевой стороне, лишь короткий самописный текст внутри.

Порхай, дорогая, маши своими крылышками, пока их еще не подпалили. Твое веселье все равно продлится недолго. Ты обязательно понесешь ответственность.

Судя по содержанию, автор послания был малость не в себе. В школе имелся лишь один человек, который мог бы написать подобное: Селоустьев. Зная его, Вероника могла предположить, что черный цвет был выбран им не случайно. Он хотел, чтобы его послание несло траур, а не радость. Чтобы оно заставило девушку чувствовать беспокойство и панику, трепетать в ожидании страшного часа. Но она не собиралась в очередной раз идти на поводу у психопата. Благодаря Вите сейчас он был связан по рукам и ногам и не мог причинить ей вреда. Осталось не так много времени до начала лета, а после Селоустьев навсегда покинет эту школу. Кроме того, девушку очень успокаивало нахождение Тимура рядом. Он ни за что не даст ее в обиду.

Кстати, свою открытку Тимур не стал кидать в ящик, а вручил лично. Как любитель создавать шоу из ничего, он и в этот раз не упустил возможности снискать внимание публики. Его открытка в виде сердца была огромных размеров. Он преподнес ее прямо в холле до начала уроков, когда там собралась целая толпа. Но это было не все. Еще он притащил плюшевого игрушечного кота белоснежного цвета, похожего на одного из тех красавцев сибирской породы, что они видели на выставке. В этом подарке был некий символизм, потому что хозяйкой белоснежных котов была женщина, которую Тимур назвал мудрой. Помнится, она еще посоветовала Веронике простить его на первый раз. Игрушечный кот перенял часть сногсшибательного аромата своего дарителя и теперь пах лучше всего на свете.

***

В выходные от Иры все-таки пришел ответ по электронной почте. Она вежливо поблагодарила за приглашение, а дальше текст выглядел сухо, как в официальной переписке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я вынуждена отклонить твое приглашение. Мы не можем делать вид, что ничего не произошло. И, к сожалению, в текущей ситуации уже ничего нельзя изменить. Нам обеим нужно это принять. Надеюсь, твой праздник пройдет хорошо, несмотря ни на что.

Читать эти слова от подруги детства было невыносимо больно, и Вероника отдала бы многое, чтобы понять причины, вмиг разрушившие годы дружбы. Утешение она находила лишь в том, что уже в понедельник сможет снова взять Тимура за руку и официально дать ему второй шанс. Все три недели он вел себя идеально и ни разу не дал повода усомниться в серьезности своих намерений. Для него не существовало других девушек, его глаза горели только при виде Вероники, и она это видела. А ведь он даже не знал, что подвергается проверке.

Его свитер был почти готов. Девушка планировала закончить его в выходные, а в понедельник вручить Тимуру. Ей нужно было так много ему сказать! Она не могла дождаться этого момента и в радостном предвкушении считала часы до его наступления.

***

В последнее время у Тимура было очень хорошее настроение. Наконец ему удалось привести свою жизнь в порядок. Дела в футболе шли отлично, с учебой тоже не было никаких проблем, но самое главное — его отношения с Никой налаживались. Он видел в ней огромное желание начать все сначала, но она как будто решила перед этим дать ему испытательный срок. Он чисто интуитивно это понял, когда сопоставил некоторые изменения в ее поведении. Она явно чего-то выжидала, тихонько наблюдая, не оступится ли он в очередной раз. Но у него и в мыслях не было ничего подобного. История с Мальцевой многому его научила.

Тимур повзрослел лет на десять в плане своего отношения к девушкам. Если раньше он видел некое приключение в разнообразии и хватался за все, что блестит, то сейчас понимал всю ценность постоянства. Нет никакого кайфа гнаться за количеством — все равно не угонишься. Эта гонка будет длиться бесконечно, каждый раз лишая чего-то важного. Невозможно добиться успеха, если каждый раз играешь за новую команду. Сила — в выборе. И если выбрал — держись за это.

Отсутствие стабильности, эмоциональный шторм и непостоянство во всех сферах жизни сводили Тимура с ума. Он просто не мог продолжать так жить. Но теперь все позади. Ему даже нравилось новое ощущение внутренней твердости. Это то, что отличало его от неблагоразумного пацана, то, что давало ему шансы на успех. То, что всегда было ему по-настоящему нужно.

Он сделал лучший выбор в своей жизни. Ника. Та, с кем он всегда мог оставаться самим собой. Та, с которой ему было по-настоящему здорово. Его королева.

Однако старые ошибки иногда дают о себе знать, и за них приходится нести ответственность. Он никогда бы не подумал, что события в его жизни начнут напоминать сюжет дурацкой мыльной оперы, но случилось именно так. В субботу вечером он вернулся домой с тренировки и увидел в прихожей сапоги Влады. Она сидела на кухне в компании его родителей, ее лицо было заплакано. А еще она очень странно выглядела: скромный вязаный свитер, джинсы, две дурацкие косички, как у воспитанницы школы благородных девиц, и никакого макияжа. Когда он вошел, родители уставились на него в молчаливом осуждении.

— Ну и что у нас случилось? — поинтересовался Тимур, одновременно распахивая холодильник. — Неужели кто-то почил?

Он достал банку колы и, облокотившись на столешницу, окинул всю компанию насмешливым взглядом. Ему было любопытно, что на этот раз придумала Мальцева. Может, она сказала, что он ее изнасиловал?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Влада ждет ребенка, — упавшим голосом сказала мама.

— Поздравляю! — Тимур торжественно вытянул банку вперед, а затем поднес ко рту и отпил. — За здоровье!

Влада разрыдалась, а отец одарил сына таким взглядом, будто хотел испепелить его на месте.

— По-твоему, это смешно, сын?

— Не-а. Если, конечно, она не сказала вам, что беременна от меня.

— Этот ребенок твой, Тимур, — сказала мама.