Гайдзин - Джеймс Клавелл

— Хорошо. Гнусное было дело. — Бледно-голубые глаза адмирала пробежали по морю и по его кораблю. Лицо с тяжелыми щеками было красным и обветренным, сзади на крахмальном воротнике лежала толстая складка кожи, наливавшаяся кровью по малейшему поводу. — Адмирал Кеттерер повернулся к сэру Уильяму. — Так вы говорили? По вашему мне… — Порыв ветра тенькнул натянутыми снастями, мачты и реи скрипнули. Оба офицера подняли головы на такелаж, потом осмотрели небо и море вокруг, пробуя ветер. Пока никаких признаков опасности, хотя оба знали, что погода в этом месяце непредсказуема и шторм в этих водах часто налетает внезапно. — Так вы говорили? По вашему мнению, туземные власти, эти бакуфы, не выполнят наших требований?

— Без той или иной формы давления — нет. В полночь я получил от них ещё одно извинение с просьбой об отсрочке на месяц, чтобы они могли «проконсультироваться с верховной властью», и всякой прочей ерундой в том же духе — Бог мой, что-что, а вилять и тянуть время они умеют. Я отослал их чертова посланника назад с суровой отповедью и коротким, довольно грубым письменным требованием дать нам полное удовлетворение или пенять на себя.

— Совершенно правильно.

— Когда мы встанем на якорь у Эдо, не сможете ли вы произвести как можно больше приветственных залпов, дабы погромче обставить своё появление?

— Мы дадим королевский салют в двадцать один залп. Полагаю, эту экспедицию можно рассматривать как официальный визит к их королю. — Не поворачивая головы, адмирал рявкнул: — Мистер Марлоу, передайте приказ всем кораблям флота и спросите французского адмирала, не поступит ли он таким же образом.

— Слушаюсь, сэр. — Марлоу снова отдал честь и заспешил прочь.

— План для Эдо остается пока тем, на котором мы сошлись? Сэр Уильям кивнул.

— Да. Я и мои люди сойдем на берег и поселимся в миссии — сотни солдат почетной стражи должно быть достаточно, это будут шотландские гвардейцы, их военная форма и волынки произведут наибольшее впечатление. Остальное все по утвержденному плану.

— Хорошо. — Адмирал встревоженно устремил взгляд вперед. — Мы увидим Эдо, когда обогнем вон тот мыс. — Его выражение лица стало жестче. — Побряцать оружием и дать несколько холостых залпов — одно дело, но я против того, чтобы обстреливать и жечь город без официального объявления войны.

— Будем надеяться, — осторожно сказал сэр Уильям, — что мне не придется просить лорда Палмерстона объявлять её или самому официально отвечать на её объявление японской стороной. Полный отчет находится сейчас на пути в Лондон. Ответ, однако, мы получим лишь через четыре месяца, а посему, как обычно, нам придется самостоятельно распорядиться ситуацией наилучшим образом. Эти убийства должны прекратиться, бакуфу необходимо поставить на место, тем или иным способом. Момент сейчас для этого самый подходящий.

— Инструкции Адмиралтейства предписывают сохранять благоразумие.

— С той же почтой я послал срочную депешу губернатору Гонконга, извещая его о своих планах, спрашивая, на какие подкрепления в кораблях и солдатах мы могли бы рассчитывать в случае необходимости, и сообщая ему о состоянии мистера Струана.

— О? И когда это было, сэр Уильям?

— Вчера. У компании Струанов был здесь клиппер, мистер Макфей согласился, что дело не терпит ни малейших отлагательств.

— Весь этот инцидент, — ядовито заметил Кеттерер, — похоже, лишь прибавил Струанам известности, а вот о парне, которого убили, почти не упоминают, только и слышно: Струан, Струан, Струан.

— Губернатор является личным другом этой семьи, и сама семья… э… имеет очень хорошие связи и очень важна для торговых интересов Её Величества в Азии и Китае. Очень.

— Мне они всегда казались бандой пиратов, торгующих опиумом, оружием, чем угодно, лишь бы это приносило прибыль.

— И то и другое — легальные предприятия, мой дорогой адмирал. Струаны — весьма достойное семейство, и у них есть весьма влиятельные друзья в парламенте.

На адмирала это не произвело никакого впечатления.

— Там тоже полным-полно олухов, клянусь Создателем, уж извините за резкое выражение. Чертовы идиоты, которые большей частью пытаются сократить ассигнования на флот и урезать число кораблей — несусветная глупость, когда Англия всецело зависит от морской мощи.

— Я согласен. Для осуществления имперской политики нам необходим лучший флот и самые подготовленные и способные офицеры, — сказал сэр Уильям.

Марлоу, стоявший рядом с адмиралом, уловил в его словах не слишком завуалированную колкость. Быстрый взгляд на воротник начальника сзади подтвердил, что колючка вошла под кожу. Он приготовился к неизбежному.

— Имперская политика? Сдается мне, — резко произнес адмирал, — что Королевский флот большую часть времени проводит, вызволяя гражданских лиц и торговцев из всяких там вонючих капканов, когда их собственная алчность или двурушничество заводит их туда, куда им, прежде всего, и соваться было нечего. А что до этих ублюдков, — его толстый короткий палец показал через левый борт на Иокогаму, — так худшей толпы мошенников и негодяев я в своей жизни ещё не видел.

— Некоторые из них действительно таковы, большинство же — нет. — Подбородок сэра Уильяма пополз вверх. — Без торговцев и торговли не было бы ни денег, ни империи, ни флота.

Пресловутая багровая складка на шее стала лиловой.

— Это без флота не было бы никакой торговли и Англия не стала бы величайшей державой на земле — самой богатой, самой великой империей, какую знавал мир, клянусь Богом.

Хрена с два, едва не крикнул ему в лицо сэр Уильям, но он знал, что если сделает это здесь, на квартердеке флагманского судна, адмирала хватит апоплексический удар, а Марлоу и каждый моряк, который его услышит, без чувств рухнут на палубу. Эта мысль развеселила его и поубавила в нем желчности, скопившейся после бессонных ночей, проведенных в тревожных раздумьях о происшествии на Токайдо и его последствиях, в итоге ответ его прозвучал вполне дипломатично: — Военно-морской флот — это старший род войск, адмирал. И многие разделяют ваше мнение. Полагаю, мы прибудем на место вовремя?

— Да, да, обязательно. — Адмирал расслабленно повел плечами, несколько смягчившись. У него болела голова от бутылки портвейна, которую он выпил после обеда, портвейну предшествовало сухое красное бордо. Корабль делал около семи узлов, это против ветра, что доставляло ему удовольствие. Он проверил походный порядок кораблей. Французский флагман, трехмачтовый двадцатипушечный колесный фрегат с обшитым металлическими листами корпусом, небрежно болтался справа по борту. — Их рулевого следовало бы заковать в кандалы! А сам корабль не мешало бы заново покрасить, сменить такелаж, обкурить, чтобы избавиться от запаха чеснока, хорошенько выскоблить, чёрт подери, и протащить всю команду под килем. Вы не согласны, мистер Марлоу?