Ливонская война: Забытые победы Ивана Грозного 1558–1561 гг. - Виталий Викторович Пенской

Кеттлером похода стала для русских очевидной. Первым делом юрьевский наместник воевода князь А.И. Катырев-Ростовский занялся розыском о юрьевской измене. На этот раз обошлось без членовредительства и казней. Как писал ливонский хронист Франц Ниенштедт, заподозренных в измене бюргеров «поместили в ратуше, присылали им кушанье из их домов и никакого вреда не причиняли, а когда магистр отступил, каждый без всякой помехи отправился к себе домой».

Правда, ждать им, пока будет разрешено вернуться в родные стены, пришлось довольно долго. Орденский ландмаршал, человек решительный и обладавший, судя по всему, навыками настоящего полководца, недолго отсиживался в лагере. Получив 19 октября три фенлейна (700 человек) ландскнехтов из Ревеля во главе с опытным гауптманом В. фон Штрассбургом, фон Белль передвинул свой лагерь поближе к Дерпту, к мызе Нугген в трех милях (4,8 км) от города. Отсюда, улучив момент, он сделал вылазку против Захарьи Плещеева и 22 октября разбил его. Побитый воевода, понурив голову, отписывал в Москву: «Приходили немцы на них Мошкалка (все тот же фон Белль. – Прим. авт.) со многими людми да их (то есть русских. – Прим. авт.) истоптали и воеводу Алексея Ивановича Скрябина убили и детеи боярских дватцать человек убили да тритцать человек боярских людей…».

Кстати, в переписке орденских чиновников говорится, что разбит был русский отряд в 400 человек, а их воевода был взят в плен.

Поражение воеводы Захара Плещеева и захват ливонцами его обоза. Миниатюра из Лицевого летописного свода

Эта неудача отнюдь не стала последней. Противник продолжал наращивать силы на юрьевском направлении. Спустя пару дней после первой успешной для ландмаршала стычки в его лагерь прибыло новое подкрепление – три сотни «коней», а 8 ноября явился коадъютор Кристоф Мекленбургский с несколькими сотнями рижских всадников и кнехтов. Наконец, 10 ноября в лагерь под Нуггеном прибыл сам Кеттлер с главными силами и артиллерией. Правда, она была не слишком многочисленной и впечатляющей: на 19 ноября 1559 года магистр имел две картауны, три полукартауны, три фельдшланга, две мортиры и три квартершланга.

С такими силами можно было попытать счастья в полевом сражении. 11 ноября ливонцы совершили вылазку из своего лагеря, снова застав врасплох русских воевод. А.Д. Басманов, расследовавший причины неудачи, докладывал царю, что «стояли воеводы оплошно, подъещиков и сторожей у них не было, зашли их Немцы всех на станех». Результат был вполне закономерным. Ливонцы, писал Басманов, «побили многих людей: убили семьдесят сынов боярских да с тысячю боярских людей, а многих ранили», да вдобавок ко всему «кош у них весь Немцы взяли». Псковский книжник добавлял, что уцелевшие дети боярские, «пометав кони и всякой запас, на лес оубегли».

Осада Юрьева ливонцами.

Миниатюра из Лицевого летописного свода

Положение под Юрьевом сложилось, что и говорить, крайне неудобное. «Лехкая» рать, высланная против немцев, была разгромлена и утратила боеспособность. Такого поражения, сопряженного с утратой обоза, русские не терпели в Ливонии со времен Ивана III и Вальтера фон Плеттенберга. Фактически дорога на Юрьев была открыта. Однако Кеттлер не воспользовался шансом, который предоставил ему ландмаршал. Только 19 ноября он покинул свой лагерь и двинулся на город, подступив к нему на расстояние и одной версты (чуть более километра), чтобы не доставала русская артиллерия из Юрьева, и устроил здесь новый укрепленный лагерь.

Вылазка русских из осажденного Юрьева. Миниатюра из Лицевого летописного свода

Почему магистр так медлил, неясно. Возможно, ему помешали дожди и установившая распутица, а затем ударившие морозы. В результате, отмечал русский летописец, «по грехом пришла груда великая и безпута кроме обычая, и в нужу рать пришла великую, а спешить невозможно…». И «безпута» эта была столь велика, что ехать «невозможно было ни верхом, ни на санех». Впрочем, эту недельную паузу сполна использовали русские воеводы. Войско было реорганизовано и приведено в порядок, в Юрьев были переброшены подкрепления: 1 000 стрельцов, по сообщению ливонского хрониста Й. Реннера. В общем, если и была у Кеттлера возможность взять Юрьев, то только в первые дни после удачного боя 11 ноября. К 19 ноября шанс был безвозвратно утрачен.

«Стояние» Кеттлера и Кристофа на благоразумном удалении от стен Юрьева длилось десять дней. За это время стороны регулярно обменивались ядрами и бомбами, а русские совершили несколько успешных вылазок из города. Самая крупная состоялась 24 ноября, когда навстречу подступившему было к стенам Юрьева магистру «вылазили на него дети боярские конные из города и стрельцы, убили у маистра из пищалей и дети боярские, человек со сто, а стрельцов государевых убили тритцать с человеком да двух сотников стрелецких».

Активность русского гарнизона, непрерывные действия отдельных русских отрядов на флангах и в тылу у Кеттлера и Кристофа (к примеру, 25 ноября гарнизон замка Нойхаузен совершил успешный набег на старый лагерь соединенного орденско-рижского войска под Сангацкой мызой) и явная невозможность взять Юрьев в обозримые сроки породили разногласия между ливонскими командирами. Кеттлер предлагал отказаться от продолжения бесполезного стояния под Юрьевом и совершить набег на собственно русские земли под Псковом. Кристоф и его начальные люди, напротив, выступали за продолжение осады до победного конца.

400 лаисцев

Так и не договорившись, Кеттлер и Кристоф сняли осаду (если ее так можно было назвать) с Дерпта и отступили на 12 верст (почти 13 км) к северу, под хорошо укрепленный монастырь Фалькенау, где 29 ноября и разбили новый лагерь. Здесь ливонское войско бесцельно простояло, подвергаясь непрерывным нападениям летучих русских отрядов, еще почти две недели. Катырев-Ростовский, ободренный тем, что неприятель отступил, вовсе не собирался устраивать ему «золотой мост» и раз за разом высылал вдогон «лехкие» рати. И они, отписывал в Москву воевода, «доходили» немецких «последних людей», побивали их и брали языков. В летописи сказано о 60 пленниках, взятых русскими ратниками.

Отступление ливонцев от Юрьева и преследование их русскими. Миниатюра из Лицевого летописного свода

На допросе пленные показали, что магистр решил, раз уж не вышло взять Юрьев, отыграться на небольшом замке Лаис, который русские захватили в июле 1558 года, а его форштадт и окрестности были выжжены еще в памятном прошлогоднем зимнем походе. В замке годовал русский гарнизон в количестве 100 детей боярских и 200 стрельцов под началом голов князя А. Бабичева и А. Соловцова. Трехсот ратных людей с немногочисленной артиллерией – в Лаисе было 14 пушек, «тюфячок с кладнем» и 27 гаковниц –