Несколько дней после конца света - Хуан Мирамар

– Сидеть!

Рудаки обернулся и в неверном свете костра разглядел какую-то темную фигуру с автоматом в руках. Иванов тоже обернулся и хотел встать, но человек с автоматом опять приказал:

– Сидеть!

Иванов опустился на бревно, проворчав что-то угрожающее себе под нос, а человек, не опуская автомата, обошел их и стал между ними и костром.

– Чего вы кричите, автоматом тут размахиваете?! Кто вы такой?! – разозлился Рудаки и попытался опять встать.

– Ты сиди, сиди, Аврам, – сказал человек, – в ногах правды нет.

И Рудаки узнал своего долгожданного легендарного капитана Нему. Правда, узнал не сразу – так необычно он выглядел даже для этого странного времени.

Капитан Нема был одет в солдатскую полевую форму советского времени – гимнастерка, перепоясанная широким ремнем с пятиконечной звездой, галифе, заправленные в грязные кирзовые сапоги, сдвинутая на лоб пилотка. Свет костра упал на его мятые погоны, и Рудаки отчетливо увидел на них четыре звездочки капитана Советской армии. В руках у Немы был автомат с круглым диском – такие Рудаки только в кино видел.

– Нема! – воскликнул Рудаки, стряхнув с себя оцепенение, которое нашло на него после внезапного появления капитана в таком странном виде. – Нема, что это ты так вырядился?! Я и не узнал тебя сначала. Вот познакомься: товарищ мой, Володя. С нами лететь собирается.

– Наум, – сказал капитан каким-то скрипучим голосом, но с места не сдвинулся и автомат не опустил.

Рудаки встал, и капитан Нема сделал шаг назад, по-прежнему не опуская автомат. Встал и Иванов. Все трое молчали. Капитан настороженно смотрел на них, продолжая пятиться. Наконец он остановился, едва не наступив на костер, и сурово предупредил:

– Не приближайтесь – буду стрелять!

– Ты чего, Нема?! – сказал Рудаки, совершенно сбитый с толку и видом, и поведением капитана. – Аврам я, не узнаешь? А это товарищ мой, Иванов. Я ведь говорил тебе, что мы всей компанией линять отсюда собрались. Ты ведь помочь обещал.

– Узнаю, – ответил капитан и сел на бревно возле костра, положив на колени свой антикварный автомат. – Ситуация сильно изменилась. Враг наступает. Мы потеряли многих наших товарищей. Линия фронта отодвинулась. Перевести большую группу будет сложно. Сколько у тебя людей?

– Человек десять будет, – совсем растерявшись, ответил Рудаки и посмотрел на Иванова – тот ухмылялся.

– Нужны только мужчины, женщины и дети будут обузой – враг наступает нам на пятки.

Нема вдруг вскочил, резко повернулся и направил автомат на прибрежные кусты.

– Показалось, – сказал он и опять навел автомат на Рудаки.

– Что ты автоматом размахиваешь?! – взорвался Рудаки. – Какие враги?! Ты что, белены объелся?! Аврам я, а это мой товарищ, Володя Иванов. Ты же нас обещал на другую планету переправить, мы тут тебя несколько ночей ждем. А ты что?!

– На звезду, на звезду Бетельгейзе, а не на планету, – сказал капитан, опустил автомат и опять сел на бревно. – Садитесь, – он похлопал по бревну, но Рудаки и Иванов продолжали стоять.

– Садитесь, я все объясню. Ситуация изменилась, я же сказал. Враг перешел в наступление. Мы уже месяц в глухой обороне, а кое-где и пришлось отступить. Линия фронта сдвинулась, понимаешь. Нам нужны люди. Рассчитываю на вас. У тебя закурить есть?

– И закурить, и выпить, – Рудаки протянул капитану сигареты. – Но все-таки я ничего не понимаю. Объясни толком. Какие враги? Какой фронт? Ты в какой армии служишь?

– В Советской, в какой же еще, – капитан затянулся сигаретой, а Иванов хмыкнул.

Рудаки совсем растерялся: и форма, и поведение, и слова капитана Немы были настолько странными даже для этого странного времени, что он буквально онемел. Он растеряно взглянул на Иванова – тот пожал плечами и спросил Нему:

– А враги ваши кто?

– Странный вопрос, – капитан строго посмотрел на Иванова и поправил на коленях автомат, – странный вопрос. Разве у нас не общие враги? – и сказал Рудаки: – Не понимаю я что-то твоего товарища.

Иванов нахмурился и сжал кулаки, а Нема выплюнул сигарету и схватил автомат обеими руками. Повисло напряженное молчание.

Рудаки перепугался не на шутку, он знал, как вспыльчив бывает Иванов, а тут автомат в руках у этого Немы.

– Да Володя хороший мужик, ты что? – поспешно сказал он и добавил: – Ты все же уточни, какие враги, а то мобилизуешь нас на борьбу, а с кем, не понятно.

– Странно, очень странно, что вы этого не понимаете, – Нема встал, продолжая сжимать в руках автомат, и отступил к костру. – Вашу страну захватили оккупанты, немецко-фашистские захватчики терзают вашу землю, гибнут лучшие из лучших, Советская армия истекает кровью в справедливой борьбе…

Капитану не удалось закончить свою тираду: сначала все вокруг озарила вспышка нестерпимо яркого света – Рудаки и Иванов инстинктивно закрыли глаза, – а через секунду раздался оглушительный взрыв. Казалось, грохнуло где-то совсем рядом – взрыв был такой силы, что у Рудаки заложило уши и он перестал что-либо слышать; через некоторое время пришла взрывная волна: на них посыпались ветки, швырнуло золу и головешки из костра. Когда Рудаки пришел в себя и стал нормально видеть и слышать, он понял, что взрыв все же был далеко от них: в дальней от города стороне над лесом стояло огромное зарево. Рудаки огляделся. Иванов тер глаза и чихал, а капитан Нема исчез.

– Ну что? Мотать отсюда надо! – закуривая трясущимися руками, сказал Рудаки. – Опять на нашу голову какие-то катаклизмы, правда, на этот раз, похоже, рукотворные. Да, кстати, – спросил он, ему наконец удалось прикурить, и он жадно затянулся, – да, кстати, где же Нема? Его что, взрывной волной унесло?

– Лучше здесь остаться, – Иванов тоже закурил, но руки у него не дрожали, что с некоторой завистью отметил про себя Рудаки. – Останемся лучше здесь – во-первых, Корнета надо дождаться, во-вторых, грохнуло не в городе и нашим, похоже, ничего не угрожает, а в третьих – не хочется никуда идти, посмотрим, что дальше будет.

– А Нема где? – опять спросил Рудаки.

– Сумасшедший твой Нема, на всю голову, – Иванов доставал из кустов свою знаменитую шляпу, которую занесло туда взрывной волной. – Безумец, как тот лозоходец, помнишь?

– Не был он таким, – задумчиво сказал Рудаки. Он снял плащ, отряхнул и снова надел. – Нормальный был мужик. А форму эту он где взял, в музее? И автомат?

– Наверное, в музее, – согласился Иванов, сел на бревно, порылся в рюкзаке, достал флягу и две кружки, потом какую-то закуску, завернутую в газету. – Давай выпьем от стрессов, так сказать, пока опять не бабахнуло.

Рудаки сел рядом с ним и взял кружку с самогоном. Они выпили, молча чокнувшись кружками, и стали жевать бутерброды с тушенкой, приготовленные их ворчливыми боевыми подругами.