Путь Никколо - Дороти Даннет

Она уверенно встретилась с ним глазами.

— Вы правы, — подтвердила Кателина. — Я нахожу его — и не без оснований — избалованным, мстительным повесой.

— Я так и думал. Какая жалость! — заметил на это со вздохом толстый француз. — В особенности если учесть, мадам, что вы, во всем вашем совершенстве, являете для меня воплощение идеальной невестки.

Где-то вдалеке зазвучали трубы. Разговоры в зале начали стихать, люди расступались, чтобы дать дорогу казначею, дофину, брату короля Шотландии. Они занимали места в процессии, чтобы по двое вступить в банкетный зал. Не тронулась с места лишь одна маленькая группа людей, хранившая абсолютное молчание; никто из них даже не шевельнулся.

Позабыв обо всех вокруг, Кателина ван Борселен и Джордан де Рибейрак смотрели друг на друга.

— Какая жалость, — без особых эмоций повторил толстяк. — Поскольку… возможно, мне следовало сказать вам об этом? Простите, что мне сразу не пришло это на ум… Ваш избалованный, мстительный повеса… в самом деле? Какая досада!.. Это мой сын.

Отец Кателины, извинившись перед остальными, с ледяной любезностью вызволил дочь из этой ужасной ситуации и повел занять подобающее место в процессии. Также именно отец, пообщавшись, как велел ему долг, с соседями по столу, обернулся к ней во время изысканной трапезы со словами:

— Как ты сама прекрасно понимаешь, ты повинна в том, что взялась непочтительно отзываться об отсутствующих людях, в обществе незнакомцев, но куда больше виновен этот француз, позволив разговору зайти так далеко, не выказывая своего интереса.

На что Кателина, которая все это время не могла думать ни о чем другом, отозвалась:

— Но как он может быть его отцом?

Флоренс ван Борселен пожал плечами.

— Я порасспросил кое-кого. Боюсь, меня также ввели в заблуждение. До сих пор я знал лишь о том, что Саймон Килмиррен является племянником и наследником Алена, владельца этих земель, и что отец его, который приходится Алену младшим братом, давно уехал во Францию, и не то скончался там, не то совершенно недееспособен.

Кателину пробрала дрожь.

— Недееспособен, это отнюдь не то слово, которое я бы выбрала.

Ее отец нахмурился.

— И я тоже подобрал бы ему эпитет получше. Вот там сидит некто Андро Вудмен, шотландец, живущий во Франции. Он входит в свиту Джордана де Рибейрака. Как он сказал мне, в юности виконт не имел ни земельных владений, ни денег. Он отправился во Францию, сражался там за короля, добился места в шотландской гвардии, и с годами, в награду от благодарного монарха, получил во владение Рибейрак. После чего стал вкладывать все деньги в торговлю, мореплавание и тому подобное. Теперь он богат, король Карл считает его одним из своих ближайших советников. Когда во Фландрию приходят галеры из Венеции, от флорентийцев, или караки с Кипра, господин виконт присылает в Брюгге своего управляющего, но редко приезжает сам. Они с сыном, по словам Вудмена, не встречались уже много лет, но де Рибейрак очень интересуется делами Саймона. Он, видишь ли, заботится о его добром имени.

— Что, похоже, раздражает Саймона, — заметила Кателина.

— Ему следовало бы скрывать это получше, — сухо заметил ее отец. — Насколько я могу понять, в лице виконта он имеет сильного союзника, на которого всегда сможет опереться. А к тебе виконт поначалу отнесся благосклонно.

— Но только поначалу, — возразила Кателина. — Надеюсь, ты чувствуешь такое же облегчение, что и я? Или тебе пришлась бы по душе мысль сделать Джордана де Рибейрака членом нашей семьи?

Как случалось порой, честность в душе Флоренса ван Борселена перевесила здравый смысл.

— Нет, — сказал он, немного помолчав. — Нет, и если честно, я не могу себе представить, чтобы я или твоя матушка принимали этого человека в своем доме, ни сейчас, ни в будущем. Он совершенно отвратителен.

— Тогда… — начала Кателина; но ей не было нужды продолжать, ибо отец накрыл ладонью ее руку.

— Тогда, если Саймон настолько тебе не по душе, я не стану навязывать его тебе. Время еще есть. Мы подыщем тебе мужа получше.

Немного позднее все отправились в Слёйс на разукрашенных барках и скифах, освященных мерцающими огнями факелов, и через городские ворота по каналу спустились туда, где стояли на якоре две фландрские галеры.

Попивая вино на палубе флагмана, избранные гости могли полюбоваться, как на втором корабле моряки совершают всевозможные маневры, а жонглеры дают представление, ходят по натянутому между мачтами канату и исполняют потешные трюки. Толпы неприглашенных заняли все причалы Слёйса, дабы насладиться экстравагантным представлением, которое каждый год дарила им щедрая, гостеприимная, несравненная Венецианская республика.

Не пошла туда одна лишь Кателина, сославшись на недомогание. Отец отпустил ее без единого упрека, ибо все прекрасно понимал, и отрядил с ней домой двоих крепких лакеев и горничную. Однако он не мог и предположить, что по пути дочь передумает и попросит сопроводить ее в красильню Марианны де Шаретти.

Над воротами, ведущими во двор, горел железный фонарь, но сперва на стук никто не отозвался. Она уже развернулась, чтобы уйти, когда внезапно с другой стороны послышались легкие шаги. Женский голос любезно произнес какие-то извинения, и послышался скрежет отпираемых засовов.

Когда дверь распахнулась, на пороге показалась собственной персоной низенькая аккуратная Марианна де Шаретти с лампой в руке, которая, справившись с изумлением, гостеприимно заулыбалась.

— Мадам Кателина! Прошу простить меня… Все домашние отправились поглазеть на галеры в Слёйсе. Прошу вас, заходите! Чем могу служить?

Кателина задержалась во дворе. Служанка остановилась рядом.

— Уже поздно. Прошу меня простить. Я хотела узнать, здесь ли ваш подмастерье? — поинтересовалась она напрямую.

— Сюда, пожалуйста, — указала путь вдова Шаретти. Открыв дверь дома, она провела гостью по коридору, а затем вверх по лестнице в комнату с низким потолком, где горел огонь в очаге и стоял один-единственный стул с высокой спинкой, заваленный бумагами.

Небрежно сбросив их на пол, она жестом пригласила Кателину присесть, а горничной указала на табурет у стены, затем, оставшись стоять, промолвила.

— У меня есть несколько подмастерьев, мадам, но все, кроме Клааса сейчас в Слёйсе. Кого из них вы хотели бы видеть?

Поступки, совершенные по наитию, не всегда легко довести до конца. Высоко держа голову в изысканном головном уборе с вуалью, Кателина пояснила:

— Я только что узнала подробности происшедшего с вашим подмастерьем Клаасом в Слёйсе. И я чувствую некоторую ответственность… Ссора, которая привела к его ранению, началась с другого неприятного происшествия, в котором была замешана и я. Мне хотелось узнать, как он себя чувствует.