Говорящий ключ - Виктор Кирюшкин

За несколько часов упорной работы они расчистили яму до песков и взяли пробу лотком. Мелкий золотой песок тонким слоем осел в борозде лотка. Николай Владимирович смыл его в баночку, просушил на костре, отдул шлих и завернул в бумажный пакетик. Ключ был золотоносным, но металл резко отличался от того, который показывал Воробьеву Постриган в самолете. Те золотые знаки были крупными, некоторые золотинки были вкраплены в кусочки кварца. Это доказывало близость россыпи, где было добыто золото от коренного рудного месторождения металла. Золото же, взятое в пробах из ямы, проделало большой путь, сносимое быстрым течением древней реки. Недаром оно такое мелкое, строганое. Николай Владимирович задумался. Напрашивался вывод, что старатели где-то, может быть недалеко, разыскали другой ключ, очень богатый металлом. Намыв достаточное количество золота, они возвратились с неведомого ключа в свою землянку, чтобы переночевать или захватить оставшиеся вещи. Вот тогда-то застигли их белогвардейцы. Переодевшись в платье убитых старателей, бандиты забрали золото, бросили свою одежду в яму и засыпали ее. Один из них погиб, свалившись в старый глубокий шурф около прииска, а другой?.. Другой наверняка уцелел. Перед уходом они, вероятно, поделили между собой золото старателей. Это они могли сделать в землянке за столиком.

— Подождите, я сейчас вернусь, — сказал Воробьев.

Захватив лоток и лопату, он вернулся в землянку, разворошил остатки стола и набрал полный лоток земли, перемешанный с разным мусором. Нина и Афанасий с волнением следили, как Воробьев промывал лоток. Вот на дне его блеснуло несколько крупных золотинок, совсем не похожих на те, которые были в пробах из ямы. Воробьев облегченно вздохнул. Все его догадки подтвердились. Говорящий ключ, где старатели добыли это золото, был где-то близко. Может быть, он совсем рядом, в нескольких километрах ниже по реке.

— Пошли на стан, — поднялся Воробьев. — Нам больше нечего здесь делать. Марченко мы займемся позже.

— А они? — спросил Афанасий. — Их надо похоронить.

— Для них это уже не имеет никакого значения.

Пройдя с полкилометра, Воробьев обернулся. Над тем местом, где находилась землянка, поднималось облако дыма.

— Наверное, бросили непотухшую спичку, вот она и вспыхнула, — как бы оправдываясь, сказал Афанасий, отводя глаза в сторону.

— Тайга может загореться, — строго взглянул на него геолог.

— Нет, Николай Владимирович, кругом только березки, кусты. Лес далеко. Так лучше.

Николай Владимирович промолчал. Он подумал, что, пожалуй, Афанасий прав, обронив «случайную» спичку. Пусть пламя, пожирающее землянку, уничтожит следы этой давнишней трагедии.

День возвращения поисковой партии на стан стал памятным для всей экспедиции. Всем было о чем рассказать. Охотники торжественно поднесли Николаю Владимировичу огромные рога снежного барана. Саня даже попытался сказать что-то вроде маленькой речи по этому случаю.

— Вот... товарищ начальник... Николай Владимирович, мы добыли. Голова, конечно, протухать стала, очень долго вас не было. Зато рога...

— Не протухнут, — подсказал шутник Юферов, пряча улыбку в усы.

— Рога на память от охотничьей команды, — закончил Саня, пропустив мимо ушей замечание Юферова.

Ознакомившись с результатом бурения, Николай Владимирович пришел к тому же выводу, что и Юферов. Хотя этот ключ золотоносен, но работать здесь может лишь старательская артель. Пригласив в свою палатку Юферова, Большакова и Вавилова, геолог рассказал им о страшной находке и высказал предположение о близком соседстве Говорящего ключа.

— Иван Жарков и его товарищи погибли в годы гражданской войны. Как думаешь, Кирилл Мефодиевич, — обратился он к проводнику, — кто были эти белобандиты? Пепеляевцы?

— Бочкаревцы, — подумав, ответил проводник. — Мы гнали их, однако. Недалеко отсюда пороги начинаются, залив там есть, ключ в него впадает. Кругом сопки, окружили мы их, думали, всех взяли. Только после от пленных узнали, ушел Бочкарев, бросив других. С ним человек двадцать было. Кто-нибудь из этих бандитов и наткнулся на старателей, находившихся в землянке. Только ты, начальник, ошибся. Иван Митрофанович Жарков прошлой зимой в селе умер. Старый был.

— Это правда? — с недоверием переспросил геолог, пораженный догадкой. Стало ясно, один из белогвардейцев воспользовался не только золотом, но и документами Ивана Жаркова и все это время жил под чужой фамилией. Он, несомненно, знал тайну Говорящего ключа и рассказал о ней Марченко и Кандыбе. Геолог вспомнил случайно брошенные слова Марченко в разговоре с Постриганом: «Ездили мы тут к одному старику». Сомнений никаких не оставалось. Вся цепь событий неожиданно распуталась. Расправясь со старателями и ограбив их, белобандиты, которых было двое, разделились и направились к прииску разными путями. Дорогой один из них погиб, случайно упав в старый глубокий шурф. Второй остался жив. Воспользовавшись документами Ивана Жаркова, он поселился в каком-то селе вблизи прииска Кухчан. Марченко и Кандыба, не зная о его смерти, ездили к нему зимой за каким-то советом. Несомненно, они и раньше встречались с мнимым Иваном Жарковым, который и рассказал им о Говорящем ключе.

— Чего же вы раньше молчали, Кирилл Мефодиевич? Ведь мы часто говорили о ключе, об Иване Жаркове и его плане.

— О плане говорили, о ключе говорили, о золоте говорили, обо всем говорили, а главное не сказали, — возразил Большаков.

Геолог рассказал Кириллу Мефодиевичу всю историю Ивана Жаркова так, как она ему представлялась.

— Обманул, однако! — взволнованно произнес проводник, до этого спокойно покуривавший свою трубку. — Много лет знаком был, сколько раз чай у него пил, беседовали о том, о сем, хороший старик, думал, а он... — Большаков презрительно махнул рукой, не находя слов для того, чтобы выразить свое возмущение.

— Значит, хитрый был, умел маскироваться, — заметил Воробьев.

— И нам надо хитрее быть! — отрезал Большаков и вышел из палатки. Через несколько минут, ничего не сказав, он ушел по звериной тропинке вдоль берега реки. Воробьев, знавший характер проводника, не остановил его. Стоило тому взволноваться, как он тотчас брал ружье и уходил на охоту. Из тайги проводник возвращался успокоенным и обязательно с добычей.

Воробьев и Юферов долго сидели в палатке, обсуждая возможность быстрого розыска Говорящего ключа. Слова Кирилла Мефодиевича задели геолога за живое. Он давно уже втихомолку поругивал себя за излишнюю доверчивость к Марченко. Надо было пристальнее приглядеться к этому человеку, вывести его на чистую воду.

— Найдем этого Марченко, непременно найдем! — разгадав мысли геолога, произнес Юферов. — Знаете, Николай Владимирович, что я думаю? — Он умолк, настороженно прислушиваясь к какому-то нарастающему гулу. К свету утреннего солнца, пробивающемуся сквозь полотняные стены палатки, примешался быстро усиливающийся, необычной яркости свет.

— Что это? — встревожился Воробьев, протягивая руку, чтобы отбросить полог палатки. В тот момент где-то в стороне от стана вспыхнул ослепительный огонь и невероятной силы взрыв потряс окрестность. Могучая волна горячего воздуха, словно вихрь, обрушилась на палатку, смяла ее и бросила на землю вместе с людьми. Воробьев и Юферов почувствовали, как задрожала под ними земля, а сопки отозвались на гул взрыва небывалым эхом.

— Юферов, жив? — спросил геолог, освобождаясь из складок палатки.

— Жив... Постойте, я помогу вам выбраться, — глухо прозвучал голос бурового мастера. — Вылезайте!

Воробьев с трудом поднялся на ноги. Голова его кружилась, в ушах болело. Сделав несколько неверных шагов, он покачнулся и чуть было не упал, но кто-то поддержал его за руку. Это был Муравьев.

— Что это, Николай Владимирович? Снаряд? — спросил парень.

— Нет... — недовольно произнес геолог, — откуда здесь снаряд? Все живы? — он оглянулся.

Юферов стоял рядом, ощупывая одной рукой голову. Нина появилась откуда-то со стороны. Один за другим вставали растерянные, оглушенные разведчики, с удивлением оглядываясь вокруг.

— Где Большаков? — тревожно спросил Воробьев.

— В тайгу ушел, — отозвался кто-то.

Воробьев взглянул на стан. Собственно говоря, никакого стана больше не было. Смятые палатки валялись бесформенными грудами. Радиостанция лежала с оборванными проводами антенны. В стороне, на правом берегу ключа вились языки пламени — пылали поваленные деревья, словно свеча горела чудом уцелевшая лиственница. Геолог с трудом спустился к ключу, лег на берег и опустил голову в воду. Он лежал так с минуту, чувствуя, как силы возвращались к нему.

— Легче стало, Николай Владимирович? — подошел Юферов.

— Ага... Черт знает что, контузило малость! — проговорил Воробьев и поднялся.

— Взгляните на находку! — Юферов протянул черный, величиной с кулак камень с острыми гранями. — Понимаете, этот камень врезался в радиостанцию, разбил приборы. Нина извлекла его.