В теле пацана (СИ) - Павлов Игорь Васильевич

Молчу.

Отпускает, к перилам прям бросается. Смотрит вдаль вверх куда — то устремлена её милая мордашка.

— Показалось, — комментирует разочарованно.

— Дракон?

— Дракон, — говорит с придыханием. — Каждый день теперь летает. А вчера я впервые в жизни видела его так близко! Прямо над дворцом пронёсся.

У меня в груди похолодело. А Лина продолжает воодушевлённо:

— Он такой огромный и красивый. Это невероятное знамение, в моей жизни ничего чудесней не встречалось! Король говорит, что Леван теперь благословлён Драконьим всадником. Так мама сказала.

Поворачивается обратно, облокотившись спиной, смотрит, будто глазами поедает.

— Кристиан, — произносит, словно домогается.

— А где они живут? — Спрашиваю, пытаясь сбить напор.

— Они? Он один, — смеется, как над дебилом. — Если бы было два ныне, мир бы разверзся от их битвы. А живёт он в своём небесном замке на окраине мира. Поговаривали, что когда — то великие маги пытались до него добраться. А когда исчезали навсегда, одни говорили, что Всадник их убил, другие, что они остались в замке ради бессмертия. Поэтому есть поверье у магов: когда ты стар и чуешь приближение смерти, то уходишь от всех искать небесный замок дракона.

— То есть помирать лучше, скрывшись от глаз, чтобы думали, что ты нашёл замок и живёшь теперь там? — Продолжаю нехитрую мысль.

— Дурачок, — бросает беззлобно.

Смотрит на меня, любуется. Вот — вот целовать бросится.

— Может всё — таки и с портным получится? — Прерываю этот романтический момент меркантильным.

Делаю «пёсьи» бровки, и Лина стремительно таит. Пьяненький задорный взгляд говорит о многом.

— Хорошо, я попрошу портниху повременить с моим платьем, будь что будет, — заявляет решительно и спешит обнять.

— Спасибо, Лина, — отступаю. — Но можно прямо сейчас?

— Пять минуточек побудем ещё, ну Кристи, — взмолилась. И сразу полезла обнимать, зажимая у стенки.

Глава 18

Глава 18. ПОДГОТОВКА К БАЛУ

Обнимает за талию, целует в обе щёки, не прекращая, как полоумная! Перестала только, когда с десятого раза не услышала мой жалобный вопль:

— Лина, стой же!

— Ой, что такое? — Стала озираться, вероятно, опасаясь, что кто — то идёт.

— Мне пора, иначе ничего не успею, — заявил жёстко, насколько это вообще возможно с моим писклявым голосом. Главное взгляд соблюсти строгий. И воздержаться от демонстративного вытирания своих мокрых щёк.

Лина состроила недовольство, нахмурив свой конопатый нос. Но снова не полезла. Кивнула неуверенно.

— Ты самая лучшая! — Воскликнул, чтобы её приободрить. И даже чмокнул в румяную щёчку. Лина сразу расцвела и засияла. А заодно стремительно полетела выполнять мою просьбу на крыльях любви.

Домой вернулся с двумя профессионалками своего дела. Линеллу ко мне не пустили, сетуя на комендантский час. И я этому рад.

К мастерам прилагались ещё несколько стражников, что помогли дотащить в корзинах их инструменты и расходные материалы. Несмотря на ночной режим, по дворцу народу бегает, как днём. Все продолжают стоять на ушах.

Первым делом накинулся озадачивать сорокалетнюю худощавую портниху с очень длинными пальцами. Долго думал в течение вечера в гостях по поводу шмоток, и, поняв, что ничего купить не выйдет нового, здесь нет торговых центров… решил сварганить из того, что есть.

Изучив, что висит в шкафу, выбрал несколько приглянувшихся вариантов. Но, как назло, у каждого костюма свои недостатки, которые могла исправить лишь портниха.

— Вот смотрите, — обращаюсь к мастеру, обозначая фронт работы. — Начну с главной проблемы: все мои штаны обтягивают ноги, как трико. Но есть двое штанов большого размера, которые по ширине меня устраивают. Вот эти бы подшить снизу под меня.

— Это не сложно, — улыбается портниха, глядя на меня сверху вниз с лёгкой ироничной улыбкой. — Следует сперва померить.

— Подождите, ещё рубашка. Вот эта самая шикарная, но она висит на мне, как на вешалке. Её бы ушить, приталить, сможете?

— Это легко, господин, но предстоит померить.

— И это ещё не всё, — вздохнул и вынул два кителя или камзола, или как там их, короче пиджака. — Оба мне нравятся, но. У этого хороший воротник, который можно переделать под стоечку, а у этого лучше ткань, богаче смотрится. В общем, реально ли перешить воротник от одного к другому?

Портниха осмотрела оба костюма со своей профессиональной точки зрения. Почесала затылок, и выдала:

— Господин, начертите, что вам надо, я не совсем поняла.

Явил бумагу с карандашом, отвернувшись, чтобы не пугать. Сел за стол, принялся чертить. И о, хрень собачья, такие каракули! Этой тощей, никак не приспособленной ручонкой, ничего толком не изобразить.

Надо отдать должное портнихе, она сидела с серьёзным видом до самого конца.

Поняв, что это провал, поднялся. И меня вдруг осенило. Выскочив на лоджию, я попытался явить в любом виде изображение Элвиса Пресли, образ которого и решил перенять, насколько это возможно. Три журнала упало мне в руки и один постер в течение минуты. На всех одна и та же фотография, где Элвис на концерте в стильном белом костюме, сверкающих синими стразами. Как раз такой воротник мне и нужен.

Портниха какое — то время боролась со смятением, увидев журналы с фотками. А затем взялась за голову.

Пока она соображала, перешёл к парикмахерше, которая уже заскучала, разложив свой атрибут у меня на покрывале.

— Хочу вот такую чёлку, — заявляю, разворачивая перед её носом постер того же Элвиса.

Минут пять рассматривала тётка образец.

— Но это не соответствует моде, — выдала.

— Просто избавьте меня от этой девичей причёски, — настаиваю.

Женщина хлопает глазами. А портниха вдруг активировалась.

— Я попробую, господин, приступим к примерке, чтобы я сделала нужные намётки. Когда буду шить, вас постригут, второе быстрее.

Приступаем к работе… Портниха вертит мной, как куклой, делая свои манипуляции. Образ у меня светлый должен выйти, потому что светлое полнит! И я хочу выглядеть не полнейшим щеглом на балу, а привлекательным юношей. А то повадились мне тут костюмы с обтягивающими штанами давать, чтобы никто не забывал, что у Кристиана ножки, как спички. Нет уж!

Штаны у меня будут свободного кроя, а пиджак широк в плечах, ещё и со стоечкой — воротником. Рубаху заправлю ещё, чтобы в поясе объёма добавить. Ремень я нашёл модный, с бляшкой посеребрённой. Сапоги выбрал с каблуком повыше.

Только снял пиджак после примерки, в балконную дверь поскреблись!

Твою же мать. Ешшунора?! Даже не сомневаюсь, что это она. Подскочил к двери, как ошпаренный, занавесками плотнее завесил, прошмыгнул на балкон. Стоит черныш пернатый, улыбается с оскалом!

— Человек Кристиан, — только успела вякнуть. Ринулся, рот прикрыл!

— Да тише ты, людей распугаешь, — шиплю на неё.

Кивает, отпускаю рот.

— Ешшунора приветствует Кристиана, — шепчет, впившись доверчиво крестообразными зенками в мои ошалелые глаза. — Ешшунора скучала по Кристиану и его угощениям.

— Господин Кристиан! — Раздаётся из комнаты нетерпеливое. — Будьте так любезны, вернитесь, времени мало на отвлечения.

Вот блин, дверь прикрыл не плотно.

— Я сейчас! — Отзываюсь.

Являю пиво, не успел глазом моргнуть, гарпия ухватила и ногтем сама открыла. Запрокинула голову, пачку раскрыв почти на сто восемьдесят градусов, и как давай заливать всё в горло.

— Я вернусь, — шепчу ей и назад.

Тётки вроде ничего не подозревают, заняты. Только снял штаны, снова скребётся!

На этот раз мастерицы переглянулись.

— Летучая мышь опять, ща прогоню, — выпалил, что первое в голову пришло. И снова на балкон прошмыгнул.

Гарпия прям перед носом встала довольная, голые сиськи гордо выставила. Понимая, что это скорее животное, чем человек, не питаю особого восторга к её молочным железам, пусть и идеальных форм. Жестом прошу отойти от двери и окошек. Прошу пригнуться, слушается, садясь задницей прямо на каменный пол.