В теле пацана (СИ) - Павлов Игорь Васильевич

Ну, где ты, Ольви, когда так нужна!

Подкрепился, сидя на кровати, пробую колдовать драгоценности — самое универсальное, что могу продать здесь без лишних вопросов, как мне видится. Первое, что смог представить, это свою серебряную цепочку, которую носил, пока мама золотую не подарила.

Явил без труда. И она оказалась значительно толще моих местных оберегов. Принялся за более сложные вещи, которые видел лишь мельком. Блёстки вызвал всех цветов, зароились, мои хорошие, на обеих ладонях. Попытался вспомнить эпизод, как рассматривал витрины, закрыл глаза. Странно, что память о прошлой жизни такая ясная, как будто отрывки фильма смотрю. Куда внимание, там и фокус, остальное в тумане или размыто. Под стеклом выложены цепочки разных плетений, серьги с каменьями всяких цветов, кольца такие — сякие, перстни… Помню, целую подушку крупных мужских перстней продавщица достала из — под стекла показать. Заведомо знал, что не куплю себе ничего. Просто интересно стало, какие бывают. И сколько стоят. Трогал мерил штук пять…

В какой — то момент закружилась голова до тошноты, и в груди задавило. Испугался, открыв глаза. И в этот же миг, как маленькие вспышки, над ладонями появились всякие побрякушки и посыпались мне на руки и кровать дождём! Погремели немного, и наступила тишина.

Сердце долбит в уши, трепыхается бедное, слабость во всём теле, вот — вот описаюсь от ощущения недержания, ведёт на бок завалиться. Да плевать, падаю в подушку, попутно отметив, что на кровати добра, будто ювелирный магазин ограбил.

Лежу полудохлый, паники нет. Чую, что понемногу прихожу в норму, тлеющая боль в груди уходит. Чувствую кулон Ольви нагрет до едва терпимого. Вскоре шевелить пальцами рук уже могу… Минут через двадцать пришёл в себя, нащупываю изделия, рассматриваю, лёжа. И диву даюсь. Похоже, моя теория не совсем верна. Вещи не мои, большую часть не помню, и уж точно не представлял их полноценные образы перед перемещением.

Хрень какая — то.

Поднялся, стряхнув с себя цепочки. Шатаясь, как пьяный, добрался до еды на столе и стал жадно поглощать всё, что осталось. Ибо голод разыгрался нешуточный. Кулона на груди не чувствую, остыл.

В самый неожиданный момент в дверь постучали!

Рванул к кровати уже бодрее, подскреб всё в одну кучу, прикрыл углом покрывала. Никто не должен видеть этого добра в таком количестве, иначе возникнут вопросы.

— Да, да! — Отозвался, присев рядом.

Вошла Мия, чтобы забрать посуду.

Хлопочет, поглядывая подозрительно. На поднос ставит и к кровати дёргается, вероятно, с намерением покрывало поправить.

— Нет! — Вскрикиваю.

Замирает, смотрит непонимающим взглядом.

— Я всего лишь хочу выровнять покрывало, — раздаётся с обидой.

— Спасибо, так сойдёт, — отвечаю невозмутимо.

Отвернулась, сжав губы, забрала поднос с посудой и вышла, не проронив ни слова. Ну, точно обиделась.

Снова выхожу на балкон подышать. Воздуха в комнате не хватает, душит меня что — то. Под небосводом полегче. Прихожу в себя в два раза быстрее, а может просто пища частично переварившись, наконец, отдаёт энергию.

Цвета от города вновь кажутся слишком насыщенными, некомфортно глазу. Будто я только из своего мира прилетел. Вот же меня прошибло… небо голубое, словно океан. Парит в нём нечто огромное. Снова дракон!

Как странно, уже второго вижу. Хотя Ангелина уверяла, что это редкое явление. Любопытства ради метнулся за биноклем. А дракон, как чувствует, ещё приблизился! Первый просто пролетал, а этот круги наворачивает.

Навскидку, над стеной городской кружит. На высоте в километр — могу предположить, не зная его размеров.

Бинокль вскидываю! Затаив дыхание, через оптику смотрю. И где? На небе нет ориентиров, поэтому чуток потерялся. До стены опустил взор. А на ней людишки бегают, как ошпаренные. Дракону дивятся? Или испугались?

Вверх веду. Ага, вижу! Парит бардового цвета красавец, чешуйки поблёскивают на солнышке, крылья перепончатые развернул мощные, хвост стрелой, башка с рогами вперёд устремлена. Пытаюсь всадника высмотреть, настраивая резкость. И, как по заказу, дракон кренится так, что наездника в седле становится ещё лучше видно. Да практически вид сверху. Если он человек, то, судя по масштабам, дракон действительно с целый пассажирский самолёт! У всадника коричневый плащ развивается, сам за поводья держится: просвет мелькает, верёвку видно.

Ого, волосы рассмотрел. А у него они золотые с отблеском красного, длинные, развиваются по ветру, что пламя. Может девушка? Возможно, но не факт. Здесь и мужики волосы распускают, что бабы. И всё же слишком шикарна грива. Девушка, небось.

Сердце ахает, когда всадник голову поднимает!! Лицо слишком мизерное, не разглядеть. И на нём вдруг сверкнуло два кругляшка! Словно блики от стекла или оптики.

Точно оптики!!

Холодеет в груди мгновенно от мысли страшной! Резко назад подаюсь и сажусь с разворота, прячась под каменными перилами. Он заметил меня?! Понял, что я смотрю?! Ведь прямо в меня смотрели его окуляры. Мамочки!!

С бешено бьющимся сердцем на полусогнутых рванул в комнату. И полез под кровать, шаркая о пол биноклем, свисающим с шеи. Уже в темноте сообразив, что это не поможет, взвыл. Но всё же страх хоть чуть — чуть расцепил моё горлышко, когда пространство хотя бы частично замкнулось.

Продолжая дрожать под кроватью на холодном полу, подумал. А что если всадника привлекает моя магия? Что если он почуял некий канал между мирами, что открывается в момент моего баловства с вещами? Быть может, сегодня он ощутил слишком серьёзный поток и озадачился.

Принцесса сказала, что он древний. Почему бы по опыту прошлых лет ему не быть в курсе существования таких идиотов, как я? И если такое существо почует опасность для себя, что оно сделает? Правильно, спалит весь город к чертям собачьим. А опасность ведь есть. Что мне мешает натренироваться так, что явлю я в один прекрасный момент переносной зенитно — ракетный комплекс?

Выползаю из — под кровати, медленно. Вслушиваясь в каждый шорох. Отваживаюсь подползти к окошку и выглянуть через него. Небо голубое чистое. Через бинокль смотрю, дракона не видно.

Выдыхаю с облегчением. Отбой воздушной тревоги.

Три часа дня примерно за окном. И это хреново. Часики тикают. Мне нужна Ольви, но как с ней связаться, не знаю. Уверен, она в своей мастерской возится, вероятно, проверяя подкинутую мной идею. И судя по тому, как она увлекается процессами, может вообще забить на меня сегодня. Мы ведь не договаривались о конкретной встрече.

Вот же дерьмо.

Хотя… мысль вспыхивает в голове гадкая. Есть один вариант, как позвать её. Но сперва нужно убрать сокровища от любопытных глаз. Сгребаю ювелирку, оставив парочку экземпляров для презентации, заворачиваю всё в сорочку из шкафа и во внутренний карман самой невзрачной жилетки на вешалке там же сую.

Нет, хрень. Слишком топорщится. Забраковав идею, ещё какое — то время метаюсь по комнате в поисках идеального тайника. Вспоминаю про тайный ход! Но меня терзает, что сокровища могут спереть, притопав как раз с той стороны, я и не замечу. В итоге рассовал всё по двум парам сапог, предварительно завернув в носочки, которых у меня в ящиках тьма.

Завершив с драгоценностями, присел на кровать, приготовился. Ольви, Ольви, Ольви. Выставил ладони, являя сверкающие частички, которые тут же закрутились в виртуальном вихре. Почему виртуальном? Да потому что ветра реально никакого нет! Дальше… закрываю глаза и вспоминаю вчерашний вечер. Мастерскую со стеклотарой, всякий хлам. И самый яркий образ — это её саму, когда переодевается! Нет, я не рискую перемещать её, кабы не сдохнуть после этого. Перед глазами сейчас стоит её торчащая попа в тонких трусиках. Обычных, синих, ничем не примечательных, казалось бы. Да вот только есть всё же деталь, которая только теперь в башке прояснилась.

На пояске трусишек вышивка. Три овала синими нитками. Я на них внимания не обратил вчера, другое в фокусе было.