Клинки города ярости - Юлия Арвер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты не доверяешь отцу и поэтому выдаешь желаемое за действительное. Да, кадар мог бывать в пещере, но разве это значит, что он действовал по указке Мансура? Почему ты не задумалась о том, что он обманул твоего отца? Мансур заботился о тебе и лично рыскал по Вароссе в поисках злодея. Кто хочешь это подтвердит. С ним были Исар и Эрдэнэ.
– Мансур вернулся в Даир и оставил меня на попечении навиров в самый неподходящий момент. В пути мы оказались как на ладони. Удобно, что именно тогда Мансура и его советников не оказалось рядом.
– Ты не видела, как сильно он рассвирепел, когда Амир рассказал, кто стоит за нападениями. Они с Иглой тут же бросились тебе на помощь. Разве испугался бы он так, зная, что кадар не причинит тебе вреда?
Я почти зарычала от злости на мать. Почему? Творец, почему она так слепо верила Мансуру и никогда не верила мне?!
– Да, Мансур бывает деспотичен. Он велел мне убедить тебя выйти за Тира, и ранение Амира оказалось весьма кстати. Но никогда больше он не просил меня ни о чем подобном. Твой отец любит тебя всем сердцем, несмотря на то, что двадцать лет не имел возможности быть рядом.
– Ты все еще оправдываешь его. Мансур подложил тебя под другого мужчину и велел отдать ему своего ребенка. Разве так поступают любящие люди? Он одержим кровавой войной. Неужели ты не видишь, Маура?
– Ты снова не зовешь меня мамой, – выпалила она и отвернулась, будто я влепила ей пощечину. – Ты свободолюбива и упряма, и потому не покоряешься Мансуру, все делаешь наперекор его просьбам, приносишь проблемы. Он терпеливо прощает, как и подобает любящему отцу. Твоя выходка с Айданом едва не погубила весь план, который Мансур вынашивал несколько лет. Ты еще слишком молода, чтобы понимать хоть что-то в политике и правлении. Мансур помогает тебе, но ты упорно отвергаешь любую помощь. А еще слишком доверяешь Эрдэнэ. Он – демон. Никому не дано знать, что творится в его душонке. Мансур держит Эрдэнэ подле себя только из-за полутрупов. Ты же почему-то доверилась какому-то прощелыге без прошлого и будущего, а не родному отцу.
– Я хотела довериться тебе, – произнесла я после долгого молчания, – но не могу. Ты выбрала Мансура.
– Я выбрала вас обоих! – всплеснула руками Маура и вцепилась мне в плечи. – Важнее вас с Мансуром в моей жизни нет никого! Я жизнью готова пожертвовать ради вас обоих, а ты смеешь говорить о недоверии!
Совсем неподалеку мелькнуло черное пятно – вернулся Илмар. Он благоразумно отошел подальше, баюкая своих демонов.
– Чем Эрдэнэ заслужил твое доверие? – Маура понизила голос, и из-за шума реки я с трудом расслышала вопрос.
– Тем, что спас мне жизнь.
– Эрдэнэ спас тебя, потому что Мансур не простил бы ему другого исхода. Он беспокоится лишь о себе, но не о тебе, как бы красиво ни щебетал. Чего еще ожидать от ярого приверженца сумасшедшего Алого соловья?
– Нам пора возвращаться в пещеру, – процедила я.
– Ты – будущий каан Нарама, и я не позволю тебе погубить великое будущее детскими обидами. Ты упряма и недальновидна, но почему-то считаешь себя прозорливее Мансура. Позволь ему помочь, и он посадит тебя на трон. Перестань думать о глупостях и подозревать отца во всех грехах, иначе однажды очень обидишь его этим, а Мансур не прощает обид. Я не скажу ему о нашем разговоре и твоем недоверии, но требую от тебя перестать играть в самостоятельного политика и покориться отцу.
– Так тому и быть, – процедила я, жестом подзывая Илмара. – Через четыре дня мы освободим Аждарху и тогда поглядим, покорится ли он хоть кому-нибудь. Если склонится перед Мансуром, я приму это.
Приму факел, брошенный в погребальный костер всех моих надежд. Я страшилась даже думать о таком исходе, но Маура, похоже, мечтала именно о нем.
– Мансуру под силу справиться с Аждархой. Он долго этого ждал.
Но он не знал, как золотилось озеро, когда змеиного царя кормила я. Это воспоминание не позволяло скользкому страху взять верх над надеждой. Она осталась единственным, что все еще теплилось внутри. Последняя ниточка, связывавшая меня с матерью, осыпалась пеплом прямо нам под ноги.
* * *
Тепло, царившее у озера Аждархи, окутало душным саваном каждого, кто потревожил его сегодняшней особенной ночью. Я с волнением наблюдала за копошащимися совсем неподалеку змеями. Свежая трава, которая так и не пожухла, холодила голую кожу ступней, рубаха липла к потной спине.
Герш, нервно размахивая старинным свитком, расставил двенадцать волхатов на равном расстоянии вокруг озера. Каждый его взгляд на меня искрился чистейшей ненавистью, но рассказать Мансуру о моей угрозе он так и не решился. Откуда я это знала? Думаю, узнай папенька о делах, которые дочь творила за его спиной, не смолчал бы. Поэтому я криво ухмыльнулась Гершу и с удовлетворением отметила, как Геула окинула бывшего любовника таким взглядом, будто видела перед собой собачье дерьмо.
За нашими спинами выстроились жители общины, одетые, как и во время кормления Аждархи, в расшитые змеиными узорами рубахи. Каждый держал в руке факел. Трепещущие огни отбрасывали на землю неясные тени, возвращая меня в воспоминания о змеином нашествии в Вароссе. Казалось, так давно, будто целый век назад, мы с солдатами ближайшей двадцатки Беркута убивали змей на подступах к городу. Прошло всего четыре месяца, и жизнь привела меня к озеру, где томился их царь. Царь, до сегодняшней ночи живший только в легендах.
Будь здесь Эрдэнэ, он непременно поморщился бы от отвращения и постарался найти местечко, до которого не добраться ползучим гадам. Я зажмурилась от страха, мысленно молясь Творцу, чтобы эта ночь принесла удачу не только нам, но и двум людям, которым сегодня предстоит воскресить духа. Сегодня утром Эрдэнэ загадочно сообщил, что наведался в племя кочевников, обитающих в горах Даирской гряды, и попросил у их старой травницы чудо-напиток. Что это за дрянь, он так и не признался, упомянул лишь, что «настойка тетки Эриф поможет душе Иглы воспарить над телом и сотворить то, чего в трезвом уме она никогда не сумела бы». Имя Эриф показалось мне отдаленно знакомым, но я так и не сумела вспомнить, где слышала его раньше.
Илмар сумел ненадолго ускользнуть от главы кадаров, который в последние дни особенно внимательно следил за ним. Он перенес Иглу и Эрдэнэ к
