Удушающая сладость, заиндевелый пепел. Книга 2 - Дянь Сянь

женской стихии, способной залить мужскую стихию – огонь. Поэтому отец считал красоту Цзинь Ми не благословением, а проклятием, которое навлечет беду на все семейство. Он посадил дочь под замок, чтобы ее не видели посторонние, и берег как зеницу ока, словно девушка была богатством, нажитым нечестным путем.

Удивление вызывало и то, что девушка из рода Цзинь отличалась не только немыслимой красотой, но вдобавок на редкость странными пристрастиями. Малышка с детства любила истории о призраках, демонах и прочей нечисти. Отец, полагая, что все дети от природы любопытны и обожают сказки, не придавал этому значения. Девочка выросла и всерьез заинтересовалась самосовершенствованием и культивацией духовных сил. В культивации не было ничего дурного, многие люди мечтали обрести бессмертие и вознестись на Небеса. Однако красавица Цзинь Ми, наоборот, ломала голову над тем, как стать демоницей. Странное увлечение девушки безмерно пугало отца. Наблюдая за непутевой дочерью, он с горестью бил себя в грудь и топал ногами. Все уговоры оказались напрасны. Супругам оставалось только надеяться, что рано или поздно достойный юноша из хорошей семьи отважится взять их бедовую дочь замуж.

Печалясь о том, что Цзинь Ми так и останется одинокой, и подумывая, не подыскать ли зятя-бедняка, согласного жить в семье жены, родители девушки никак не ожидали, что портрет их дочери попадет в руки первого министра императора. Красота Цзинь Ми сразила того наповал. Не посмев утаить такое сокровище, сановник преподнес портрет в дар императору. Ночью из столицы, находившейся на расстоянии восьмисот ли, срочно доставили высочайший указ, призывавший девушку ко дворцу для возведения в ранг парчовой наложницы.

Весна в том году наступила рано. Повсюду обильно цвел персик и желтел рапс. Навстречу невесте из столицы в поселок Шэсянь торжественно прибыла пышная процессия. Забрав старшую дочь из семейства Цзинь, она направилась обратно на север. Поселок хоть и был невелик, однако дороги его пересекали ухабистые. Когда свадебный паланкин достиг границ поселка, уже опустились сумерки. Село солнце, и взошла луна. Носильщики остановились, чтобы передохнуть, как вдруг из-за горизонта ввысь взмыло раскаленное огненное облако, озарившее полнеба. Все вокруг застыли на месте как вкопанные, разинув рот и вытаращив глаза. Из недр красного облака доносились чарующие звуки птичьего пения. С неба, расправив крылья, навстречу паланкину спускалась семицветная птица с хвостом длиной восемь чи, переливавшимся всеми оттенками зари, столь яркими, что все взгляды опустились к земле. Лишь самый впечатлительный вдруг завопил:

– Феникс! Это феникс!

Услышав этот безумный крик, остальные сбросили оцепенение и заголосили наперебой, а кто-то подумал про себя: «Неслыханно! Феникс явился! Счастливая птица феникс! Неужто… неужто этой наложнице суждено стать императрицей?»

Девушка в паланкине не обращала внимания на возбужденные крики и сидела не двигаясь. Кисти, свисавшие с головного убора новобрачной, ни разу не дрогнули. Казалось, невеста заранее знала, что произойдет, и излучала спокойствие, достойное горы Тайшань [121]. Ни капли любопытства, свойственного простым смертным, не потревожило ее уверенности.

Когда огненный феникс стремительно пронесся над свадебной процессией, все в страхе и благоговейном трепете на миг позабыли, как дышать. Расправив роскошный хвост, на фоне которого бледнели земные краски и тускнел свет, феникс описал в небе круг, спикировал вниз, крепко ухватился клювом за свадебный паланкин и преспокойно улетел, пока люди ошеломленно взирали на него снизу вверх.

– Беда! Феникс похитил невесту!

Сияла полная луна. На вершину зеленых гор, где дикие земли утопают в бескрайнем море цветущего золотом рапса, каким-то чудом занесло ярко-красный свадебный паланкин. Необычная картина выглядела так просто и мирно, как будто паланкин простоял здесь долгие годы…

Пять тысяч лет… Вот, оказывается, чего он с нетерпением ждал – случая разыграть грандиозное похищение невесты.

Арочный мост из зеленого камня изогнулся вдали над горным ручьем. Из глубин цветочного моря показался прекрасный и статный господин. У его ног скрестилось множество троп, но он неуклонно шел прямиком к своей цели. Поднялся ветер, взметая в воздух вихрь цветочных лепестков – золотистых, светлых, бледных, желтых… Ветер раздвинул занавеси паланкина и приподнял красный покров с лица невесты… Статный господин раскрыл бумажный зонт, спасаясь от дождя из лепестков, склонился и протянул руку:

– Цзинь Ми, я пришел за тобой.

Девушка скромно улыбнулась, вложила руку в мужскую ладонь, моргнула и ответила:

– Но ведь я уже приняла свадебные дары младшего сына императора.

Крепко сжав девичьи пальцы, мужчина вздохнул:

– Какая жалость! Выходит, я зря припас для тебя шесть тысяч лет духовных сил.

Лукавая улыбка тронула губы невесты. Ухватившись за сильную руку, она поспешила выбраться из паланкина:

– А я и не хотела принимать эти подарки!

Все звуки умолкли, лишь стрекот насекомых и шепот цветов нарушали тишину. Светила луна. История, совершив очередной виток, подошла к своему концу.

Бонусные главы

Глава 1

После свадьбы

1. Проверка пилюли

Бессмертный лис радостно тянул меня за руку, увлекая за собой к выходу, как вдруг за спиной раздался ледяной голос:

– Ты куда собралась?

Я так перепугалась, что покрылась холодным потом. Сзади стоял Феникс, который в это время обычно работал в кабинете. При виде его поджатых губ мне стало неловко. Думая, как увильнуть от ответа, я вдруг сообразила, что не сделала ничего дурного. Тогда почему каждый раз рядом с ним мне кажется, будто я стала ниже ростом? Вскинув голову, я похлопала себя по груди, пытаясь справиться с волнением:

– Напугал до смерти! Меня словно поймали с любовником в постели. Прямо сердце в пятки ушло…

Феникс нахмурился. Бессмертный лис от страха выпустил мою руку и поспешил оправдаться:

– Мы невинны и чисты! Белей яичного белка! Правда-правда, малыш Фэн, ты должен мне верить!

Тут Феникс помрачнел окончательно. Мы с бессмертным лисом робко наблюдали за тем, как он глубоко вздохнул, пытаясь совладать с собой, и медленно проговорил:

– Цзинь Ми, я просил тебя пореже прибегаь к таким выражениям.

– Но ведь, – пролепетала я, изучая собственные носки, – мне казалось, если произносить их чаще, то я буду выглядеть изысканной, вдумчивой и заслужу всеобщее уважение…

Феникс сжал пальцами виски и, стараясь сохранять спокойствие, пояснил:

– Не думаю, что выражение «поймать с любовником в постели» добавит тебе изысканности.

– То есть лучше сказать «красный абрикос сквозь стену пророс»? Или «цветы срывая, ворошить траву»?

Я полагала, что