Хранитель лабиринта и пленница белой комнаты - Владислав Чернилевский

– Хватит новостей. По крайней мере, от тебя, – сказал я, проходя мимо припаркованного автомобиля.

Я посчитал, что Патрицио не заставит меня остановиться, но у него это получилось.

– Твой друг, которого имя Дмитрий, умер. Его жена и его дочь умерли тоже, – произнес торговец информацией.

Я застыл в безмолвии. Чувство обиды и несправедливости стало сводить скулы. Почему Дима не ушел? Я ведь позвонил, попросил, он пообещал. Если бы я ему не поверил, если бы я позвонил его отцу, если бы Лев Эдуардович услышал о произошедшем от меня, то тогда все было бы иначе. Все остались бы живы! Почему я не могу вернуться в ту ночь – я бы все исправил! Все исправил! Я начал ощущать вину за произошедшее. Но это была неправда – я не был ни в чем виноват! Я неудачно ляпнул Дочери ледяных объятий, что ее тело у Димы. Это была правда. Но я не хотел, чтобы она убила моего друга вместо меня. Я позвонил ему и попросил уйти! Он сам виноват, что не послушал меня, что не схватил в охапку дочь и жену и не потащил их прочь из квартиры! Но нет, ни я, ни Дима, ни даже Кристина не были виноваты в этой смерти. Настоящий виновник прямо сейчас стоял напротив и смотрел на меня непричастным взглядом.

– Это твоя вина! Это ты убил их! – закричал я на Патрицио.

– Нет, я никого не убивал. Я торгую информацией. Покупатели решают, что я с ней делать. ТЫ решаешь, что с ней делать.

– А ты здесь, выходит, ни при чем?

Патрицио выдержал небольшую паузу и ответил:

– Я помню, что когда я сказал про ловец снов, я дал тебе два совета. Первый: ты не должен оставлять ловец снов у себя дома. Второй: ты должен найти оружие. Настоящее оружие. Ты взял ловец снов, о котором я сказал тебе. Но почему ты не сделал два других совета?

После этого вопроса моя кровь вскипела от злости: я видел, как Патрицио, ловко манипулируя фактами, перекладывал всю ответственность за последние события на меня, делая себя абсолютно непричастным к ним. Да, я сам решил воспользоваться той информацией, которую он мне «бесплатно» дал. Да, я сам проигнорировал его советы, как обезопасить свое путешествие в Лабиринте. Но не зная ничего об ином мире, я не мог адекватной оценивать то, что продавал мне торговец информацией, который это прекрасно понимал. Именно в этом и была вся его затея – помочь мне попасть в безвыходное положение, когда он появится как спаситель и предложит мне свою помощь. Но уже не бескорыстно, а в обмен на вполне конкретную услугу. И вот я оказался в этой ситуации. Оставалось только узнать, что он хочет попросить в обмен на свою помощь?

Патрицио в это время смотрел на небо, откуда уже начинали сыпаться хлопья мокрого снега, забивающиеся под легкое пальто собеседника, в его ботинки и глаза. Вслед за этим торговец начал перекладывать из рук в руки перчатки. Затем обернулся на машину, давая всем своим видом понять, что его уже утомил разговор и он был бы не прочь спрятаться от него в салоне автомобиля.

– Ну, говори, чего ты ждешь? – сказал я, подразумевая свое желание узнать цель визита моего собеседника.

– Ты скажи, – ответил Патрицио.

– Мстительный дух Кристины бродит на Поверхности. Теперь она знает, что мертва, и знает, что я не сказал ей об этом. Я промолчал и отправил ее к Диме; убить своего друга, его жену, его ребенка. А еще, как и все мертвые, она испытывает голод. И убивая людей, она будет утолять свою жажду жизни. Поэтому она вернется за мной. Чтобы расквитаться и насытиться. Я все это знаю. Теперь скажи ты: ты мне можешь помочь?

Патрицио прищурил глаза, сведя широкие и густые брови вместе, и улыбнулся легкой самодовольной ухмылкой. Началась торговля, которую он так долго ждал.

– Может быть, продолжим разговор в машине? – предложил собеседник. – Погода не располагает разговору на улице.

– Я бы хотел услышать ответ на свой вопрос сейчас!

Но Патрицио ничего не сказал. Он разблокировал автомобиль, предложил мне сесть на переднее сиденье и устроился за водительским креслом. Мне оставалось только последовать его предложению.

Сев в салон, я почувствовал неприятный запах бензина от работающей печки и оставил приоткрытым окно. Я не завтракал этим утром, а на голодный желудок меня часто укачивало в машинах. Водитель, не пристегивая ремень, завел машину, и мы куда-то поехали.

– Каждая сделка ждет подходящего момента, – начал говорить Патрицио. – Но готовиться к ней нужно до того, как этот момент настанет. Ты не должен думать, что я хотел, чтобы все пошло таким путем. Но с той даты, как ты нашел ключ от дверей Лабиринта, это стало неизбежным.

– Значит, ты и это знаешь, – произнес я.

Этот факт даже не удивил меня. Только торговец информацией и мог знать о том, что я нашел в глухом лесу ключ от дверей Лабиринта, свидетелями чего были только вороны и Древние Боги.

– И что ты собираешься делать с этой информацией? Продашь меня и мой ключ своим клиентам? – мрачно спросил я.

– Ключи Давида являются слишком ценной вещью, чтобы у них была цена. Поэтому бесценные вещи нельзя продать. Если ключи от Лабиринта попадут к тому, кому они нужны, то никогда никто больше не купит ничего у меня, – высказал философскую мысль собеседник.

– Я тебя понимаю: ты можешь продать человеку то, что ему нужно, но подсовываешь ненужную мелочь, чтобы он всегда возвращался к тебе. Ты отдал мне ловец снов, когда у меня были ключи от Лабиринта. Я только хочу знать, ради чего все это было? В чем моя ценность, что ты отправил на смерть несколько человек, чтобы подобраться ко мне?

Патрицио начал поправлять зеркало заднего вида и только после того, как закончил это действо, ответил на мой вопрос:

– Когда зомби, которых создал Эдвин Крамп, вырвались на свободу в Лаборатории, один человек был забыт на минус третьем этаже. Он должен был умереть. Его душа должна была уйти из тела. Но поскольку Лаборатория и Лабиринт неразрывно связаны друг с другом, дух этого человека остался запечатан за дверью. Ты должен войти на закрытый этаж, поговорить с мертвецом и рассказать о разговоре мне.

– Что это за человек? – спросил я.

– Сектант. Не беспокойся. Он не знает никакой секретной информации. Мой покупатель интересуется только религиозными вопросами, – Патрицио