Есенин, его жёны и одалиски - Павел Федорович Николаев

За ужином Айседора продолжила разговор с Северин. А потом журналистка поведала одной из парижских газет: «Приезжайте к нам, сказали варвары. Мы пострадали чудовищно, и будем страдать, но, в когтях холода и голода, мы надеемся, что здесь у нас появится утешительное видение искусства. Когда Шаляпин поёт, мы забываем наши несчастья. Когда вы танцуете, все сердца воскресают и все глаза наполняются светом. Приезжайте! Республика бедных сделает для вас то, что республика богатых не смогла бы сделать».

* * *

Столь быстрая и положительная реакция советской стороны на предложение американской актрисы кажется чрезмерно поспешной. До танцев ли было в стране, только что пережившей все ужасы Гражданской войны: огромные людские потери, голод и эпидемии. Но большевики полагали, что страну надо вытаскивать из экономической разрухи и культурного невежества 90 % её населения. Танец – форма культуры более понятная массам, чем опера или классическая музыка. Поэтому Луначарский сразу ухватился за предложение Дункан.

Айседора Дункан завоевала в Европе признание и известность как новатор и основательница свободного танца. В 1909 году она открыла свою школу танцев во Франции. Корреспондент журнала «Огонёк» так описывал её: «В Бельвю, близ Парижа, на средства Дункан вырос роскошный дворец античной пляски, в стенах которого десятки девушек осуществляют её мечту».

Со слов танцовщицы, корреспондент поведал читателям «Огонька» о её творческом методе: «Однажды она, сидя на морском берегу, увидела пляшущего ребёнка. Движения девочки были столь ритмичны и настолько отвечали движению морского прибоя, волнам горячего ветра и вибрации солнечных лучей, что танцовщице невольно представилось: это пляшущее дитя отражает в своём маленьком существе всю природу, как капля росы миллионами огней отражает в себе солнце».

– Каждое свободное движение, – говорила Дункан, – подчинено закону колебаний мирового ритма. И лучшим проводником волны энергии мироздания является человеческое тело. Чтобы найти ритм танца, надо прислушаться к колебаниям земной энергии.

О новаторской школе танцовщицы корреспондент писал: «Несколько лет назад Дункан пришла в голову мысль создать школу античного танца, где можно было бы воспитать целое поколение девушек в атмосфере красоты, чтобы, имея перед глазами только идеальные формы, они воплощали бы их в себе самих. Для этой цели нужно было растить своих воспитанниц, как садовник выращивает цветы. Поэтому она поместила в школе различные изображения наиболее совершенных форм женского тела, начиная с детского возраста. Живопись греческих ваз, изображающую танцующих детей, танагрские и беотийские статуэтки…»

– Воспитанницы, танцуя среди этих образов гармоничного движения, сами быстро усваивают их, – разъясняла свой замысел Айседора Дункан и добавляла: – Человеческие формы такой же сложный инструмент, как и музыкальный, и выработка их стоит больших забот и любовного к ним отношения.

При переговорах с Дункан советских руководителей подкупила демократичность её убеждений:

– Я не хочу создавать танцовщиц и танцоров, из которых кучка «вундеркиндов» попадёт на сцену и будет за плату тешить публику. Я хочу, чтобы все освобождённые дети России приходили в огромные, светлые залы, учились бы здесь красиво жить: красиво работать, ходить, глядеть… Не приобщать их к красоте, а связать их с ней органически…

…13 июля на пароходе «Балтика» Дункан отплыла в Россию. «Пока пароход уходил на север, – вспоминала она, – я оглядывалась с презреньем и жалостью на все старые условности и обычаи буржуазной Европы, которые покидала. Я в самом деле верила, что на земле каким-то чудом создано идеальное государство, о котором мечтали Платон, Карл Маркс и Ленин. Со всей энергией своего существа, разочаровавшегося в попытках достигнуть чего-либо в Европе, я была готова вступить в государство коммунизма».

19 июля пароход «Балтика» прибыл в Ревель (Таллин), и сердце Айседоры затрепетало от ощущения близости Советской России: «Вот он, Новый мир: мечта, родившаяся в голове Будды, звучавшая в словах Христа, мечта, которая служила надеждой всех великих артистов. Мечта, которую Ленин великим чародейством превратил в действительность. Я была охвачена надеждой, что моё творчество и моя жизнь станут частицей этого прекрасного будущего. Прощай, Старый мир! Привет Новому миру!»

Неопределённость. 24 июля в четыре часа утра Дункан, её приёмная дочь Ирма и служанка Жанна прибыли в Москву. Никто их не встречал: нарком просвещения А.В. Луначарский истолковал порыв мировой знаменитости учить советских детей танцам как блажь взбалмошной примадонны. Женщинам помог их попутчик по поездке из Петрограда. Он оказался дипломатическим курьером, поэтому всех отвёз в Наркомат иностранных дел. И бюрократическое колесо завертелось. Исправляя свой промах, Анатолий Васильевич временно поселил Айседору на Манежной, 9, в квартире Екатерины Гельцер, находившейся в гастрольной поездке.

Вскоре после приезда в Россию Дункан была приглашена на небольшой раут в особняк Наркомфина. Собираясь на званый вечер, Айседора оделась – от тюрбана до туфель – во всё красное. Её секретарь Илья Шнейдер деликатно спросил, стоит ли так подчёркивать свою революционность. Айседора ударила себя в грудь и воскликнула:

– I am red, red![40]

Сияющая и взволнованная, Айседора пришла в особняк Наркомата иностранных дел, который находится на Софийской набережной, напротив Кремля. До революции здание принадлежало сахарозаводчику П.И. Харитоненко: золочёная мебель, гобелены, расписные потолки с маркизами и пастушками. В одной из гостиных молоденькая актриса, аккомпанируя себе на рояле, пела какую-то французскую пастораль.

Прелестная девушка

Фиалки продавала.

Те, что весенним утром

Она сама сорвала.

Ла-ла, ла-ла, ла-ла-ла…

В центре зала за большим столом сидели «товарищи», важные и хорошо одетые. Певицу слушали с разной степенью интереса. Айседора едва верила своим глазам и ушам. Аляповатая позолота зала и пастушки в менуэте по всему потолку и «товарищи», внимавшие вокальной бессмыслице, вывели её из равновесия. Выйдя на середину зала, она воскликнула:

– Да вы соображаете что-нибудь! Выбросить буржуазию только для того, чтобы забрать себе её дворцы и насладиться теми же нелепыми древностями, что и они, и в том же самом зале. И вы все сидите в этом месте, переполненном плохим искусством и меблированном в дурном тоне, слушая ту же безвкусную музыку? Ничего не изменилось, вы просто захватили их дворцы! Сколько ни меняй, всё то же выйдет. Вы сделали революцию, и вы должны были первым делом уничтожить всё это ужасное наследие буржуазии, но вы более Ироды, чем сам Ирод. Вы не революционеры. Вы буржуа в маске. Узурпаторы!

При гробовом молчании огнедышащая фурия выплыла из зала, в котором поднялся гвалт. Вдоволь поспорив, «товарищи» всё же решили, что заморская дива не так уж неправа. «Выходку» Дункан обратили в шутку. Но до простых людей шутки такого рода доходили быстро, и за