Начало Века Разума. История европейской цивилизации во времена Шекспира, Бэкона, Монтеня, Рембрандта, Галилея и Декарта: 1558—1648 гг. - Уильям Джеймс Дюрант

и (в бюсте) бородой, острым носом и задумчивыми глазами, но не дают никаких признаков того пламени, которое горит в пьесах. Возможно, пьесы вводят нас в заблуждение относительно его характера; они представляют человека с бурной энергией и страстью, колеблющегося между вершинами мысли и поэзии и глубинами меланхолии и отчаяния; в то время как современники описывают его как вежливого и честного, не терпящего обид, "открытого и свободного".92 наслаждался жизнью, не заботился о потомстве и проявлял практичность, не свойственную поэту. То ли благодаря бережливости, то ли благодаря дару, в 1598 году он уже был достаточно богат, чтобы участвовать в финансировании театра "Глобус"; а в 1608 году он и еще шесть человек построили "Блэкфрайерс". Его доля в этих предприятиях, добавленная к его доходам как актера и драматурга, дала ему значительный доход, который, по разным оценкам, составлял 200 фунтов стерлингов.93 и 600 фунтов стерлингов94 в год. Последняя цифра, кажется, лучше объясняет его покупки стратфордской недвижимости.

"Он был склонен, - говорит Обри, - ездить на родину раз в год".95 Иногда он останавливался по пути в Оксфорде, где некий Джон Давенант держал трактир; сэр Уильям Давенант (поэтический лауреат 1637 года) любил предполагать, что он был непредусмотренным результатом тамошних похождений Шекспира.96 В 1597 году драматург за шестьдесят фунтов купил Нью-Плейс, второй по величине дом в Стратфорде, но продолжал жить в Лондоне. Его отец умер в 1601 году, оставив ему два дома на Хенли-стрит в Стратфорде. Годом позже за 320 фунтов стерлингов он купил недалеко от города 127 акров земли, которые, вероятно, сдавал в аренду фермерам-арендаторам. В 1605 году он купил за 440 фунтов стерлингов долю в предполагаемой церковной десятине Стратфорда и еще трех общин. В то время как он писал свои величайшие пьесы в Лондоне, в Стратфорде он был известен главным образом как успешный бизнесмен, часто участвовавший в судебных процессах по поводу своей собственности и инвестиций.

Его сын Хамнет умер в 1596 году. В 1607 году его дочь Сюзанна вышла замуж за Джона Холла, известного стратфордского врача, а через год она сделала поэта дедушкой. Теперь у него были новые связи, которые влекли его на родину. Около 1610 года он оставил Лондон и сцену и переехал в Нью-Плейс. По всей видимости, именно там он написал "Цимбелин" (1609?), "Зимнюю сказку" (1610?) и "Бурю" (1611?). Две из них - второстепенные, но "Буря" показывает, что Шекспир по-прежнему мастерски владеет своими силами. Вот Миранда, которая уже в самом начале раскрывает свою натуру, когда, увидев с берега кораблекрушение, восклицает: "О, я страдала с теми, кого видела страдающей!"97 Вот Калибан, ответ Шекспира Руссо. Вот Просперо, добрый волшебник, отдающий палочку своего искусства и с нежностью прощающийся со своим воздушным миром. В неизменном красноречии строк Просперо слышится отголосок меланхолии поэта:

Наше веселье подошло к концу. Это наши актеры,

Как я предсказывал вам, все были духи, и

Растворяются в воздухе, в тонком воздухе:

И, подобно беспочвенной ткани этого видения,

Облачные башни, великолепные дворцы,

Торжественные храмы, сам огромный земной шар,

Да, все, что он наследует, растворится,

И, как будто, этот незначительный конкурс потускнел,

Не оставляйте после себя ни одной вешалки. Мы такие вещи

Как и положено мечтам; и наша маленькая жизнь

Округляется с помощью сна.98

Но сейчас это не доминирующее настроение; напротив, в пьесе Шекспир расслабляется, говорит о ручьях и цветах, поет песни вроде "Full fathom five" и "Where the bee sucks, there suck I". И, несмотря на все осторожные возражения, именно стареющий поэт говорит в прощальном слове Просперо:

...могилы по моему приказу

Разбудили спящих, открыли и выпустили их на волю.

С помощью моего столь мощного искусства. Но эта грубая магия

Я отрекаюсь... Я сломаю свой посох,

Закопайте его на несколько саженей в землю,

И глубже, чем когда-либо, погружался звук.

Я утоплю свою книгу.99

И, возможно, это снова Шекспир, радующийся своим дочерям и внуку, который восклицает через Миранду:

О чудо!

Сколько здесь прекрасных натур!

Как прелестно человечество! О новый смелый мир

В нем есть такие люди!100

10 февраля 1616 года Джудит вышла замуж за Томаса Куини. 25 марта Шекспир составил свое завещание. Он оставил свое имущество Сюзанне, 300 фунтов стерлингов Джудит, небольшие завещания коллегам-актерам и свою "вторую лучшую кровать" своей разлученной жене. Возможно, он договорился с Сюзанной, что она будет заботиться о своей матери. Энн Хэтэуэй пережила его на семь лет. В апреле, по словам Джона Уорда, викария Стратфордской церкви (1662-81), "Шекспир, Дрейтон и Бен Джонсон устроили веселую вечеринку и, похоже, выпили слишком много, так как Шекспир умер от подхваченной там лихорадки".III101 Смерть наступила 23 апреля 1616 года. Тело было погребено под алтарем стратфордской церкви. Рядом на полу, на безымянном камне, высечена эпитафия, которую местная традиция приписывает руке Шекспира:

ДОБРЫЙ ДРУГ, РАДИ ИИСУСА, ПРОСТИ.

ЧТОБЫ ОТКОПАТЬ ПЫЛЬ, ПОКРЫТУЮ ХЕЙРОМ.

ДА БУДЕТ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ПОЩАДИТ ЭТИ КАМНИ,

И ДА БУДЕТ ПРОКЛЯТ ТОТ, КТО ДВИЖЕТ МОИМИ КОСТЯМИ.

VII. POST-MORTEM

Насколько нам известно, он не предпринимал никаких шагов для публикации своих пьес; шестнадцать, появившихся при его жизни, были напечатаны, очевидно, без его участия, обычно в форме кварто и в разной степени искажения текста. Возбужденные этим пиратством, два его бывших соратника, Джон Хеминг и Генри Конделл, издали в 1623 году Первое фолио, содержащее в одном высоком томе объемом около девятисот страниц с двумя колонками авторитетный текст тридцати шести пьес. "Мы лишь... оказали услугу умершему", - говорилось в предисловии, - "не стремясь ни к корысти, ни к славе; лишь для того, чтобы сохранить память о столь достойном друге... живым, каким был наш Шекспир". В то время этот том можно было купить за фунт; сейчас каждый из примерно двухсот сохранившихся экземпляров оценивается в 17 000 фунтов стерлингов, что дороже любой книги, кроме Библии Гутенберга.

Репутация Шекспира с течением времени претерпевала любопытные колебания. Мильтон (1630) восхвалял "милейшего Шекспира, дитя Фэнси", но в пуританский период, когда театры были закрыты (1642-60), слава барда померкла. Она возродилась после Реставрации. Сэр Джон Саклинг на портрете работы Вандика (в галерее Фрика, Нью-Йорк) держит в руках Первое фолио, раскрытое на Гамлете. Драйден, оракул конца семнадцатого века, высоко оценил Шекспира как обладателя "самой большой и всеобъемлющей души из всех современных, а возможно, и древних поэтов... всегда великого, когда ему представляется великий случай", но "во много раз плоского, бездарного, его комическое искусство вырождается в тиски, его серьезное раздувается в напыщенность".102 Джон Эвелин отметил в