Винки - Чейз Клиффорд

Миссис Брэкл радостно хихикала.

— Восхитительно, не правда ли? Просто восхитительно. Я хочу сказать, что подобное мы видели у кукол — их начали производить в 1922 году — Беби Бай-лоу. Когда она «спала», т. е. когда ее кладешь, ее глаза закрывались. Конечно, теперь это очень распространено, но в те времена это было новинкой — частью бума в товарах массового потребления для детей, который продолжается и по сей день. Как бы то ни было, я читала отчеты о том, что мишек тоже будут производить с глазами, как у куклы Бай-лоу, но, очевидно, таких медведей сделали совсем немного, и я ни одного не видела, я даже не была уверена в том, что они на самом деле существуют — до недавнего времени, конечно же. — Она удовлетворенно вздохнула. — Леди и джентльмены, присутствующие на суде, разрешите представить вам выходца из «Хоулсейл Той Компани», что находится в северной части Лондона, получившей патент в 1921 году, — она торжественно указала на Винки. — Моргунчика, плюшевого мишку с подвижными глазами.

Зал зашептался, журналисты начали небрежно писать, а Винки моргнул, и у него покатились слезы.

— Винки Моргунчик, Винки Моргунчик, — шептал он. Зал постепенно исчезал перед его глазами, эта толпа и ее вопросы; казалось, он парил в своем собственном измерении.

Очень редкий медведь. На самом деле, редкий! Но все же и всегда медведь. Мохер. Мягкая стружка. Необычный, замечательный, восхитительный. Да глаза, конечно же. Медведь редкий, но он существует. Получивший патент в 1921-м. Моргунчик существует.

Не Хагми — а Моргунчик. Не просто Винки — а Винки Моргунчик. Однозначно! Винки Моргунчик. Винки Моргунчик, плюшевый мишка с подвижными глазами.

— Если суду будет угодно, пожалуйста, уберите подзащитного с трибуны для свидетеля, — с пренебрежением сказал прокурор, и Винки быстро унесли на прежнее место.

— Пока-пока, — сказала ему вслед миссис Брэкл.

Прокурор повернулся к ней и грубо спросил:

— Мэм, пожалуйста, повторите нам, каков род ваших занятий.

— Плюшевые мишки и другие игрушки.

— Ах, очень важная область науки. — В зале раздались смешки. Миссис Брэкл нахмурилась. Винки кипел от злости. — А вы знаете что-нибудь о генной инженерии?

— Что?

— Знаете ли способность объединять генетический материал двух или более видов с целью создать новую особь, демонстрирующую новые черты — такие, как большие уши или мех, похожий на мохер? Вы что-нибудь знаете об этом?

— Нет.

Неудалый почти встал.

— Ваша, ваша честь, мне кажется, это неуме… уме…

Судья показал прокурору жестом, чтобы тот продолжал.

— А знакомы ли вы, — продолжал прокурор, решив «добить» миссис Брэкл, — с различными и множественными дефектами и мутациями, такими, как высшая степень карликовости, двуполость и другие, еще более омерзительные явления, как кожа из ткани, полное отсутствие внутренних органов и глазные яблоки, твердые, как стекло?

Миссис Брэкл поправила свой шарфик с мишками.

— Нет.

— А вы изучали хромосомные повреждения и прочее пагубное влияние таких запрещенных веществ, как ЛСД экстази, кокаин, крэк, героин или другие метамфетамины?

— Нет.

— Что ж, как насчет последних прорывов в пластической и восстановительной хирургии и как эти достижения могут быть использованы недобросовестными врачами в преступных целях?

— Нет.

— Ритуальная скарификация и другие обряды, направленные на изменение внешности?

— Нет.

— А можете ли вы назвать страшные, обезображивающие последствия редких инфекционных веществ, включая и особенно выделяя заболевания, передающиеся половым путем, которые распространены в различных частях земного шара?

Руки миссис Брэкл нервно дрожали.

— О Боже, нет.

— Или страшные обезображивающие последствия воздействия радиации, или химического, или биологического оружия — последствия, которые нормальный человек не в состоянии себе представить?

— Нет.

Прокурор громко вздохнул.

— Миссис Брэкл, у вас имеются хотя бы какие-то познания в области науки или медицины?

Свидетельница откашлялась.

— Нет. Но я самый настоящий специалист по плюшевым мишкам и…

— Вопросов больше нет.

— Анимизм — это вера в то, что, гм, чувствующие духи населяют растения и другие неодушевленные предметы, — сказал новый эксперт, седой мужчина в мешковатом сером костюме, который, за исключением его серебряных очков, был очень похож на Чарльза Неудалого и который на самом деле был его однояйцевым близнецом Эдвином. Он являлся доцентом антропологии в университете, что находился неподалеку.

— Расскажите нам, гм, еще, мистер Неудалый, — сказал Неудалый.

Не только Винки, но и весь зал был поражен, когда выяснилось, что их на этом свете двое. Это было похоже на интервью, которое человек берет сам у себя.

— Гм, — сказал Неудалый.

— Гм, — сказал Эдвин. — Анимизм называют, гм, источником религии, и, как считается, возник он как следствие интерпретации наших снов.

— Наших снов?

— Как предложил Гоббс в «Левиафане», изначально понятие души произошло от «незнания того, как отличить сны от других прочных мысленных образов, которые дает зрение и остальные органы чувств». Или, как, как, как выразился Эдвард Клод в своей конструктивной монографии 1921 года, «Анимизм, так называемый дикарь, верит в то, что внутри него существует нечто, что покидает его тело во время сна, и совершает то, что он видит во сне». Следовательно, животные обладают душой, и даже растения и другие природные предметы, как, например, камни или реки.

— Почему же?

— Ну, точно так же, как спящий не двигается, пока часть его, что находится во сне, может пересекать океаны, точно так же и неподвижная скала может вмещать в себя похожий дух, обладающий волей и способностью двигаться.

При этих словах Винки почувствовал великое облегчение, словно он только что заново обрел дар движения и речи.

— И это древняя вера? — спросил Чарльз Неудалый, поднимая брови. — Ведь теперь в это не верят?

Винки снова забеспокоился.

— Да, гм, очень древняя. Анимизм — одна из самых древних, если не самая древняя, религиозная или, гм, метафизическая система, известная человечеству. Но ее основные элементы характерны для всех религий, древних и современных, и в любом случае, в любом случае, было бы неверным, ужасно неверным, по крайней мере с моей точки зрения, называть какую-либо религиозную веру, цитирую, примитивной или, цитирую, устаревшей. Безусловно, в современном мире не так уж и мало образованных людей, которые верят в анимизм или что-то аналогичное, и, так сказать, примитивными их совсем не назовешь.

Винки в очередной раз почувствовал себя оправданным, однако поднялся прокурор, желая выразить возражение.

— Ваша честь, разве мы здесь находимся для того, чтобы выслушивать этого свидетеля, который рассказывает нам, что ни одна религия не лучше, чем другая?

Редкие аплодисменты в зале. Судья презрительно посмотрел на двух Неудалых, будто они были быстро размножающимися паразитами.

— Свидетель, воздержитесь от навязывания своей радикальной, релятивистской теории в моем зале. Нам необходимы факты.

— Конечно, о да, факты, конечно же, — беспокойно, с сарказмом сказали Чарльз и Эдвин в один голос Затем они вместе как один покраснели из-за того, что сказали одно и то же, что не раз случалось с ними в детстве.

Чарльз закрыл глаза и попытался сконцентрировать себя.

— Итак, примитивный или нет, — сказал он наконец, — нелепый или великий, можно применить понятие анимизма также и к искусственным предметам?

— Гм. Да. О да. Перед тем как меня, гм, прервали, я собирался упомянуть об общине Файндгорн, которая была основана в Суссексе в конце пятидесятых годов, и, как видно в этом примере, существуют люди, которые заявляют, что, что, что вступали в связь, цитирую, с «эфирными» формами жизни или телами — такими, как главные духи моркови, брокколи и других овощей, у которых они спрашивали совета по вопросам разведения этих растений, или Короля кротов, которого они скромно попросили запретить своим подданным уничтожать их огороды.