Новый Мир ( № 7 2013) - Новый Мир Новый Мир

— Что ты делаешь? — прошипела она с ненавистью. o:p/

— Подожди, — ответил я, ища ее губы. o:p/

Она лихорадочно отворачивала лицо, я размазывал ее помаду, поворачивая ее лицом к себе, она вскрикивала и царапалась, а в какой-то момент неожиданно ответила на мой поцелуй, не прекращая при этом царапаться и вскрикивать. Я понял, что другой возможности у меня просто не будет, и упал рядом с ней на стол, нервно расцепливая черные пуговицы на ее блузке, от моих неосторожных движений летевшие на пол, словно бомбы на сонные кварталы. Трудней всего пришлось с юбкой, так плотно ее обтягивавшей, что с ней никак нельзя было сладить. Но когда и это удалось, Анна потянула меня за собой, продолжая раздирать мне кожу и щедро делясь каждым своим выдохом. Было слегка неудобно, но она помогла мне и теперь лишь тяжело дышала, глядя так внимательно и придирчиво, что я не выдержал и снял с нее очки, отбросив их куда-то в сторону. Взгляд ее разом расфокусировался, а сама она запрокинула голову и прекратила сопротивляться, словно соглашаясь со всем, что тут делается. Только все время крепко за меня держалась, только дышала глубоко, точно пыталась сдержать слезы. А когда все неминуемо близилось к завершению и она замерла в ожидании, я почувствовал за спиной движение и боковым взором увидел Алису, стоявшую на пороге и глядевшую на нас широко раскрытыми глазами. o:p/

— Что ты тут делаешь? — крикнул я, и Анна перепуганно ойкнула, кончая, а малая резко повернулась и выбежала вон. o:p/

o:p   /o:p

29 o:p/

o:p   /o:p

Она сидела на скамейке, на первой платформе, словно ожидая ближайшую электричку. Когда я сел рядом, отодвинулась. На все мои попытки заговорить долго не реагировала. Так что я сидел и тоже молчал. Она не выдержала первой. o:p/

— Зачем ты на меня кричал? — спросила тихо. o:p/

— Ты меня просто напугала, — объяснил я. — Я же просил тебя оставаться дома. o:p/

— Оставаться дома, пока вы будете трахаться? — уточнила Алиса. o:p/

— Не говори так, — встревоженно ответил я. — Это произошло случайно. o:p/

— Что произошло случайно? — переспросила Алиса. — Ты случайно залез на нее на ее столе? Как ты вообще мог? — заговорила она, уже не сдерживая слез. — Она меня перед этим чуть не покусала. А ты побежал к ней трахаться. o:p/

— Не говори таких слов, — занервничал я. — Я просто боялся, что она вызовет милицию. o:p/

— Ты всегда трахаешься, когда чего-то боишься? o:p/

— Не говори так, — все повторял я, но Алиса и так уже ничего не говорила. Только сидела и плакала. o:p/

И тут я почувствовал грозное и несвежее дыхание за спиной и узнал этот запах человека, который следит. Резко обернулся. Он стоял и смотрел на меня уже безо всякого намека на улыбку — холодно и хмуро. o:p/

— Что ты с ней сделал? — спросил лейтенант таким голосом, что даже не стоило возражать, проще было сразу же взять вину на себя. — Я спрашиваю, что ты с ней сделал? o:p/

Ну все, подумал я, ты достал. Я медленно поднялся и двинулся к нему. Он заметил, как медленно и состредоточенно я ступаю, однако не испугался. И сделал шаг навстречу. И уже когда я решал, дать ему по яйцам или зарядить по колену, из-за моей спины выступила Алиса. o:p/

— Послушайте, — сказала она, размазывая слезы по лицу. — Оставьте нас в покое. У нас беда. Мой папа умер. o:p/

— Как умер? — посерел лейтенант. o:p/

Как умер? — переспросил я про себя. o:p/

— Да, — ответила Алиса уже спокойней. — Сегодня в больнице. Сейчас пойдем забирать тело. Ступайте себе. o:p/

— Да-да, — ошарашено ответил на это лейтенант, весь заливаясь потом. — Конечно-конечно. o:p/

Он развернулся и пошел вдоль рельс, весь как-то осунувшись и сгорбившись, навсегда исчезая из нашей жизни. o:p/

— Прости, — сказал я тихо Алисе. o:p/

— Ничего, — ответила она так же тихо. — Забудь. o:p/

o:p   /o:p

30 o:p/

o:p   /o:p

Но жизнь текла себе дальше, и они продолжали жить вместе, может, по инерции, может, надеясь на некое чудо. Скорей все-таки по инерции. Где-то после последних бесконечных зимних дней, после ледяных дождей и черных сугробов раннего марта началась весна, и все снова обрело легкий и приятный вид. Весной всегда так происходит, ты начинаешь проще относиться к вещам, зимой не дававшим тебе спать, давившим и перекрывавшим дыхание. Вот и они, дождавшись солнца и зелени, решили, что можно продержаться еще, если и не начав сначала, то не доводя это все до печального завершения. Как-то раз пришли ко мне, считай, среди ночи, с теплым красным вином, и мы долго сидели на балконе, глядя в черное небо и передавая бутылки друг другу. Говорила по большей части Мария, хоть Паша тоже ожил, проявлял резвость и всячески поддерживал общий настрой. Мария куталась в плед, который я вынес, говорила, что эти весенние ночи такие коварные, что за видимым теплом прячется настоящий лед, поэтому нужно быть осторожным, ведь застудиться можно и вином, даже из одной бутылки. Рассказывала, что у них дома все иначе, там даже зимой ощущение теплого моря, ощущение солнца, все время висящего где-то рядом. Она сидела между нами, и я чувствовал, беря из ее рук бутылку, какие теплые у нее пальцы. От касаний ее становилось приятно, но я каждый раз старался сделать так, чтобы не касаться ее, чтобы даже намеков никаких не было. Хотелось, чтобы им было хорошо, хотелось, чтоб они оставались вместе как можно дольше. Или разбежались прямо сейчас. o:p/

Я рассказывал Паше о своих делах, о причудливых комбинациях, которые должны были принести мне мой первый миллион, и когда я говорил, она откидывалась назад, прислоняясь спиной к прохладной стене, чтобы я мог видеть Пашу, чтобы тот мог мне что-то ответить. Слушала внимательно, чуть заметно усмехаясь, но не влезая в мужской разговор. Это мне нравилось больше всего. o:p/

Той весной они часто заходили. Обычно вечером, когда меня наверняка можно было застать дома. Иногда приходили вместе, иногда только Паша, хоть она тоже заходила, правда ненадолго. Просила найти Паше хоть какую-то работу. Я обещал подумать. Даже говорил с ним об этом. Но он отмалчивался, переводил разговор на что-то другое, наконец сказал, что не хочет оставлять ее одну дома, что его и так все устраивает.  Я ему не особо верил, но, в конце концов, это была его жизнь, с которой он мог делать все, что угодно. Иногда я вспоминал тот странный вечер, когда они познакомились, вспоминал, как он тогда изменился, что он тогда говорил и как он ее тогда слушал. Жаль, думал я, что жизнь не может целиком состоять из таких вечеров и что всякое безумие обязательно превращается в бесконечные ожидания и замалчивания. Жаль, очень жаль. o:p/

Однажды вечером, уже летом, Паша сказал, что она беременна. Говорил, что все случилось как-то внезапно, что он даже не ожидал. Говорил, что последнее время они почти не общались, она постоянно где-то пропадала, у нее были свои друзья, свои дела. И он уже думал, что вся эта их история подходит к концу. И даже попробовал с ней поговорить как-то вечером, когда она пришла особенно молчаливой и задумчивой. И тогда между ними что-то произошло, то есть, ну что произошло, объяснял Паша, все снова было, как тогда, прошлой весной: легко, глубоко и по-настоящему. И вот она беременна, резюмировал Паша, и что делать, спрашивал он. Просил совета, ныл, что не готов к этому, что не знает, как быть. Я даже ему что-то советовал, что-то говорил. Хоть даже приблизительно не помню, что именно. o:p/

o:p   /o:p

o:p   /o:p

31 o:p/

o:p   /o:p

Прощаясь с нами, доктор особенно настаивал на том, чтобы мы его, Пашу, не волновали. А он нас. Доктор мне вообще понравился больше всех в этом городе. Я даже подумал, что если б мы были друзьями, я бы тоже начал с ним курить. Долго сидели с ним в коридоре, пока Алиса помогала Паше собраться. Доктор держал в руках сигарету. o:p/

— Жалко, — сказал он, — отпуска мне не видать. На море хочу. o:p/

— А что такое с отпуском? — спросил я его. — Не дают? o:p/

— Дают, чего ж, — объяснил доктор. — Только кто работать будет? Ты видел наш персонал? Не хотел бы я оказаться у них на операционном столе. Так что буду бороться за общественное здоровье. o:p/

— Ты ж не обязан гнуться целый год, — допустил я. o:p/

— Ну как не обязан, — не согласился доктор. — Должен же кто-то сшивать все это воедино. Лучше уж я, у меня неплохо получается. Курю только много. — Он поднялся, попрощался и исчез за дверью. o:p/

Пообедав, мы сидели на той же вокзальной скамье, все втроем, и Паша несколько настороженно оглядывался вокруг, как человек, долго находившийся в закрытом помещении. Время от времени он брался рукой за бок, словно проверяя, ничего оттуда не вываливается ли. Когда начинал мельтешить и что-то предлагать Алисе, та заботливо брала его за руку и просила успокоиться и не волноваться, мол, все нормально, вот-вот подъедет поезд, и мы отправимся домой, все будет хорошо, поэтому не стоит волноваться. Паша, несколько обескураженный таким приветливым отношением к себе, пускал скупую отцовскую слезу и действительно успокаивался, правда ненадолго. o:p/