Охотники за сказками - Иван Симонов

«Выражаю благодарность за работу. Лодырю тоже».

Тут хочешь смейся, хочешь плачь: стережет нас кто-то, да и только, по пятам за нами ходит. Хорошо еще, беды не делает, добром обходится.

И главная досада — никак не можем мы обнаружить нашего преследователя.

Задумавшись, Зинцов долго сидел неподвижно на корме ботника, осматривая исподлобья лес, камыши над озером, ближние кусты ракитника. Потом медленно протянул руку, так же не спеша взял записку и положил ее в карман, где лежало первое таинственное послание.

— Придет время — поквитаемся, — выговорил он. Потом, словно отбрасывая раздумья, тряхнул головой. — Ну-ка, Пава, ударим веслами подружнее.

И повел ботник через озеро.

Русалка Светлого ручья

Дед Савел и Костя Беленький трижды приносили в этот день к сторожке широкие деревянные круги.

Не толсты они, по ободу всего вершок, а возьмешь на плечо — книзу крепко гнут. Тяжела такая ноша для дедушки. Вытряхнув ее из мешка, дед Савел подолгу сидит на скамейке возле сторожки, спину распрямляет. Только о своей усталости дедушка помалкивает, больше за Костю беспокоится.

— Отдохни, — скажет, — немножко, я один схожу.

— Я-то не устал, — ответит Костя. — Тебе труднее. Так поговорят они между собой и снова вместе отправляются.

На следующее утро все четверо вышли на помощь старому леснику.

Появился дедушка на крыльце сторожки, а мы уже наготове— ждем его. Пилу взяли, пустой мешок каждый себе через плечо перебросил. Стоим, что называется, в полном снаряжении. «Давай работы!»

— Вот это армия! — сказал дедушка. — А ну-ка, постройтесь в ряд!

Построились.

Дед Савел и говорит:

— Сегодня в вашем распоряжении два подпуска, четыре жерлицы и три удочки. Лопату, червей копать, в клетушке сами найдете. А мне в провожатые одного хватит.

Объяснил так дедушка и не по-командирски командует:

— Кто добровольно от рыбалки отказывается и хочет со мной в лесу скучать — шаг вперед!

Мы все шагнули.

Дед Савел снова растолковал, что в провожатые ему одного человека вполне достаточно, а другие пусть рыбалкой развлекаются, и еще раз повторил свою команду.

И снова мы всей шеренгой шагнули, вплотную к нему придвинулись.

— Что же это: неужели вы все скучать хотите?

— Все скучать! — ответили мы хором. Дедушка даже руками развел:

— Неужели, Квам, и ты скучать захотел?

— И я скучать.

— Хорошо… хорошо… Спокойненько! — попридерживает нашу горячность дедушка и предупреждает — Держитесь, соколики! Сами вызвались, сами на себя и пеняйте. Сейчас я вас в такую работу запрягу, что долго помнить будете… Может, передумали?.. На рыбалку останетесь?..

— С тобой пойдем!

— А рыбалка-то, гляньте-ка, какая будет, — смущает нас дедушка. — Солнышко краешком светло выходит. На воде не шумаркнет. Сейчас окуни в развед пошли, язи на песочке пасутся, лини скоро двинутся ватагами, начнут тростники потряхивать… Остаетесь? Со мной пойдете?.. Тогда слушайте…

И дед Савел отдает распоряжения:

— Павел, сумку картошки!.. Зинцов, топоры и котелок! Пилу сюда подавай! Квам, чашки-ложки готовь. Соли не забудь. Костя, прими пилу… Ну, работники, всех загрузил? А я, брат, с вами налегке пошагаю.

Приободрился, легонько тряхнул плечами, сунул за пояс свой маленький топорик — и марш мяконьким скорым шагом. И мы не отстаем. Рады, что после вчерашнего устатка сегодня с нами дедушке полегче будет. А уж мы-то постараемся, не дадим старому тяжелый груз носить. Вчетвером, будь здоров, выдюжим!

Работа оказалась хотя и не легкая, но интересная.

Дедушка нам только показывал:

— Этот пенек окоротить… И с этого кружок срезать.

— А зачем, дедушка, нужны эти круги? — не утерпел я с вопросом.

И хотя всегда на все вопросы нам дед Савел подробный ответ давал, а тут так сказал:

— Не спешите, соколики, вперед забегать. Срок наступит— все узнаете. А пока… пока давайте пилой работать.

До полудня пилили мы круги со свежих пней, в мешках на плечах носили или катком катили их до сторожки. По пути на делянках сучья в кучи собирали, порядок и чистоту в лесу наводили. А сторожку научились находить так быстро, словно она на большой дороге стоит.

Большой крюк сделали мы по лесу. Упарились в ходьбе и работе. Зато и отдых у нас был такой, которого не знает тот, кто не уставал.

В лесу мы и картошку пекли и суп варили. А потом и новую сказку с собой в шалаш принесли, пополнили записи в тетрадях, подаренных Надеждой Григорьевной.

Есть в Ярополческом бору такое место, что без дремучей тени прохладой путника привораживает.

Пробиваясь из лесной чащи, на зеленую поляну выбегает веселый ручеек. Не широк и не глубок он, а говорлив да ясен. Глянешь с берега — и весь он до самого дна перед тобой раскрывается. Серебристые рыбки плавают шустрыми стайками: махни с берега рукой — разбегутся в разные стороны. Гибкие длинные водоросли, распластавшись по течению, чуть шевелят сочными зелеными листьями.

Песчаное дно вздыхает и колеблется, словно живое: то бьют из-под земли, поднимая легкий речной песок, крошечные, без числа и счета родники. Они булькают, выбиваясь капельками на поверхность, и весь ручей пузырится, словно под крупным летним дождем.

Ключи забрались даже на самый берег и струятся к ручейку, извиваясь по желтому песку или переливаясь блестящими капельками по сочной траве, по мелким голубым лепесткам прильнувших к земле незабудок.

Сюда, на зеленый берег лесного ручья, и вышли мы с дедушкой, закончив катать круги. Сверху солнце печет, а мы опустили с берега ноги в студеную воду — всему телу прохладно.

Дедушка Савел рядом с нами на песке сидит. Он и легонького пиджачка не снимает, и ног не мочит. Говорит: «Молодому жарко, а старому в самый аккурат».

Картуз свой на колени положил, греет разрумянившуюся под солнцем лысину. Любит он так вот, простоволосым, лесную тишину слушать, чуткие ветерки ловить. Где в этот час его думы — никто не знает, и сам дедушка, пожалуй, сказать не может.

Спросим мы, над чем дедушка задумался, а он ответит: «Обо всем мечтается».

— Дедушка, а как этот ручей называется? — тихо спросил Костя Беленький.

— Этот-то?.. Светлым зовут его, соколики. Светлый ручей. Вон вода-то в нем, как слезка, прозрачная. А то, бывает, Русалкин ручей кто скажет. И так зовут.

— Почему Русалкин, дедушка?

— Русалкин-то?.. Это история длинная.

— Расскажи, дедушка!

Дед Савел ото лба до затылка лысину рукой потрогал, пояснил:

— Боюсь, не испеклись бы. Жарко будет.