Художник кошмаров - 2 - Владислав Андреевич Бобков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако, как бы это не было парадоксально, я был совершенно не уверен в этой простой концепции.
Весь путь люди принцессы и принца демонстративно держались как можно дальше друг от друга, кидая враждебные взгляды на оппонентов. Обе стороны прекрасно понимали, что как только угроза зверей окончится, придёт время решить, кому предстоит занять престол.
И зная практиков, мирно подобный вопрос скорее всего уладить не получится.
Прибытие в Денали лишь усилило это противостояние. Обе группы заняли противоположные стороны города, ревностно следя, чтобы никто из их противников даже не приближался к их владениям.
Дошло до того, что солдаты детей императора могли напасть среди белого дня на любого, кто показался бы им подозрительным. А так как в городе собралось немало опытных бойцов, то далеко не всегда такие стычки заканчивались победой именно солдат.
Изрядно обеспокоенные жители, слыша каждый час гремящие взрывы, буквально сходили с ума, не зная, что произойдет в следующую секунду. Сложившаяся ситуация была подобно пороховой бочке, к которой пока что просто забыли поднести фитиль.
Хотел бы я сказать, что меня всё происходящее не касалось, но тогда бы я нагло соврал. Знакомство с Лиан и последующая встреча с Шин Чан Ди автоматически приблизила меня к главной наследнице престола.
И, казалось бы, надо радоваться, вот только несмотря на своё законное положение и личную силу, Шин имела куда меньше вассалов, чем её братец. Тем не менее, после поражения армии Императора всё было уже не так однозначно. Желая покрасоваться и показать вассалам своей сестры силу, Джунг Чан Ди взял немало сильных совершенствующихся, что превратились в пепел под атакой Императора.
Да-да, я узнал от Лиан о причинах поражения армии Хаэна, и услышанное в очередной раз напомнило мне в каком мире я жил. Иногда я забывал, какими жадными до силы безумцами могут быть практики, но такие события вновь и вновь мне об этом напоминали.
К слову, о Лиан. Меня очень интересовало, каким образом у Хао получилось так легко втереться в доверие к этой холодной принцессе. Шин не выглядела как та, кто легко доверяет людям.
— Я ей рассказала о наших планах, — без обиняков призналась Лиан, смотря как я бессильно открываю и закрываю рот, как выброшенная на берег рыба. — И это сработало.
— Какую часть «держать в тайне наши планы» ты не поняла? — наконец пришел в себя я. — А что если она бы решила тебя предать и принять предложения Ульсана? О чем говорить, она может быть так и сделала, и ты теперь в смертельной опасности.
— Хан, — Лиан грустно вздохнула. — Я уже не та девочка, что ты когда-то учил. Я умею смотреть на людей и видеть, что у них «внутри». Шин чувствует себя в ловушке. Она словно загнанный зверь, чья лапа попала в капкан. Ей требовались союзники, но она была слишком подозрительна, чтобы подпустить их к себе. Я дала ей причину, по которой она смогла это сделать. В любом случае, я рассказала о тебе не так уж и много, поэтому можешь не беспокоиться.
Змееглазая внезапно ухмыльнулась.
— И самое забавное, что Таймин никогда не сможет так поступить, поэтому я в безопасности.
— Ну-ну, — с сомнением протянул я, но все же решил оставить тему, так как уже ничего нельзя было сделать. — И какой же у вас тогда план?
— Шин слишком слаба для того, чтобы упускать из рук любую помощь, — принялась описывать мне ситуацию Лиан. — Поэтому она хочет, как можно дольше пользоваться благосклонностью обеих сторон, как Ульсана, так и Кайодзи. Пока я буду рассказывать своим Наставникам о готовности Хаэна встать на их сторону, Шин будет заверять Таймин, что Хаэн несомненно верен именно Ульсану.
— Это очень опасная игра, — хмыкнул я. — В ваших же интересах, чтобы они об этом узнали, как можно позже.
— Выбора нет, — пожала плечами Лиан. — Мы возьмем у них обоих как можно больше ресурсов и артефактов, после чего начнём между ними лавировать. Потратив на нас часть средств, они будут вынуждены продолжать пытаться отбить их назад. Главное, продолжать давать им шанс победить.
* * *
— У вас очень уютно. — были первые слова Рамода, после того, как он вежливо поприветствовал меня и улыбающуюся ему Лилит. И хоть монах этого старался не показывать, но у меня сложилось ощущение, что его несколько беспокоила та приветливость, что демонстрировала ему Лилит.
Откровенно говоря, это меня тоже беспокоило. Хоть я ни словом не обмолвился, что я собирался сегодня делать, но Лилит откуда-то это знала.
— Я не буду вас больше беспокоить, господин, — поклонилась мне Лилит. — Желаю вам успеха.
Мы с Рамодом напряженно смотрели вслед порождению Кошмара.
Сделав знак рукой, я двинулся в сторону подвалов. Вернувшись в город, мы оба понимали, что долг стоит вернуть. И не было сомнений, какое решение выберет Рамод.
Кроме этого, не стоило забывать и о Таймин. В любую секунду в поместье могли ворваться её боевики и устроить тут ночь длинных ножей.
— Кто она? — наконец спросил монах, пока мы спускались вниз. — Её ци очень странная. Я не могу определить, к какой стихии её духовный корень предрасположен. Также, такое чувство, что самое её присутствие беспокоит.
— Она прямое порождение того, к чему ты так стремишься. Ещё не передумал?
— Она элементаль Кошмара? — выдохнул Рамод и я мысленно отметил, что с подобной точки зрения я её не рассматривал. А ведь в этом что-то было.
— В некотором роде, — согласился я. — Ты взял то, что я просил?
— Да, — Рамод встряхнул сумкой, что висела у него на плече. — Я попросил тюремщика выдать мне свои самый старые пыточные инструменты. Также соскрёб каменную крошку со стен тюремных камер. Для чего это? Требуется то, что они ощущали чью-то боль?
— Не так-то просто обратить прямое внимание стихии на кого-то или что-то, — объяснил я. — Вначале требуется создать специальные условия, подготавливающие саму площадку для призыва. Взятые тобой предметы важны не потому, что они причиняли кому-то боль и страдания. Дело совсем не в этом. Кошмар по своей природе — это порождение страха. Именно страх родитель этой стихии. В некотором роде, Кошмар можно рассматривать как более слабую стихию, ведь она появилась не с первыми из них…
Я сделал паузу, на что получил понимающий взгляд Рамода и искреннее желание, чтобы я продолжал.
—…Но это было бы заблуждением. В отличие от того же хаоса, что порождает псевдостихии, настоящие стихии не стремятся к взаимному уничтожению или полной победе. Скорее, это можно рассматривать как толкание локтями в тесной комнате.
— Прости, что прерываю, но ты так много знаешь о хаосе, — Рамод замялся. — Как много ты о нём знаешь?
— А к чему вопрос? — мы наконец достигли подвала и, приняв у рамода мешок, я начал расставлять принесенные им предметы по всем четырём углам. Каменную пыль же я принялся разбрасывать по всему полу, стремясь покрыть как можно большую площадь. — В чём-то меня подозреваешь?
— Нет-нет, — спокойно отклонил мою претензию Рамод. — Основатель научил нас, как чувствовать хаос. В тебе его нет. Наш мир очень защищенное место от любых внешних изменений. С одной стороны, это хорошо, с другой же, мы очень мало знаем о том, что происходит там, снаружи. Мне было просто любопытно.
— Я и сам не так уж и много знаю, — честно ответил я. — Знаю лишь, что кружащиеся внутри хаоса планеты оказывают на него постоянное влияние, от чего он меняется и порождает различных недружелюбных сущностей. А так как влияние очень сильно зависит от эмоций жителей всех тех миров, то и сущности частенько имеют прямую зависимость с эмоциями.
— Это к тому, что Кошмар очень сильно похож на хаос?
— Точно, как говорится, яблочко от яблони. Но даже так Кошмар — это все же стихия, а не хаос. — последнее я сказала с неожиданной, даже для самого себя, горячностью.
— Понимаю, — Рамод неопределенно покачал пальцами. — Иногда я задумываюсь, что там, за пределами нашего мира. Основатель сказал, что мастера прошлого имели доказательства того, что там тоже есть жизнь. Как они живут? Победили ли они войны и человеческую глупость?
