Над горой играет свет - Мадженди Кэтрин

Произошло это в День благодарения, ветер был резким и прохладным, и уже отцвели миртовые кусты. В доме пахло жареной индейкой и соусом, пахло пекановыми орехами и бурбоном. Мика с папой смотрели футбол. Кэмпинеллы уехали в Оклахому навещать маму мисс Эми, они взяли с собой и миссис Портье. Муся-Буся из своего Техаса не приехала, из-за перелома руки (Мак постарался, сказал папа после того как бабушка выставила этого парня, но сначала натравила на него своего адвоката, сумевшего здорово облегчить кошелек бедняжки).

Мисс Дарла была приглашена к нам на праздничный обед, ради чего заплела косу и уложила ее на затылке.

— Девочка, сколько можно спать? — спросила мисс.

Я судорожно вздохнула.

— Бабушка Фейт очень за тебя волновалась, разве ты не знаешь?

— Она больше не плачет? — спросила я. — А смогу я увидеться с Энди?

— Все уладится, — улыбнулась мисс Дарла.

…Эту беседу никто не слышал. Губы у нас были сомкнуты. Ведь переговаривались мы мысленно, точно так же я общалась с бабушкой Фейт. Клянусь мизинцем.

Так вот, мисс Дарла тихонечко побрела домой, а я уселась в кресло-качалку, подставив лицо ветру, чтобы согнал мою сонную одурь. На крыльцо вышла Ребекка с Бобби, пухленьким и таким смешным. Он потянулся ко мне. Держа его на руках, я стала вместе с ним раскачиваться, и тут он посмотрел мне в глаза и закатился смехом. В тот же миг дремота рассеялась, душа снова распахнулась.

Ребекка улыбнулась и сфотографировала нас.

— Вирджиния Кейт, у тебя счастливое лицо. Наконец-то. Ты была совсем уж грустной.

— Просто я теперь проснулась, — сказала я. Или подумала? Как бы я могла это сказать, если губы мои расползлись в широкой улыбке?

Я послала Энди несколько карточек. Мика, мы с Бобби, Сут, Эми Кэмпинелл с Главой Семьи, миссис Портье. Еще я сняла для него великан-дуб и шелковую акацию. И сунула в конверт густую прядь испанского мха. И попросила Энди, уж не знаю в какой раз, уговорить маму прислать мне бабушкино одеяло. Мне, конечно, очень была нужна Особая коробка, но ее я просить боялась, боялась, что мама станет рыться в моих секретах или, даже не заглянув внутрь, выбросит ее на помойку. Она так ничего и не прислала. С азалий облетели лепестки. А на моей акации набухли бутоны. Изнуряющей жары еще не было, и в библиотеку я приезжала даже не вспотев. Ну совсем чуть-чуть.

Мика догнал ростом Ребекку, секретов в его жизни становилось все больше. Я почти с ним не виделась, только за ужином и когда по телику показывали его любимый сериал «Миссия невыполнима» [21]. Еще ему нравился «Бэтмен», он часто вскакивал и колотил кулаками воздух. А я обожала рок-группу «Манкиз», хотя Мика их беспощадно высмеивал. Ну и пусть, в этом их телесериале Мики был самым крутым, Питер мне казался глуповатым, зато Майк серьезный, а Дэви невозможный красавец, хотя, конечно, маловат ростом.

Теперь про тот день.

Придя из школы, я скинула туфли и форму, надела красные шорты и полосатую маечку. Забежала посмотреть на Бобби, он спал, посасывая указательный палец. Комнатка раньше была кабинетом, но Ребекка перекрасила ее в ликующие солнечные цвета. Над кроваткой Мика нарисовал пляшущих лиловых мишек. Я сунула голову в комнату Мики, его не было. На меня пахнуло клеем и масляными красками.

Дальше я побрела на кухню, где Эми Кэмпинелл готовила креветки по-креольски. Пока Ребекка торчала на работе, за Бобби присматривала она. Работала Ребекка два-три дня в неделю, потому что Бобби часто болел.

Когда миссис Портье и Эми Кэмпинелл не приходилось развлекать Бобби, они смотрели мыльные сериалы. Да, у миссис Портье появилось много свободного времени, ведь ее муж сбежал с миссис Макгрендер. Сразу после Рождества. Новое счастье беглеца длилось всего два месяца, миссис Макгрендер переметнулась к зубному врачу, и мистеру Портье осталось только негодовать и заливать горе пивом. А миссис Макгрендер теперь стала еще и миссис Бэйковиц. Маленькая рыженькая миссис Портье вызвала своего адвоката, и он нанес мистеру Портье ощутимый финансовый удар. Сама же миссис Портье добралась до миссис Макгрендер-Бэйковиц и от всего сердца нанесла ей удар по носу.

Об этом мне насплетничала Эми, очищая креветок и покачивая в такт словам своими ватными плотными кудряшками.

— Миссис Макгрендер-Беконпицц многим тут у нас помотала нервы. Надеюсь, эта дамочка больше сюда не явится.

Эми Кэмпинелл то негодующе хмыкала, то повторяла, что «у некоторых особ вообще нет совести», у миссис Макгрендер-Бэйковиц разумеется.

— Она и моего благоверного однажды попыталась сбить с панталыку, но он тут же поставил эту егозу на место. — Обернувшись ко мне, она ткнула воздух креветкой, будто указкой. — Никто ему не нужен, кроме одной знакомой по имени Эми. — Она рассмеялась, я тоже.

Зазвонил телефон, Эми пошла отвечать.

— Алло-о-о-о, это апартаменты мистера и миссис Кэри. — Потом раздался кудахчущий смех. — Боже мой, я как раз сейчас вспоминала нашу потаскуху. Хитрая, стерва, своего не упустит, знает, где можно поживиться деньгами.

Я бы с удовольствием послушала еще, но нужно было делать уроки. Прихватив учебник по арифметике, я вышла на улицу и села под акацией, открыла нужную страницу. Кое-какие цветки уже распустились. Я сорвала пушистую лилово-розовую кисточку и представила, что это балерина в пышной пачке, она крутится и крутится на мысках, как та, в шкатулке, которую мне купила Ребекка. По дворику мисс Дарлы разгуливала ее собачка, придирчиво обнюхивая траву. София, это в честь Софи Лорен.

— Иди сюда, Софи, иди, малышка, — позвала я.

Но надменная моська не обращала на меня внимания. Вот и зря ее так назвали, подумала я, а вслух произнесла:

— Настоящая Софи Лорен вела бы себя приличней, и вообще она гораздо красивее.

В ответ София повернулась ко мне косматым задиком, присела и пописала.

Вышла из дома мисс Дарла, надменная София кинулась к ее ногам.

— Ах ты, маленькая плутовка! — Она взяла ее на руки и прижала к груди. Обернувшись ко мне, сказала: — Детка, сегодня в воздухе веет чем-то необыкновенным.

Слушать мисс Дарлу всегда было очень интересно.

— У меня ломит указательный палец, а когда только проснулась, увидела на спинке кровати стрекозу. — Она стояла широко расставив ноги, будто у нее слегка кружилась голова. — Чую я нынче запах цветущих олив. А ты?

— Я тоже, мэм.

— Тебе совсем не обязательно называть меня «мэм», сама знаешь.

Ласково на меня посмотрев, она отпустила Софию и, отворив калитку, подошла ко мне.

— Я тоже кое-что про тебя знаю. Знаю, как тебе тоскливо и одиноко и что ты славная девчушка.

Губы ее слегка блестели от почти бесцветной перламутровой помады. Распущенные волосы свисали ниже пояса. Синие джинсы были подвернуты, а рубашка была мужской. Похоже, она не боялась никаких трудностей. Взгляд серых глаз проникал в самую душу, мне даже сделалось боязно.

— Судя по всем приметам, грядут перемены.

Сразу же метнулась мысль: «Нет! Хватит уже! Никаких перемен!»

А вслух я произнесла:

— Вот бы вы были моей бабушкой. Вы, а не Муся-Буся Лаудина.

Мисс Дарла рассмеялась и посмотрела на мой учебник в траве.

— Тебе задали кучу примеров на деление?

— Да, мэм, то есть мисс Дарла.

— Вот что, я еду в магазин «Каландрос», привезу что-нибудь вкусненькое.

Она забралась в машину и укатила. А я мысленно уговаривала ее привезти мне шоколадный батончик «Зеро», или конфеты «Тутси роллз», или карамель «Уокс липс». Или даже браслет из драже, он такой классный.

Перебирая в уме возможные варианты подарка, я услышала шум мотора. И уже чуть погодя увидела, как из-за угла выехала желтая машина и остановилась у бровки тротуара, как раз напротив дома. Я поднялась с травы и, загородив ладонью глаза от солнца, стала всматриваться. Дверца открылась, из машины вылез Энди, и мама сунула ему коричневый чемодан. Выставив перед собой руку, я на негнущихся ногах двинулась к машине.