Готовь завещание летом - Дарья Калинина

Но зато в гостинице подругам были рады. Там их нетерпеливо ожидал Василий Петрович, который считал, что они слишком уж задержались и заставили его поволноваться. В ожидании их он заказал такой обильный ужин, что у женщин возникло опасение, что они не справятся. Картофельные драники, тушеное мясо, куриный шашлык, жаренная на гриле форель и целый набор разнообразных холодных закусок – зеленая фасоль с орехами, маринованный имбирь, красная квашеная капуста и маринованные огурчики с оливками и физалисом. Все было очень вкусно, но все-таки чересчур обильно. И поэтому, встав из-за стола, подруги почувствовали себя такими уставшими, что едва смогли доплестись до кроватей. И, попадав на них, сразу же заснули мертвым сном.

Несмотря на то что за день она очень устала, находилась и набегалась, Инга проснулась среди ночи с ощущением того, что снова заснуть она больше не сможет. И причиной тому стала банальная изжога. Не следовало накидываться на драники, от растительного масла – фритюра, в котором их жарили, у нее случились проблемы с пищеварением. Организм отказывался перерабатывать такое количество жареного масла и картофеля, да еще поглощенного перед сном.

Дома Инга легко справилась бы с этой проблемой. Там всегда под рукой было лекарство от изжоги или на худой конец простая сода, но тут ее не имелось. Инга встала, попила минеральной водички, но облегчения не почувствовала. Потом она обыскала весь гостиничный номер, но ничего похожего на лекарство от изжоги так и не нашла. С горя она выпила но-шпу, минут десять посидела, прислушиваясь к своим ощущениям, и с грустью убедилась, что изжога совсем не думает проходить.

От нечего делать Инга подошла к окну и прижалась лбом к прохладному оконному стеклу. На улице было тихо и пустынно. Прошлась лишь припозднившаяся парочка влюбленных. И проследив глазами за ними, Инга неожиданно увидела свое спасение. Прямо через дорогу наискосок от гостиницы мигала вывеска дежурной аптеки.

Это была явная удача, с которой Инга саму себя от души и поздравила. Она быстренько оделась, сунула ноги в легкие тряпичные тапочки на пробковой подошве и осторожно прошла к выходу. Ее никто не остановил. Мирно дремлющий за стойкой портье даже не поднял головы, а возможно, что просто не слышал, как она проскользнула мимо него.

В аптеке Инга купила лекарство, быстро выпила противную вяжущую жидкость, похожую на разведенную зубную пасту. И кривясь от гадкого вкуса, все же с облегчением почувствовала, как жжение моментально стихает.

Выйдя на улицу, Инга повертела головой по сторонам. Спать ей отчего-то совершенно расхотелось. Назад в душную гостиницу, в номер «Привет из советского прошлого» она возвращаться не желала. К сожалению, гостиничные номера, хоть и переделанные с попыткой придать им евростандартный вид, все еще оставались совковыми до умиления. В душевой кабине не было предусмотрено крепления для душа, так что мыться приходилось одной рукой. В бачке унитаза журчало. Кафель местами был отбит, либо заменен на кусочки иного цвета и даже фактуры.

Кровати были новые, к ним у Инги претензий не возникло. Убирали тоже часто и тщательно. И персонал был улыбчив и доброжелателен. И поэтому некоторые бытовые трудности с легкостью компенсировались добротой и отзывчивостью этих людей. Но… но делать в номере, где из развлечений имелся один лишь телевизор, показывающий всего три канала, да и то с шипением и помехами, Инге было совершенно нечего. Спать ей совсем не хотелось. Можно было бы, конечно, что-нибудь почитать, но собираясь впопыхах, она не прихватила с собой из дома даже какую-нибудь плохонькую книжечку и теперь сильно сомневалась, что сможет ее купить так же удачно, как средство от изжоги.

Так что она решила немного погулять, и ноги сами понесли ее к дому депутата Мазуренко. Каково же было ее изумление, когда неподалеку от него Инга увидела машину Алены, а в ней мирно дремлющего Ваню. Впрочем, оказалось, что он совсем не дремлет, потому что стоило Инге приблизиться, как он открыл глаза и удивленно воскликнул:

– Инга! Что вы тут делаете?

– Я хотела тебя спросить о том же. Ты почему до сих пор здесь?

– Меня никто не отпускал.

– И давно ты тут сидишь?

– Как мы с вами расстались, так и сижу.

– Так это же было страшно давно! – ужаснулась Инга.

– И что? Раз надо, значит, надо, – нахмурился Ваня. – А вы сами чего пришли?

– Я… Я ничего. Я просто гуляю.

– Гуляете?

Ваня нахмурился еще больше.

– Чего это вы гуляете среди ночи и одна? Город, конечно, тихий, но мало ли что может случиться. Садитесь-ка вы лучше ко мне в машину.

Так как Инга уже порядком продрогла, она не заставила себя долго уговаривать. Запрыгнула в машину и почувствовала, как тут уютно и хорошо пахнет.

– Здесь куда лучше, чем у меня в номере, – откровенно призналась она.

– Люкс во всей гостинице был всего один, – виновато произнес Ваня. – Алена Игоревна его под свои нужды забронировала.

– Все в порядке, я и не думала жаловаться. Просто за те деньги, которые они получают за номер, в нем можно было бы давно сделать хотя бы косметический ремонт.

Ваня ничего не ответил. Так они сидели и молчали. И постепенно Инга начала сознавать некоторую неловкость своего положения. Ночь, она наедине с мужчиной в его машине. Да еще с мужчиной, который, как она точно знает, неравнодушен к ней.

– Ваня… – начала она, но внезапно замолчала.

И причиной тому было отнюдь не смущение, причиной стало появление мадам Мазуренко, которая осторожно выглянула из дверей своего дома. Убедившись, что на улице никого нет, и не заметив двух друзей, ведущих наблюдение из своей машины, мадам Мазуренко выбралась вся целиком и потрусила вдоль по улице. На ней был надет ее любимый спортивный костюмчик, в котором она по утрам совершала пробежку в парке. Но вот лицо… лицо у нее было очень странным.

– Выглядит как нашкодившая кошка, – угодил Ваня прямо в точку. – Бывало, у бабки в деревне кошка слижет с молока сливки, а потом ходит, морду к земле клонит. Стыдно ей за то, что она сделала.

Инга была готова согласиться с Ваней. А мадам Мазуренко ровной рысью чапала по улице, удаляясь все дальше и дальше.

– И куда это она собралась?

– Не знаю. Поедем за ней.

Мадам Мазуренко двигалась в сторону парка. И сначала друзья даже подумали, что мадам совсем спятила и начнет свою утреннюю пробежку прямо с двух часов ночи. Но она миновала пустой парк, обогнув его вдоль ограды. Еще немного пробежала, оставила позади мост и оказалась в другой части города. Тут дома стояли попроще, так что можно было легко определить, что и люди здесь живут не самые значительные.

Однако госпоже Мазуренко сюда и было нужно. Мадам депутатша подошла к дому, на котором красовалась табличка с огромной подсвеченной цифрой семнадцать, и исчезла за его дверями. Во всем доме свет горел лишь в одной квартире на пятом этаже. И сыщики не сомневались: депутатша пошла именно туда.

– Семнадцать, семнадцать, – забормотал Ваня. – Да ведь в этом доме живет Железняк!

– Помощник депутата Ефимова?

– Он самый! Тот, кого мы с ней в кафе видели.

– Выходит, у мадам с этим помощником роман?

– Вроде того. Вряд ли она среди ночи к мужику заявилась, чтобы деловые вопросы с ним обсудить.

Ваня припарковал машину таким образом, чтобы можно было видеть дверь в дом, после чего заглушил двигатель.

– Посидим, подождем.

Ждать пришлось долго. Инга даже успела задремать, как вдруг почувствовала, что Ваня толкает ее в бок.

– Депутатша появилась!

Инга кинула взгляд на часы на руке у Вани и поняла, что сейчас уже около семи утра. Вид у депутатши был утомленный, но одновременно и счастливый.

– Ну точно, как у кошки, которая сливок нализалась. Если кто ее сейчас увидит, сразу определит: от любовника баба возвращается!

Словно услышав его слова, мадам Мазуренко накинула на голову капюшон куртки, почти полностью скрыв лицо. И припустила бежать, нелепо подбрасывая свой большой круглый зад. Если она думала, что опущенный капюшон куртки поможет ей стать инкогнито, то она здорово ошибалась. Приметная фигура и особенность бега делали ее такой же неповторимой чертой города, какой является статуя Свободы в Нью-Йорке или Эйфелева башня в Париже.

Мадам проделала путь в обратном направлении. Она даже сделала кружок по парку, видимо для очистки собственной совести. И лишь потом повернула к дому.

– Ишь, хитра! – то ли восхитился, то ли возмутился Ваня. – Если муж ее увидит случайно, решит, что супруга пораньше на прогулку выбежала. А про ночной марафон женушки с ее любовником и не подумает!

Инга не отвечала. Глаза у нее совершенно слипались. И было такое ощущение, что в них насыпали мелкого песку вперемешку с солью.

– Мы с тобой заслужили отдых, – сонно сказала она Ване. – Теперь мы точно знаем, что у мадам есть любовник, знаем, кто этот любовник, и знаем, где он живет.