От победы к миру. Русская дипломатия после Наполеона - Элис Виртшалфтер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Записки, зачитанные императору Александру Каподистрией и Нессельроде, излагали политику России, выражали надежды приближенных советников и иногда выходили за рамки в целом прагматичной нацеленности монарха. Александр, возможно, отождествлял себя с идеями Каподистрии и Стурдзы, и он предпочел бы, чтобы средства принуждения применялись лишь с согласия всех пяти великих держав, но, когда дело дошло до фактического принятия решений, он последовательно шел на компромисс, чтобы сохранить единство союзников. Таким образом, 26 октября (7 ноября) 1820 года, после того как Меттерних пригрозил самостоятельными действиями, монарх принял австрийский план, который был представлен союзникам 17 (29) октября[236]. Австрия, Пруссия и Россия официально признали возможность коллективного вмешательства союзных держав в Испанию и Королевство Обеих Сицилий. Однако прежде чем предпринять какие-либо конкретные шаги, они должны были исключить государства-нарушители из европейского союза. В случае отклонения неаполитанским правительством предложенного союзниками мирного курса, австрийская армия, действующая как европейская армия, должна была вступить в королевство, предварительно обнародовав декларацию с обещанием уважать целостность королевства и укреплять его политическую и национальную независимость. Кроме того, если Британия и Франция не сочли бы возможным дать согласие на вступление австрийской армии от их имени, они могли бы стать гарантами обещаний союзников и определить предельный срок оккупации.
Неделей позже, 2 (14) ноября 1820 года, уполномоченные России представили князю Меттерниху записку, содержание которой близко соответствовало тому, что станет Предварительным протоколом от 7 (19) ноября 1820 года[237]. Основываясь на духе заключенных договоров, эта записка увязывала переговоры союзников с долгом по поддержанию мира. Коллективные действия стали необходимы, потому что Неаполь как революционное государство находился вне союза и представлял угрозу для других стран. Поэтому союзники были обязаны «восстановить независимость короля и нации». Королевская власть и порядок дел в Королевстве Обеих Сицилий должны были держаться на собственной основе и оградить себя от всякого нового революционного потрясения. Не менее важно и то, что любой шаг союзников был бы направлен на обеспечение нации спокойствия и счастья, а королевству целостности и независимости. Российское правительство предпочитало использовать дружеские действия, однако, если бы они не сработали, было бы приемлемым применение военной силы. В любом случае оккупационная армия, состоящая из австрийских войск, но считающаяся европейской, была бы развернута на благо королевства и остальной Европы.
В официальном Предварительном протоколе, подписанном 7 (19) ноября 1820 года уполномоченными Австрии, Пруссии и России, подробно рассматривались вопросы, содержавшиеся в записках России и других союзных государств[238]. Историки склонны связывать Протокол с реакционными целями Священной лиги, состоявшей из трех абсолютистских монархий. Примечательно, что в тексте протокола нет никакого упоминания об Акте от 14 (26) сентября 1815 года. Предварительный протокол начинался с характеристики съезда в Троппау как ответа на революции, вспыхнувшие во многих государствах. По этой причине три державы объединились для рассмотрения вопроса о том, каким образом принципы союза должны были применяться в текущих обстоятельствах. Основываясь на правах, закрепленных в договорах, они надеялись предохранить свои народы и Европу от заражения революцией, которую они понимали как преступление. Союзники описывали свои действия как попытку обеспечить счастливое и мирное развитие цивилизации, царство правды и закона под покровом христианской нравственности, порядка и просвещенного управления. Обсудив записки друг друга, союзные государства провозгласили свое право и обязанность предупредить дальнейшее развитие зла, угрожающего общественному строю, и устранять его последствия в государствах, столкнувшихся с революцией.
Далее в Протоколе разъяснялись принципы политики союзников и то, как они должны были осуществляться. Правительства, сформированные в результате восстания, угрожающего своими последствиями другим государствам, переставали быть составной частью европейского союза. Эта формулировка усиливала двусмысленность предшествовавших дискуссий. Действительно ли революционные правительства по определению ставили под угрозу другие страны, или же интервенция союзников была бы оправдана лишь тогда, когда эти правительства представляли угрозу другим конкретным образом? В любом случае, как только революционные правительства предоставляли гарантии законного порядка и прочности, они могли бы вернуться в союз (как это произошло с Францией). Протокол настаивал на том, что из уважения к власти законных правительств союзники обязывались отказать в своем признании всех изменений, совершенных незаконными путями. Если бы революционное государство поставило под угрозу другие страны из-за географической близости, союзники должны были попытаться употребить предварительно дружественные усилия для возвращения исключенной державы в среду союза; только если бы мирные средства не сработали, они должны были обратится к мерам принуждения. Поскольку условия, дававшие право на коллективный ответ, в Королевстве Обеих Сицилий исполнялись, союзники согласились действовать. Однако в своих действиях они намеревались уважать политическое существование и неприкосновенность Королевства Обеих Сицилий, чтобы возвратить свободу королю и нации. Союзники стремились восстановить королевскую власть на основании, способном предохранить от новых революционных потрясений, и надеялись сделать это без поддержки иноземных сил. В то же время они предусмотрели временную военную оккупацию, которая способствовала бы созданию условий, необходимых для спокойствия и счастья нации. Как уже отмечалось в предыдущих сообщениях, австрийские войска должны были осуществлять вмешательство от имени европейского альянса, а конференция уполномоченных представителей союзников, действуя в соответствии с общими указаниями и под руководством представителя Австрии, должна была затем провести переговоры с неаполитанским королем.
После подписания Предварительного протокола союзники не сразу перешли к военным действиям. В Дополнении к Протоколу, также датированном 7 (19) ноября 1820 года, они договорились пригласить короля Обеих Сицилий на встречу с ними и обязались передать общие инструкции своим министрам в Неаполе. Три державы намеревались вернуть королю полную и совершенную свободу действий, но все же надеялись, что эта цель могла быть достигнута без применения силы. Если бы законный монарх выступал в качестве посредника для своей нации, можно было бы совместить восстановление порядка в двух Сицилиях со спокойствием в остальных частях Италии и Европы. Другими словами, если революционеры ушли бы в сторону и король вернулся бы к власти, он мог бы вернуть свою страну к членству в союзе. Затем, в зависимости от ситуации в Неаполе, союзники приняли бы конкретные меры для выполнения плана, основания которого изложены в Протоколе. Кроме того, они надеялись, что Британия и Франция примут участие в их дружеских обращениях к королю Обеих Сицилий[239]. Они также должны были проинформировать дворы Рима, Турина (Сардиния-Пьемонт) и Тосканы о соглашениях, достигнутых в Троппау.
Россия отстаивает протокол Троппауского конгресса
Объявление о решениях, принятых в Троппау, произошло, когда представители Австрии, Пруссии и России при иностранных дворах получили Общий циркуляр от 24 ноября (6 декабря 1820 года) с описанием результатов конференций. В циркуляре провозглашалось, что союзные державы обладали неоспоримым правом коллективно предпринимать меры по обеспечению безопасности государств, чьи правительства были свергнуты
