Сердце убийцы - Челси Кейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты читал? — спросила Дебби.
Арчи откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.
— Нет. Что там?
— Пишет о Греттен. О том, что она сделала с тобой.
«Люди не знают и половины того, что Греттен сделала со мной», — подумал Арчи, а вслух сказал:
— Хорошо. Есть фото?
— Одно твое и одно Греттен.
Шеридан открыл глаза. Разложенные на столе в рядок таблетки викодина белели, как частокол зубов.
— А какое с Греттен?
— Из полицейского архива.
Детектив помнил тот снимок. Он был сделан в 1992 году. Тогда Лоуэлл в свои девятнадцать лет впервые попала в поле зрения правоохранительных органов. Ее задержали в Солт-Лейк-Сити за подделку чека. На фотографии у нее испуганное, вытянутое лицо, а на голове совершенно дурацкий начес. Арчи удовлетворенно ухмыльнулся:
— Хорошо. Это фото ее бесит. Что еще интересного? — Взял одну таблетку и покатал между пальцами.
— Сьюзен дает понять, что читателей ждут новые откровенные подробности таинственного похищения знаменитого детектива Арчи Шеридана.
— Хорошо. — Арчи положил в рот таблетку, подержал на языке, ощутив горьковато-меловой привкус, и смыл в желудок глотком почти остывшего черного кофе.
— Ты пользуешься ею, — произнесла Дебби низким голосом, и Шеридану почудилось ее горячее дыхание на щеке. — Тебе так поступать не пристало.
— Я использую себя, — возразил Арчи. — С ее помощью.
— А что делать с детьми?
Под воздействием опиатов ему стало казаться, что его череп стал мягким, как у новорожденного. Детектив поднял руку и пощупал затылок. Когда Бену было десять месяцев, он упал с пеленального стола и получил травму черепа. Арчи и Дебби всю ночь провели в приемном отделении больницы. Нет, поправил себя Шеридан, вспомнив, как было дело, это Дебби провела там всю ночь. Он уехал из больницы еще до наступления утра, потому что ему позвонили и сообщили об очередном убийстве, совершенном, по всем признакам, тем же маньяком из дела об «убийственной красотке». То был один из десятков случаев, когда Арчи покидал жену и детей ради Греттен Лоуэлл. Детектив отлично, в малейших подробностях помнил каждое место преступления. Зато совершенно забыл, сколько времени Бен пролежал в больнице и где у него возникла трещина на черепе.
— Ты здесь? — будто из ниоткуда, прозвучал в ухе голос Дебби. — Арчи, скажи что-нибудь!
— Прочитай им. Тогда они лучше все поймут.
— Да они перепугаются насмерть! — Дебби помолчала. — По голосу слышу, под каким ты кайфом.
Шеридану казалось, что голова набита ватой, пропитанной кровью и теплой водой.
— Я в порядке. — Он взял таблетку викодина и покатал между пальцами.
— Сегодня воскресенье. Тебе не стоит встречаться с ней в таком состоянии.
— Ей нравится, когда я под кайфом. — Арчи улыбается таблетке.
У него вырвалась правда, и он сразу пожалел об этом.
В трубке повисло тяжелое молчание, и Шеридан почувствовал, как Дебби отпустила его от себя еще немножко.
— Я кладу трубку, — прошептала она.
— Прости, — но жена уже не слышала.
Через несколько минут телефон зазвонил опять, и детектив схватил трубку после первого сигнала, решив, что это снова Дебби. Но услышал мужской голос.
— Арчи, это Кен из Салема. У нас для тебя есть новости. От Греттен Лоуэлл.
«Гранаты к бою!» — мысленно скомандовал себе Арчи.
Глава 30
Почти в девять утра Сьюзен проснулась с острой болью в голове и подступающей к горлу тошнотой. Накануне она прикончила бутылку «Пино нуар» целиком на пустой желудок. Ну для чего, скажите на милость, причинять себе подобные страдания? Девушка медленно, «чтобы не расплескать», привела себя в сидячее положение, голышом доковыляла до ванной, налила полный стакан воды, запила три таблетки ибупрофена, затем почистила зубы. Ночью с порезанного пальца слетел лейкопластырь. Сьюзен брезгливо посмотрела на красную болячку, сунула палец в рот и пососала с минуту, пока порез стал почти не заметен.
Потом прошлепала босыми ногами на кухню и поставила на плиту кофейник. Вернувшись в гостиную, села на синюю софу Великого писателя. Солнце заглядывало в комнату через выходящее на север окошко только к концу дня, но можно было видеть голубое небо над крышей расположенного напротив дома. Длинные причудливые тени упали на стену и тротуар внизу. Яркий солнечный свет всегда вызывал у Сьюзен тревожное чувство. Она почти допила вторую чашку кофе, когда в дверь кто-то позвонил.
Сьюзен закуталась в кимоно и отворила. Перед ней стоял детектив Генри Собол. Кожа на его свежевыбритой голове блестела.
— Мисс Уорд, вы можете уделить нам несколько часов?
— А в чем дело?
— Шеридан все объяснит. Он остался в машине. У вас тут припарковаться негде, всю улицу заставили долбаные яппи.
— Да, с ними сладу нет. Мне нужно несколько минут, чтобы одеться.
Собол по-джентльменски склонил бритую голову.
— Я подожду вас здесь.
Сьюзен закрыла дверь и прошла в спальню. Поймала себя на том, что улыбается. Отлично! Значит, расследование сдвинулось с мертвой точки. А у нее будет новый материал для очерка. Влезла в туго обтягивающие джинсы, надела черно-белополосатую блузу с длинным рукавом, обладавшую, как ей казалось, французским колоритом, и несколько раз провела по розовым волосам массажной щеткой.
Потом нырнула в шкафчик за парой ковбойских сапог, схватила цифровой диктофончик, блокнот и бросилась к выходу, на бегу засовывая в сумочку флакон с ибупрофеном.
«Краун-виктория» Собола стояла перед домом Сьюзен с работающим двигателем. Арчи сидел на переднем пассажирском сиденье и просматривал папки с материалами расследования. Весеннее солнце казалось почти белым на чистом, бледно-голубом небе, и в его сиянии машина блестела и сверкала никелированными деталями. Садясь на заднее сиденье, журналистка с досадой посмотрела вверх — опять эта долбаная чудесная погода!
— Доброе утро! — поздоровалась она с Арчи, надевая темные очки внушительного размера. — Что случилось?
— Вы написали Греттен Лоуэлл, — ровным голосом произнес детектив.
— Угу.
— Я просил вас не делать этого.
— Просто хотела собрать побольше фактов, — стала объяснять Сьюзен. — Это моя профессия.
— Так вот, ваше письмо и ваши статьи заинтриговали ее. Она пожелала встретиться с вами.
Девушка забыла о головной боли.
— Честно?
— Ну так как, согласны?
Сьюзен возбужденно прильнула к передним сиденьям.
— Вы, наверное, шутите! А когда? Прямо сейчас?
— Мы с Генри как раз туда направляемся.
— Так поехали! — восторженно воскликнула Сьюзен. Глядишь, у нее, может, в итоге целая книга получится!
Арчи обернулся к журналистке, и лицо его показалось таким измученным и серьезным, что весь ее детский восторг мгновенно испарился.
— Греттен помешанная! У нее к вам только один интерес — подчинить своему влиянию и использовать. Если хотите поехать с нами, вам придется делать то, что я скажу, и вести себя очень сдержанно.
Сьюзен мгновенно напустила на себя важности.
— Я вообще славлюсь своей сдержанностью в профессиональных кругах.
— Похоже, я сильно пожалею, что затеял все это. — Шеридан повернулся к Генри.
Тот ухмыльнулся, опустил со лба на нос темные очки-«капельницы» с зеркальными стеклами и тронул машину с места.
— А кстати, как вы меня разыскали? — буркнула Сьюзен, когда выехали на автостраду, ведущую на юг.
— Мы же сыщики.
Хорошо, что Йен не остался у нее накануне вечером! На «чердаке» особенно не спрячешься, и если бы Генри увидел его, обязательно рассказал Шеридану. А Сьюзен не хотела лишний раз напоминать о том, что трахается со своим начальником. Лучше бы Арчи вообще забыл о ее признании!
— Удачно получилось, что у меня в гостях никого не было, — сказала Сьюзен. — Бросила все и поехала!
Ей показалось с заднего сиденья, что Генри улыбнулся. Арчи продолжал невозмутимо читать документы. Ее лицо вспыхнуло.
Ехать до тюрьмы предстояло около часа. Сьюзен откинулась на спинку сиденья, сложила руки на груди и заставила себя молча смотреть в окно. Но долго так продолжаться не могло.
— Слушайте, парни, — начала она, — а вы знаете, что Портленд сначала чуть не назвали Бостоном? Двое отцов-основателей города даже монетку на спор бросали. Один был из Портленда в штате Мэн, а второй из Бостона. Угадайте, который победил? — Ей никто не ответил. Она потеребила белую бахрому на дыре в своих джинсах и добавила: — Странное совпадение. Потому что Портленд часто называют Бостоном западного побережья.
Арчи продолжал читать. Почему она никак не может избавиться от своей болтовни? Сьюзен мысленно поклялась не произносить ни слова до тех пор, пока кто-то из детективов сам к ней не обратится.