Ведьма и её тень (СИ) - Матвеева Нина

С трудом оторвавшись от созерцания пейзажа, Полина опустила взгляд и в очередной раз осмотрела свою правую руку. Она довольно быстро пришла в норму и лишь иногда давала о себе знать легкой покалывающей болью. Но Полина продолжала то и дело проверять ее, будто опасалась, что, если перестанет это делать, то под кожей вновь появятся уродливый черный узор. Глядя на свои руки, она невольно вспоминала запястья Алины, покрытые воспаленными пятнами и тонкой паутинкой. Эта девушка теперь казалась ей не столько соперницей, сколько еще одной жертвой Антона. Матерью, которая не может приблизиться к собственному ребенку, не навредив ему. К неприязни и жалости добавилось совсем неуместное чувство вины — не будь Алина так похожа на нее саму, он не превратил бы ее жизнь в ад. Так или иначе они обе пострадали от его неконтролируемой жестокости.

— Как ты думаешь, я смогу снять с Алины проклятье? — спросила она у Алекса. Тот бросил на нее короткий удивленный взгляд, и Полина тут же добавила: — Если вдруг я все же захочу это сделать.

— Думаю, сможешь. Постепенно, — ответил он после раздумий. — Надо как следует поработать над твоей защитой.

— Каким образом?

Алекс снова ненадолго повернул голову в ее сторону и неуверенно улыбнулся.

— Например, набить пару усиливающих татуировок.

Взгляд Полины непроизвольно скользнул по его предплечьям, покрытым абстрактным рисунком из плавных линий. Ей нравились руки Алекса. Жилистые, но в то же время аристократически тонкие, с изящными запястьями и длинными пальцами. Обманчиво хрупкие. Полина очень хорошо помнила, как эти самые руки усадили ее на колени и едва не лишили воли. Она тут же тряхнула головой, чтобы отогнать эти мысли и произнесла:

— Хорошо, я не против, если это поможет. — Алекс удивленно распахнул глаза, и от такой реакции Полина почувствовала себя ужасно неловко. — Подумаешь, татуировкой больше, татуировкой меньше.

— У тебя вроде пока их нет.

— Тебе-то откуда знать? — фыркнула она. — Может, у меня вообще бабочка набита на копчике.

— Не набита...

Алекс резко умолк, а Полина смерила его тяжелым взглядом. Он мог узнать об этом только в тот день, когда она слегла с лихорадкой. И только одним способом.

— Значит это ты снял с меня платье... — подытожила она мрачным тоном.

— Помогал, — уклончиво ответил Алекс.

Вспорхнувшие между ними нити сплелись в полупрозрачную черную ленту, которая тут же начала опадать, растворяясь в воздухе. Тяжело вздохнув, Полина проговорила:

— Ты врешь.

Алекс бросил на нее любопытный взгляд, в котором не было ни капли раскаяния, и спросил:

— А если бы я сам верил в то, что говорю, ты бы распознала ложь? — Он снова отвернулся к дороге и продолжил: — Например, если бы я верил в теорию плоской земли и утверждал бы, что она — плоская?

Он слишком очевидно пытался перевести тему разговора, но сейчас Полина была даже не против. Гораздо легче было говорить о нитях, чем о том, как он ее раздевал.

— Если человек сам обманывается, то я вряд ли это увижу. Главное, как ты воспринимаешь то, что говоришь.

— Занятно. В этом, как будто, есть лазейка, — отозвался Алекс задумчиво. — А если я говорю одно, но имею в виду немного другое и верю в это? Если значение слов отличается от смысла, который в них заложили?

Полина уставилась на его профиль в полном недоумении.

— Например? — спросила она, нахмурившись.

— Например... — Алекс на пару секунд задумался, а затем обернулся, скользнув по ее лицу обжигающим взглядом. — Я хочу тебя сожрать.

К щекам моментально прилила кровь, и Полине вдруг стало нестерпимо жарко в абсолютно комфортном кондиционируемом салоне. Алекс продолжал периодически поглядывать на нее в ожидании вердикта, и она выговорила с явным усилием:

— Действительно хочешь.

Шокирующая откровенность Алекса в коктейле с поразительным хладнокровием продолжали ставить ее в тупик. Тем временем машина подъехала к развилке, и Полина принялась объяснять дорогу дальше.

Когда они остановились возле бабушкиного дома, Полина сразу вышла из машины и полной грудью вдохнула свежий деревенский воздух. Здесь пахло как-то по-особенному — нагретым деревом и пьянящим разнотравьем. Беззаботным детством. Открыв заднюю дверь, Полина достала с сидения увесистый рюкзак, в котором лежал новый замок и связка ключей.

— Тут травы по колено! — услышала она удивленный комментарий Алекса, и тут же бросила беглый взгляд на дорожку, ведущую к калитке. Травы и правда было полно, но Полина не видела в этом препятствия. — Ты ведь в курсе, что в ней живут клещи?

— Да, не волнуйся, — усмехнулась она. — Возле дома моей бабушки даже клещи лечебные. Можешь посидеть пока в машине, я быстро.

Полина зашагала к калитке, но через несколько секунд все же услышала, как позади хлопнула дверца машины. А затем за спиной раздалось мерное шуршание травы. Она не стала оглядываться, но на губах сама по себе появилась предательская улыбка.

Пробравшись на крыльцо, Полина достала из рюкзака ключи и ловко отперла навесной замок.

— У меня такое странное чувство... будто мы тут с тобой уже были, — проговорила она, положив замок на пол, а затем обернулась на стоящего позади Алекса. — Хочешь, покажу тебе дом перед тем, как поедем дальше?

Он кивнул, и Полина распахнула дверь.

Начало

Полина шагнула в прохладные сени и скинула свои шлепки. Бабушка обещала сходить вместе на речку после четырех, но, похоже, ее снова отвлекли гости. У входа стояли бежевые туфли-лодочки и детские сандалии, дверь в избу была закрыта.

— Полина, это ты? — раздался бабушкин голос.

— Нет, это полтергейст! — прокричала в ответ она, зачерпывая кружкой воду в эмалированном ведре. Сделав несколько жадных глотков, Полина выдохнула и внезапно обнаружила рядом испуганного ребенка. Маленькая девочка в джинсовом комбинезоне и ярко-желтой футболке сидела на полу и таращила на нее пронзительные серо-голубые глаза, в которых плескался испуг. Полина почувствовала себя виноватой и поспешила объясниться: — Я пошутила. Полтергейстов не существует.

Слова как будто не убедили гостью, она так и продолжила сидеть, не сводя с Полины глаз. На вид ей было года четыре или пять, темные волосы, обрамляющие бледное лицо, и густые ресницы делали ее похожей на Белоснежку. Полина не могла не заметить болезненную худобу, и сразу же испытала прилив жалости к этому ребенку. Всякий раз, когда к бабушке приводили детей, она старалась уходить в огород или забираться на чердак, потому что с трудом переносила чужие страдания.

— Хочешь пить? — неловко спросила Полина, показав на свою кружку.

Та помотала головой и наконец отвела взгляд. На полу рядом с малышкой стоял большой игрушечный джип — блестящий, черный, почти как настоящий. Сколько стоила такая игрушка, Полина даже представить себе не могла. Некоторое время она жадно рассматривала ее, а затем присела на пол рядом.

— У него открываются двери? — полюбопытствовала Полина. Ей ужасно хотелось подержать эту машину в руках, но воспитание не позволило посягнуть на чужое. — А багажник?

Гостья бросила на нее быстрый взгляд и вместо ответа по очереди распахнула каждую из четырех дверей и багажник. Восторженный вздох Полины, немного развеселил ее, но улыбка моментально спряталась за упавшими на лицо волосами.

— Смотри, что у меня есть. — Полина пошарилась в кармане шорт и достала оттуда миниатюрную фигурку кошки, которая выпала ей вчера из киндер сюрприза. — Подвезешь Мурзика?

Малышка, не раздумывая, взяла фигурку из ее рук и посадила за руль. Сделав обстоятельный круг по ковру, она высадила Мурзика и выжидающе уставилась на Полину.

— Деньги за поездку, — пробормотала она, вытащив из другого кармана помятый фантик.

Пока гостья рассматривала фантик, Полина внезапно заметила нечто странное у нее под подбородком. Сначала она приняла это за обычную веревочку, но, присмотревшись получше, поняла, что перед ней был узелок из тех самых нитей. По телу пробежала волна неприятных мурашек. Такого ей еще не приходилось видеть — нити всегда появлялись рядом с тем, кто говорил неправду. Этот ребенок до сих пор не произнес ни слова. Наклонившись ближе, Полина попыталась рассмотреть узел, но малышка тут же испуганно вжала голову в плечи.