Осужден пожизненно - Маркус Кларк

– Портер, недотепа! – крикнул он, еще не отдышавшись. – Давай сюда и помоги мне прикончить второго!

Портер опасливо приблизился, но в этот момент что-то отвлекло внимание Чешира, и жизнь бедного Граймса на этот раз была спасена.

Рекс, внутренне негодуя, что лоцман неожиданно оказал сопротивление, бросился к световому люку и с силой распахнул его. Баркер, уже успевший перезарядить мушкет, выстрелил через люк. Пуля прошила дверь, расщепив дерево, и чуть не задела кудрявую головку бедняжки Сильвии. Девочка была на волосок от смерти, и из груди обезумевшей матери вырвался тот отчаянный крик, который, благодаря открытому иллюминатору, был услышан солдатами на вельботе.

Рекс, как истинный денди еще не утративший отвращения к напрасному кровопролитию, решил, что это был чей-то предсмертный крик и что пуля Баркера кого-то поразила насмерть.

– Негодяй, ты убил девочку! – вскричал он.

– Подумаешь, большое дело, – мрачно отозвался Баркер, – ей и так помирать, раньше или позже.

Рекс заглянул в световой люк и приказал Бейтсу сдаваться, – но Бейтс в ответ лишь вынул второй пистолет.

– Хотите убить нас? – спросил он, с отчаянием озираясь.

– Нет, нет! – послышались ответные голоса тех, кто не желал смерти бедного лоцмана. – Что толку подливать масла в огонь? Пусть выходит, мы ему ничего не сделаем.

– Поднимайтесь на палубу, мистер Бейтс, – даю вам слово, что вас не тронут.

– Вы обещаете высадить супругу майора с дочкой на берег? – спросил Бейтс, храбро глядя в лица злодеев, уставившихся на него из люка.

– Обещаем.

– И вы их не тронете? – упрямо продолжал лоцман, не обращая внимания на дула мушкетов.

– Да, да! Все будет в порядке! – ответил Рассен. – Нам нужна только свобода, и больше ничего.

Бейтс, еще не терявший надежды па возвращение вельбота, старался выиграть время.

– Тогда закройте люк, – сказал он, пытаясь придать своему голосу повелительный тон, – мне надо спросить даму.

На это Джон Рекс не пошел.

– Так вы сейчас ее и спросите, – сказал он.

Но мистеру Бейтсу спрашивать не пришлось. Дверь открылась, оттуда вышла испуганная миссис Викерс, держа за руку Сильвию.

– Соглашайтесь, мистер Бейтс, – сказала она. – Иного выхода у нас нет. Мы ничего не добьемся, если откажемся. Мы в их власти. Да поможет нам бог!

– Аминь, – прошептал Бейтс и громко добавил:– Мы согласны!

– Тогда кладите пистолеты на стол и выходите на палубу, – приказал Рекс, держа их под прицелом. – Никто вас не тронет.

Глава 22

МЕСТЬ ДЖОНА РЕКСА

Миссис Викерс, бледная и дрожащая от ужаса, но все же сохранившая то необъяснимое мужество, о котором уже шла речь, быстро прошла под открытым люком, чтобы выйти на палубу. Сильвия держалась одной рукой за мать, а другой прижимала к груди «Историю Англии», которую в страхе забыла положить.

– Возьмите шаль, сударыня, или что-нибудь теплое, – сказал Бейтс, – и наденьте шляпку барышне.

Миссис Викерс бросила взгляд на открытый люк и, содрогнувшись, покачала головой. Мятежники переругивались на палубе, клеймя пустую трату времени, и все трое поспешили наверх.

– Кто теперь будет командовать бригом? – резко спросил Бейтс, когда они вышли на палубу.

– Я, – ответил Джон Рекс, – вместе с моими бравыми молодцами я берусь повести его вокруг света.

Это хвастливое утверждение пришлось по душе каторжникам, и они приветствовали своего командира негромкими криками «ура». Сильвия нахмурила бровки. Не меньше, чем страх, ее, выросшую возле тюрьмы, обуревало удивление при виде веселящихся каторжан – так удивилась бы светская леди, если бы ее лакей вдруг стал цитировать стихи. Но умудренный жизненным опытом Бейтс смотрел на события по-иному. Дерзновенное намерение, о котором заявил Рекс, казалось ему чистейшим абсурдом. Как могут девять сбежавших каторжников под командой Денди повести бриг вокруг света! Что за вздор! Ведь никто из них и понятия не имеет, как управлять кораблем! Старый моряк представил себе, как «Морской ястреб» болтается в волнах Южного моря, а затем безнадежно застревает в антарктических льдах, и воображение его, хотя и не очень ясно, нарисовало картину печальной участи этой десятки заблудших людей. Даже если бы им удалось благополучно добраться до порта, все равно шансов на счастливый исход у них нет. Что они смогут рассказать о себе? Охваченный этими мыслями, честный моряк сделал последнюю попытку образумить мятежников и уговорить их вернуться в колонию.

– Дурачье! – воскликнул он. – Что вы задумали? Вам никогда не удастся бежать! Верните мне бриг, и я поклянусь на Библии, что не буду докладывать о вашем бунте и ни о ком не скажу ничего плохого.

Лесли и еще один арестант расхохотались в ответ на это нелепое предложение. Но Рекс, который заранее взвесил все шансы на успех, почувствовал, что в словах лоцмана есть смысл, поэтому он ответил ему серьезно.

– Уговаривать бесполезно, – сказал он, покачав все еще красивой головой. – Мы захватили бриг, и мы его не отдадим. Хотя я и не моряк, но я смогу повести корабль, и давайте оставим это. Нам нужна свобода во что бы то ни стало.

– А как вы поступите с нами? – спросил Бейтс.

– Бросим вас на берегу. Бейтс побелел.

– Как, здесь?

– Да. Местечко не очень-то живописное, правда? И все же я не один год здесь прожил, – добавил он, ухмыльнувшись.

Бейтс промолчал. Да и что можно было ответить на это?

– Пошли! – крикнул Денди, стряхнув с себя минутную меланхолию. – Ну, живее! Спускайте четверку! Вы, миссис Викерс, пройдите в свою каюту и соберите все необходимое. Я должен высадить вас на берег, но я не имею намерения оставлять вас без вещей.

Бейтс с угрюмым восхищением слушал учтивую речь каторжника. Он бы даже под страхом смерти не выдавил из себя таких слов.

– А вы, маленькая леди, – продолжал Рекс, – идите вниз с мамой и ничего не бойтесь.

Сильвия вспыхнула от такой дерзости.

– Да кто вас боится-то! Если бы здесь были не одни женщины, вам бы никогда не захватить бриг. Посторонитесь, арестант!

Вся палуба грохнула от хохота, а бедная миссис Викерс застыла на месте, страшась последствий этой дерзкой выходки. Так разговаривать с отъявленным головорезом, в руках которого находится их судьба, – чистейшее безумие! Однако смелость девочки явилась залогом их безопасности. Рекс, вежливость которого была лишь показной, был задет за живое тем, что в храбрости его усомнились, но еще больше укололо его презрительно брошенное девочкой слово «арестант» (как здесь нередко называли каторжников), и он от злости прикусил губу. Была бы его воля, он пришиб бы на месте эту девчонку, но грубый смех товарищей отрезвил его. Общественное мнение существует даже в среде преступников, и Рекс не посмел обратить свой гнев на столь беспомощное создание. Подобно многим в его положении, он скрыл свою злобу под напускной веселостью. И, желая показать, что его вовсе не задела презрительная насмешка, он еще любезнее улыбнулся насмешнице.