Мамба в Афганистане (СИ) - Птица Алексей

Лестница оказалась очень длинной, и с каждым шагом становилось всё холоднее и холоднее. Но вот, наконец, я добрался до самого низа.

— Спускайтесь, здесь пусто.

В подземелье царила приятная прохлада, хотя нет, скорее, здесь царила не прохлада, а настоящий холод. Странно! Сделав два шага от лестницы, я остановился. Один за другим спустились Тану и Саид и также настороженно уставились в темноту.

Свет трёх фонарей разорвал тьму подземелья. Мы стояли в вытянутой прямоугольной камере, похожей на ту, где ожидали аудиенции у жрецов. Возможно, так оно и было, мы же с чёрного хода зашли. А, может быть, тут сидели вновь посвящённые, не знаю.

Впереди, освещаемый нашими фонарями, стал заметен вход в другую камеру. Туда мы и двинулись, я впереди, остальные за мной. Лучи фонарей выхватили небольшое квадратное помещение. Четыре колонны по бокам были истерзаны ударами железа, одна почти рухнула, на полу лежало два скелета. Из черепа одного из них выползла змея.

Луч фонаря мгновенно выхватил её серое тело. Это была гюрза или гадюка гробовая. Говорящее название! В помещении было очень прохладно, и гадюка, очевидно, впала в спячку. А тут трое теплокровных зашли, и змея это почувствовала. Она на секунду застыла и тут же ударила, в этот миг я прыгнул.

Бебут свистнул, и змея разделилась на половинки, обе стали извиваться в попытках достать человека. Одна, правда, не могла причинить вреда, а вот другая вполне могла и, разевая пасть, пыталась это сделать. Рывок кончиком кинжала отшвырнул её к стене умирать.

Но умирающая оказалась не одна, тут же к нам из всех щелей полезли другие.

— Назад! Все наверх! Бегом!

Первым, словно птица, взлетел по лестнице Тану, вслед за ним Саид, а я остался бороться со змеями. Они явно находились в неадеквате. В другой раз я мог бы их разогнать, но не сейчас. Гюрза очень мощная, сильная и ядовитая змея, а тут их вылезло больше десятка, и все принялись ожесточённо нападать на меня.

Мои крики: «Я свой!» и «Меня-то за шо!» тут не канали. Змеям было параллельно на мои крики, они видели пришельца, и в их голове работала одна установка: уничтожить! То бишь, укусить, и я их понимал. Но ведь я не к ним пришёл, просто по делу, а эта, из черепа, сама напала.

Извивающиеся скользкие тела угрожающе устремились ко мне со всех сторон. Я подпрыгнул и стал размахивать вокруг себя бебутом, время от времени чиркая его остриём по полу. Фонарик выпал из рук и теперь валялся в стороне. Свет лампочки уставился в противоположную стену и освещал её небольшой кусочек.

Змеи явно не ожидали такого прыгучего объекта охоты и постоянно промахивались. Я же их чувствовал и всё время уворачивался. Эх, столько яда пропадает, надо собрать потом. А пока приходится обороняться. Рука гудела от отдачи, когда я промахивался и клинок ударялся о стены или пол. Змеи становились всё агрессивнее. Но их укусы для меня были не смертельны. Да и противоядие есть, я просто его ещё не успел выпить.

Битва со змеями длилась недолго. Получив пару укусов от наиболее быстрых и агрессивных, я порубил всех на куски, и те извивались вокруг окровавленными колбасками. Сунув руку в поясную сумку, извлёк оттуда нужный флакон и глотнул из него. Волна обжигающего холода пролилась вниз, спускаясь по пищеводу в желудок. Меня передёрнуло.

Хорошо! Вытерев кровь на местах укусов, я достал из сумки пустой флакон и, подхватив первую отрубленную змеиную голову, стал сцеживать с её клыков яд. Таким образом я сцедил яд со всех голов. Отдав ценную жидкость, головы летели в угол стены, избранный специально для этих целей.

Вскоре всё закончилось. Мне стало плохо, голова закружилась, координация немного нарушилась. Опёршись о стену, я переждал минуту слабости. Через некоторое время организм справился с этой незадачей.

— Что же ты, Вещий Равшан? — обратился я к черепу давно умершего бактрийца, — хотел меня убить? Да вот незадача, нарвался не на того. Русские негры сражаются до конца. И кстати, мне тут разрешили тусоваться, так что, братан, ты не прав!

Череп молча скалился. Ну и ладно, спрошу у Змееголового, а тот у Зану выиграет в карты вопрос. Убрав пузырёк с ядом обратно в сумку, я поднял бебут и осмотрел его.

По выщербленному лезвию клинка текла змеиная кровь. Надеюсь, Змееголовый не обидится на меня за массовый змеиный геноцид, а то я расстроюсь. Оглядев комнату, я увидел в стороне неясные очертания какого-то большого предмета. Им оказалась каменная чаша, доверху заполненная пеплом, остывшим тысячу лет назад. Сейчас она оказалась, к тому же, вся залита известковым раствором, что капал с потолка.

Подняв голову, я увидел, как на потолке медленно собирались белые капли и, собираясь в одну большую, обрушивались вниз. Вздохнув, я подобрал фонарь и крикнул: «Всё закончилось, можете спускаться».

Через минуту на лестнице послышались шаги. Тану, а за ним и Саид спустились, со страхом осматривая залитый змеиной кровью пол. Фонарь Тану метнулся в угол, где продолжали извиваться змеиные тела. Несколько секунд он рассматривал их, потом убрал свет.

— Как ты их убил, Аль-Шафи?

— Молча, Тану, молча и скрипя зубами.

— Но…

— Стойте здесь, если хотите жить. Меня укусили две гадюки, но Аль-Шафи не так просто убить, поэтому просто ждите. А лучше всего поднимитесь наверх, к нашему имуществу.

— Нет, мы останемся.

— Хорошо, но вам стоит подождать здесь, где все опасности уже выявлены и устранены.

— Да, Аль-Шафи, мы так и сделаем.

Кивнув, я подхватил фонарик и шагнул к тёмному проёму двери.

Глава 17 Ярость холода (продолжение). ​

Луч фонаря высветил вход в огромное помещение, но он не смог пробить вязкую темноту тайного зала. Я направил фонарик вниз.

На полу ничего интересного не высветилось, но до слуха донеслось лёгкое шуршание. Луч метнулся вправо, зацепив бегающих скорпионов. Вот же, напасть! То серпентарий, то членистоногие! Откуда тут вся эта дрянь?! Да ещё и холодно почему-то, точнее, промозгло. Медленно продвигаясь по залу, я внимательно смотрел под ноги, где шныряли мелкие, но ужасно юркие скорпионы.

Обойдя зал по периметру, я обнаружил только скелеты. Все они распластались на полу, вытянув руки в центр зала. Скорпионы продолжали хаотично перемещаться по помещению.

Дойдя до центра зала, я рассмотрел внимательнее огромный каменный постамент, простой, как обыкновенный чемодан, но поражающий монументальностью. Он был расписан символами крылатого солнца и бородатого мужика. Вот любят они себя.

Никакими сокровищами тут и не пахло. Сморщив нос от досады, я пошёл дальше и везде натыкался на скелеты, что лежали, вытянув руки к чаше с огнём. То есть в данный момент к чаше с известняком.

Дойдя до конца зала, я обнаружил большой пролом, из которого слышался шум воды и исходил холод. Влага, конденсируясь на потолке, неведомыми путями продвигалась к чаше и заливала её потёками породы. Рядом с проломом виднелась полностью заваленная камнями арка парадного входа. Я вздохнул: так вот ты какой, северный олень...

Теперь понятно, откуда идёт такой промозглый холод. Вероятно, с ледника вода бежит. Подняв фонарик, я принялся осматривать стены, надеясь найти что-нибудь интересное.

Здесь было множество красивых рисунков на тему зороастризма, я оценил, но кроме чисто эстетического удовольствия ничего больше не ощутил. Похоже, кроме скелетов мне тут ничего не найти, а парочка медных топоров и мечей, конечно, пригодятся, но в качестве подарка музеям, не более.

Я решил очистить чашу, где когда-то пылал огонь, просто из любопытства. И ровно в тот момент, когда я это начал делать, в голове зазвучал бестелесный голос: — зажги огонь и будешь вознаграждён!

Гм, понял. Я направился к выходу из зала.

— Саид! Неси факел, но тоже зажжённый от солнца.

— Сделаю! — кивнул Саид и умчался прочь.

Я ждал минут двадцать. И вот подземелье впервые за сотни лет осветил ярко горящий факел. К тому времени я полностью очистил от извести и мусора чашу и уловил исходящий от неё очень слабый запах газа.