Мамба в Афганистане - Алексей Птица

Алексей Птица

Мамба в Афганистане

Глава 1

Храм духов

Кен Флауэр лежал на кровати и перебирал в голове самые немыслимые варианты, размышляя над тем, с кем столкнула его судьба. Может, этот негр и вправду не врал, и Дуглас зря отшил его? Но решение принято, отыгрывать назад поздно. И всё же за этим Хвалу Небу следовало понаблюдать… Ну, насколько это возможно.

На следующий день, приехав в Хараре, Кен нашёл одного из своих чернокожих агентов и отправил его к гостинице отслеживать все перемещения Небу. Любопытно, как он до неё добрался? Однако агент едва не опоздал: интересующий Кена субъект как раз выписывался из неё, затем сел на поезд и направился в сторону побережья.

Выслушав первого агента, Флауэр снарядил другого, с тем же заданием, и выдал ему деньги на проезд хоть до Египта. Второй агент оказался опытнее, сразу же выехав вслед за поездом на машине, что позволило не только догнать, но и опередить объект слежки.

Спустя неделю соглядатай явился и сообщил о том, что потерял объект в море. Вероятнее всего, интересующий Кена негр направился на острова, но на какой именно, наблюдатель узнать не смог. Впрочем, с тем же успехом Небу мог отплыть как в сторону Могадишо, так и в любую другую. Флауэр кивнул своим мыслям, слушая своего агента, и задумался.

Судя по информации, которую смогли раздобыть его люди, этот самый Хвала Небу оказался довольно мутным негром и явно что-то собой представлял. Никакой поддержки или влияния он не имел, впрочем, Небу этого и не скрывал, прямо заявляя, что представляет собственные интересы. Действовал этот негр в одиночку, и скорее всего за ним и впрямь никто не стоял: ни американцы, ни Советы, ни тем более французы. Так что он всё же не ошибся в его оценке. Но положения дел это абсолютно не меняло.

Раз за ним никто не стоял, значит, он начинал всё с нуля, и поддерживать такого себе дороже. Вложиться они вложатся, а вот будет ли польза от этого? Если появится снова и с реальной силой, тогда можно будет договориться, а сейчас — нет.

* * *

Я стоял в порту Бейры и перебирал в голове разговор с Боссом и Кеном. Всё же где-то я оказался неубедителен. А может, и вправду никаких особых шансов у меня и не было? Кто знает? Во всяком случае, этот этап миссии провален.

Выкинув все плохие размышления из головы, я направился к теплоходу, следовавшему до Момбасы. Вовлечённый в свои мысли, я скользил отстранённым взглядом по пассажирам, пока не заметил, как пристально смотрит на меня какой-то чернокожий. Однако он тут же отвёл глаза, видимо почувствовав неловкость за своё поведение. Шрам ему мой, что ли, понравился?

Наконец, теплоход дошёл до Момбасы. Я пересел на рыбацкую лодку и поплыл на свой остров. Оглянувшись на остающийся позади город, увидел, как мечется по пристани неуловимо знакомый мне персонаж. Тот самый, нагло рассматривающий мой шрам при отплытии из порта Бейры. «Кто б ты ни был, тебе меня уже не догнать» — подумал я и отвернулся, подставив лицо тёплому ветру.

Горечь поражения немного сгладила волна обожания, обрушившаяся на меня по прибытии. Всё население острова по-настоящему радовалось моему возвращению. «Без поражений нет и побед!» — мелькнула утешительная мысль. Надеяться на «диких гусей», американцев или европейцев, право, не особо стоило. Рано или поздно продадут за малые или большие деньги. Поэтому нужно искать другие варианты. И, кажется, я нашёл один из возможных.

После всех обменных приветствий и встреч я созвал ближний круг своих единомышленников острова Пемба. Верховодил среди них по моему приказу и в моё отсутствие Обонато.

Заняв наиболее просторную комнату небольшого дома, я внимательно слушал его доклад.

— Что с подготовкой солдат, Обонато?

— Подготовка идёт, как ты и определил, великий шаман, — склонил голову тот.

— Сколько у нас набралось воинов?

— Пять сотен и три десятка с одним.

— Хорошо.

— Но у нас заканчиваются деньги, Мамба.

Я поморщился. Снова: деньги, деньги, деньги! Ща нарисую на коленке! Но без денег никуда… Вот такая чехарда! Бабло — это зло, но не всё зло — бабло. Оооо! За всё нужно платить. Где б ещё найти тот бездонный колодец с деньгами? Уже и заначка пошла в дело, а нужно ещё. Твою же мать!

— Деньги получишь, но немного. Я здорово помог населению острова, теперь и оно должно помочь мне. А теперь слушай сюда. Из числа солдат нужно отобрать самых умных, но склонных к мистицизму и разговорам с духами и привести ко мне. Я буду лично проводить с ними занятия и с тобой, кстати, тоже. Готовься, Обонато, поплывёшь вместе с ними на материк нести дух просвещения и свет веры в чёрные души заблудших африканцев! Веры в духов Африки! Все подготовленные мною люди отправятся вместе с тобой укреплять новую или, точнее, старую веру в предков и духов. Ваша задача: приложить все силы для того, чтобы вас услышали и прониклись. А для этого каждому нужно будет создать очаг веры в любом городе и селении, где он решит остановиться.

— Но нас так мало, — возразил Обонато.

— Нас мало, но мы сильны духом Змееголового. Кроме этого мы дадим новоявленному шаману пять человек охраны из числа лучших бойцов. Боевые пятёрки во главе с шаманом разойдутся по всему континенту насаждать правильный культ. Называться вы будете бригадами. Туда, где обстановка окажется благоприятной, а население дружелюбным, нужно будет направлять ещё солдат. Чтобы они постепенно брали управление селением в свои руки, становясь рядом со старейшинами.

— Я понял, о, великий Мамба!

— Мамба не велик, к сожалению. А вы, мои родичи по духу и крови, смертны и не лишены корысти! Поэтому предупреждаю вас: если появятся попытки стать служителями не культа Змееголового, а себя лично; будут требоваться блага от местного населения себе в угоду; создаваться гаремы и отниматься собственность, то я приду и убью нарушившего мой приказ! И умрёт тот в великих муках! Потому что душу я скормлю Змееголовому. Он уже давно требует от меня человеческих жертвоприношений. Вот я и уважу Бога самым лучшим лакомством: душой клятвопреступника! Смотрите, помните, остерегайтесь: Мамба вездесущ, не всемогущ, но вездесущ. Пусть об этом помнит каждый, каждый…

Выслушав, все склонили головы в знак понимания грядущей за неповиновение кары.

— Человек слаб, а боги