На взлёте - Александр Семенов

На всю жизнь я запомнил этого стройного двадцатитрехлетнего юношу с выразительными серыми глазами и вихрастой шевелюрой. Не могу забыть и той клятвы, которую дали мы - его боевые друзья, провожая Женю в последний путь: беспощадно уничтожать фашистскую нечисть.

Характерной особенностью воздушной обстановки на нашем участке фронта в марте 1944 года были массированные налеты вражеских бомбардировщиков под прикрытием истребителей. Состав бомбардировочных групп колебался в пределах двадцати - тридцати самолетов. Истребительная же авиация немцев основное свое внимание сосредоточила тогда на борьбе с нашими штурмовиками.

"Илы" своими мощными и точными ударами очень досаждали врагу. И тот, казалось, нашел ключик к успешной борьбе с ними. Немецкие истребители стали дежурить на высотах пятьдесят - сто пятьдесят метров, маскируясь фоном местности, и атаковать штурмовиков на пикировании или при выходе из него. Мы, однако, быстро разгадали этот прием и противопоста- вили ему свой оригинальный маневр: наши Ла-5 стали переходить в пике вместе со штурмовиками. Вражеские истребители при этом либо тут же уничтожались, либо вынуждены были покидать район.

А в общем март оказался для нас напряженным месяцем. Большинство вылетов заканчивалось воздушными боями, как правило, победоносными. Так, 7 марта четверка Ла-5, возглавляемая старшим лейтенантом Келейниковым, встретила двадцать Ю-87 в сопровождении четырех "фокке-вульфов". В завязавшемся бою два немецких бомбардировщика были уничтожены, остальные разогнаны. 15 марта группа истребителей под командованием майора Шишкина атаковала восемнадцать "юнкерсов" и трех из них уничтожила. 18 марта две четверки Ла-5, ведомые старшим лейтенантом С. Ф. Вишняковым и капитаном Н. Н. Шульженко, вступили в бой с тридцатью пятью Ю-87, шедшими под прикрытием истребителей. В итоге враг потерял еще три бомбардировщика и один истребитель.

По поводу последнего боя хотелось бы рассказать несколько подробнее. Он заслуживает того если не с точки зрения оригинальности динамики, то с точки зрения его организации. Вот некоторые временные вехи. В 13 часов 19 минут расчет радиолокационной станции "Редут" сообщил, что в районе Идрицы кружит большая группа бомбардировщиков противника (там находился полевой аэродром, на который базировались немецкие истребители). В 13 часов 22 минуты с корпусного пункта управления приказали взлететь дежурному звену. В 13 часов 23 минуты звено Вишнякова было в воздухе, а четверка Шульженко - переведена из готовности No 2 в готовность No 1. В 13 часов 29 минут Вишняков доложил, что обнаружил группу из тридцати пяти бомбардировщиков противника. В 13 часов 30 минут мы подняли в воздух на помощь Вишнякову, уже завязавшему бой, четверку Шульженко. На все это, как видим, потребовались считанные минуты. Такая оперативность управления в сочетании со смелостью и решительностью летчиков в конечном счете и позволила им успешно выполнить боевую задачу, несмотря на большое неравенство в силах.

А всего за март 1944 года летчики нашего полка сбили в воздушных боях двадцать немецких самолетов, в том числе - четырнадцать "юнкерсов". Сами же мы потеряли один самолет.

* * *

Весна упорно набирала силы. Все чаще проглядывало солнце, все реже дул колючий ветер. Днем в низинах журчали ручейки, а ночью они замолкали, прихваченные морозцем. Снег стал темным и рыхлым.

Дороги постепенно превращались в глинистое месиво, вода зализала землянки. Однако это не особенно тревожило нас, привыкших и не к таким невзгодам. Нас беспокоило другое - трудности с летной работой. Полевой, а точнее сказать, огородный аэродром неумолимо раскисал и во второй половине дня фактически сказывался непригодным для взлета и посадки. А боевых задач полку ставили много, и их нужно было выполнять во что бы то ни стало.

Личный состав батальона аэродромного обслуживания не знал покоя ни днем, ни ночью, стараясь поддерживать взлетно-посадочную полосу в рабочем состоянии. Аэродромной техники тогда было не густо, многое делалось вручную, а штаты в тыловых подразделениях все урезались и урезались. Но люди трудились самоотверженно, и этим компенсировались все нехватки. Батальон надежно обеспечивал боевые действия истребителей. Помимо содержания аэродрома на него возлагались еще и заботы о своевременном подвозе боеприпасов, горючего, продовольствия, запасных частей для самолетов, обмундирования для летного и технического состава.

Ранним апрельским утром в полк прилетел командующий 3-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации И. Ф. Папивин. Только он выслушал мой доклад, как взметнулась зеленая ракета: сигнал на вылет. Взревели моторы, и самолеты дежурного звена один за другим поднялись в воздух. Провожая их взглядом, командующий удивился:

- Все еще летаете со снежной полосы?

- Летаем, товарищ генерал.

- И машины не ломаете?

- Все в исправности.

- Вызовите командира БАО.

Когда явился командир батальона аэродромного обслуживания, Н. Ф. Папивин спросил его:

- Как же вам удается сохранять снежную полосу?

- Очень просто, товарищ генерал, - ответил офицер (фамилии его я, к сожалению, не помню - батальон недолго обслуживал наш полк). - Мы к вечеру добавляем на полосу свежий снег и плотно укатываем его. За ночь снег прихватывается морозцем, и до середины дня полоса не подводит.

- Молодцы! - похвалил командующий.

На следующий день этому офицеру и многим из его подчиненных были вручены ордена и медали.

А еще через несколько дней нам все же пришлось перебазироваться на новое место с песчаным грунтом. Там тыловики заранее подготовили запасной аэродром. Вместе с нами на нем разместился и другой истребительный полк нашей дивизии. Командовал этим полком Герой Советского Союза подполковник Е. М. Горбатюк теперешний командующий ВВС Московского военного округа.

С именем Евгения Михайловича - человека большой отваги и завидной выдержки - в моей памяти связано многое. Но сейчас мне хотелось бы рассказать, как он познакомил меня с офицером, которого знает ныне весь мир.

Было это, кажется, на второе или третье утро после нашего перебазирования. Прохаживались мы по новому аэродрому, оценивая его достоинства и недостатки. Около одного из самолетов механик помогал невысокому худощавому летчику надевать парашют. Обычная картина. Но почему летчик в хромовых сапогах, когда другие в унтах? Морозец-то изрядный...

- Да ему морозить нечего, - отвечая на мой вопрос, сказал Горбатюк. - У него ног нет.

- И летает? - оторопел я.

- Еще как!..

Подошли к самолету. Летчик уже сидел в кабине. Механик, перегнувшись через борт, что-то делал там очень старательно.