Колокола Обречённых - Pferd Mantel

– Где, блядь, шестой? – вылупил глаза на жильцов, обозначая тупое непонимание происходящего, прапор. – Чё, какие-то проблемы, осужденные?

– Какие проблемы, гражданин надзиратель? – развёл руками мужик в белой майке -алкоголичке, из под которой бросались в глаза мощные бицепсы, обильно украшенные блатными зарисовами, дающие человеку посвящённому исчерпывающее понятие о том, что перед ним находится уважаемый по всем понятиям человек. – Э, Папа! Подай голос, гражданин начальник переживает!

– Гажу! – надломленным голосом из-за занавески пробубнил Папа.

– Бля, вы тут реально отдыхаете, я смотрю, осужденные. – сплюнул на пол хаты прапор и обернулся к двум конвоирам, стоящим у двери за его спиной, рассчитывая на поддержку. – Представиться как положено, осужденные!

– Осужденный Быков, Анатолий, статья 162 УК РФ, часть вторая и четвёртая. Осужден повторно.- представился коренастый белобрысый парень лет двадцати семи – двадцати восьми.

– Осужденный Оганесян, Арам, статья 162 УК РФ. Осужден повторно.- продолжил перекличку седоволосый кавказец, одетый в красный спорткостюм.

– Осужденный Стрельченко, Евгений, статья 162 УК РФ, вторая – четвёртая и статья 108 УК РФ, пошёл на третью ходку. – бодро доложил лысый, абсолютно лысый и при этом небритый здоровенный мужчина ближе к сорока, который и спустил пар прапора, когда того понесло.

– Осужденный Комар, Евдоким, 162 УК РФ, вторая – четвёртая, по второму кругу. – вставил в общую перекличку свою информацию чернявый, дерганый парень, цыкающий через слово.

– Осужденный Читава, Заза, статья 162 Угаловнаво Кодикса ИрЭф, фтарая и читвёртая части. Третий раз на тюрьме. – доложил улыбчивый пожилой грузин в трениках с оттянутыми коленками.

– Осужденный Щемило, Александр, статья 162 УК РФ, часть первая, по третьей. – доложил своё Папа. – Тока вот на пол не нужно здесь плевать, гражданин начальничек. Люди тут живут, а ты харкаешь…

– Базаришь много, осужденный Щемило! – выкатил глаза прапор и наглое выражение его лица сменилось гневным, лицо приобрело багровый оттенок и на носу заблестела капелька пота. Да, новый человек – на нерве ещё, а показать себя жильцам тоже надо…. – Руки за спину, лицом к стены, ноги на ширину плеч!

Один из вертушья, ввалившихся в хату вместе с этим, новым, прапором, профессионально обшманал Папу и кивнул старшему – типа, чисто.

– Значит так, обуваешься и на выход. Тащ начальник тебя видеть желают. – отрезал прапор.

Папа обулся и выполнил все несложные операции, предписанные осужденным при их перемещении по территории СИЗО. А в целом-то, Папа за годы отсидок на тюрьме весь этот спектакль мусорской на память выучил – когда куда повернуться, где встать, что и как отвечать. Эти правила существуют в каждой тюрьме этой страны, где единовременно один миллион или около того её граждан перманентно прописаны в местах лишения свободы. Что, люди у нас такие оголтелые? Да ни хера подобного. Да, нет – такие же как и везде. Просто сажают у нас традиционно, да и то подумать: «экономиков» вон закрывают одного за другим, и сроки-то – недетские, как за мокруху! Это, если разобраться, каждого коммерса можно закрыть – следаки сами не скрывают – будет человек, а дело мы с пола поднимем! А коммерцией-то можно здесь только под молотами заниматься – тут уж вся хуйня: и 174 «незаконка» и 199 вездесущая, которую вместе с первой клеют, и 159, и обналичка, и «незаконка» банковская….Хе, да если всю эту херню поднять – тут полстраны должно чалиться – реально! Вот и сидит по хатам народ, которому там не место… Вся система в разнос идёт, про понятия половина отбывающих не слышала и институт воровской исчезает, подменяясь мусорским, хозяйским. А если полстраны на кичу отправить, кто пахать-то будет, чтобы таким, как Папа, тюрьма родным домом оставалась? Вот и теперь, по этой ходке: закрыть-то закрыли, а порядка на изоляторе нет. Люди авторитетные есть, а смотрящего – нет…

– Входите. – грузный Хозяин, вытирая платком потную лысину, открыл дело на своём столе. – Щемило? Ну чё, проходи, присаживайся, осужденный…

– Здравствуйте, гражданин Начальник, осужденный Щемило, Александр, статья 162 УК РФ, часть первая, по третьей. – наклонив голову, доложил Папа.

– Я тебя чё позвал-то… – начал Хозяин, потом переведя глаза от Папиного дела на замерших у двери кабинета вертухаев, бросил им. – Вы это, бойцы… закройте с той стороны, ага. Осужденный Щемило… Папа… человек опытный, вменяемый, поэтому эксцессов не будет, так?

Оба надзирателя, пятясь, вышли из кабинета и прикрыли за собой дверь. Стояла лютая духота, а блок кондиционера, висевший над столом Хозяина на стене – прямо над портретом Президента – мигал красной лампочкой и не работал.

– Уфф… жара, блин, адская… – доверительно поведал Хозяин Папе. – Не мучает?

– Не, у нас в хате посвежее всё-таки, гражданин Начальник.

– Меня Семён Семёновичем зовут, если чё, Щемило.

– Понял Вас, гра…, Семён Семёнович, с полным нашим уважением!

– Короче, к делу, Александр. – захлопнул, бросив в него быстрый взгляд, папку Хозяин. – Тебя когда осудили-то?

– Да две недели уж, как суд был. Быстрее бы на зону.

– А чё так торопишься? Аппеляцию не будешь подавать, что ли?

– Да ну её. – отмахнулся рукой Папа. – А на зоне-то попривычнее, тут у вас, – не в обиду, Хозяин – беспредел лютый.

– Что есть – то есть. – развёл руками Семён Семёнович. – Об этом разговор наш с тобою и пойдёт…

– Не, я, конечно, с уважением, Хозяин, но дятла Вы во мне не обнаружите. – отвёл от себя руку в сторону, как бы отстраняясь от неприличного предложения, Папа.

– Да не гони ты волну, я кому говорю? – вскипел Хозяин, снова вытирая свою лысину. – Никто тебя не говняет тут… в другом дело. Ты, вообще, про текущую ситуацию в мире что знаешь?

– А, ну говорят, всё, капец, на грани войны мир. А чё?

– Ну я тогда приоткрою завесу тайны… Вот. – выудил из-под папки листок, и нацепив на нос очки отодвинул его от себя, сощурившись, Хозяин. – Не, в руки не дам. Вот, послушай.

– «Начальникам Следственных Изоляторов, тюрем, колоний и поселений, находящихся в зонах подотчётности….» – Ну это неважно… так, дальше то где? -вот, слушай: -«организовать учёт подследственных и осужденных, систематизировать контингент по тяжести деяний и подготовить к передаче специальным конвойным командам для срочного вывода такового в зоны..» – ну это тоже тебе неважно. Вот: -«для чего использовать склонных к сотрудничеству осужденных и заключённых, с помощью влияния которых в среде контингента, всячески избегать панических настроений и беспорядков во вверенных учреждениях». Ну – достаточно. Понял? – дочитав выдержки из важного циркуляра, задал вопрос Хозяин.

– О как. – присвистнул Папа. – Получается, закрывают вашу шарашку?

– Война того и гляди начнётся, Щемило! Могу я рассчитывать на твоё – конкретно – сотрудничество?

Саня потёр руками виски, ища наиболее деликатные слова и корректные выражения для отказа Хозяину – чё эт такое он предлагает та? Мутит чё-то, однозначно….

Подняв глаза на ждущего ответа Хозяина, Папа ухмыльнулся.

– При всём уважении, Семён Семёнович – вынужден отказаться. Война – войной, а мне ещё не меньше пяти в крыточке оттопыриваться. Надеюсь – Вы меня понимаете.

– Значит – «нет», Щемило? – привстав и нависнув всей грузной фигурой над столом, выдавил из себя Хозяин.

Саня с улыбкой развёл руками, подтверждая свой ответ.

– Подумай хорошо – и я тоже о тебе позабочусь. -продолжал аппелировать к нему Семён Семёнович.

– Да обо мне уже Родина позаботилась на ближайшие семь лет – чё, спасибо! – махнул обеими руками, разжимая кулаки, Саня.

– Не особо-то я и надеялся на тебя, Щемило… – стукнул по столу ладонью Хозяин. – Мстить не стану, но с информацией этой до этапа уединю. Сам знаешь – народу у нас много гостит, одиночных камер нету совсем. Поэтому, отдохнёшь пока в карцере, ага? – ухмыльнулся он, и крикнул вертухаям. – Вывести осужденного Щемило! В карцер…

Как оказалось, именно отрицаловка-то Папу и спасла. В обед его загрузили в карцер, а ночью, когда Саня ворочался на жёсткой шконке и произошли те события, которые замкнули цепь таковых, направив весь известный мир в парашу, и возврата уже не было. Через массивную дверь карцера Папа слышал какие-то крики, беготню вертухаев, звяканье ключей и скрип дверей, которые начались под утро. Всё это волновало его не особо, годы тюремной жизни выработали у него привычку поменьше обращать внимание на суету и ботву. Все ответы на вопросы он собирался получить у вертухая вместе с утренним хавчиком, а теперь чё хипишевать то?

Однако утром завтрак не принесли, суки. Саня, посидев какое-то время, набрав злобу, вскочил со шконки и принялся молотить кулаками в дверь.