Россия на Средиземном море - Александр Широкорад

Эвакуация русских войск проходила быстро и в полном порядке. «Наши, – пишет Сенявин, – стали в ордере баталии, откуда… начали амбаркироваться с правого фланга. Прочие примыкали направо вольным шагом». Руководивший амбаркацией (посадкой войск на суда) командир «Уриила» Быченский доносил, что погрузка на гребные суда началась в 19 час. 45 мин., а к 21 часу 30 минутам около трех тысяч русских солдат и черногорцев были сняты с берега. Быченский добавляет, что в течение этого времени войска «ни одним выстрелом от неприятеля не были обеспокоены». Лишь когда главные силы заканчивали погрузку, Молитор понял, что напрасно ждет русских на дорогах, ведущих в Цавтат. Он решил двинуться в сторону Кроче и выделил войска, чтобы атаковать отряд прикрытия. Но отряд этот метким огнем и штыковым ударом отбросил французов и, отразив атаку противника, благополучно погрузился на корабли.

В это время колонна французов вышла из Дубровника и приблизилась к месту высадки. Однако гребные суда задержали ее своим огнем и не позволили ей атаковать эвакуирующийся отряд прикрытия»[101].

Эвакуация войск, осаждавших Дубровник, прошла почти без потерь. Только десять человек пропало без вести, и один солдат был ранен. Также русские потеряли не менее семи орудий.

Через две недели после получения от Разумовского приказа об эвакуации Которской области пришел новый приказ от того же Разумовского, запрещавший Сенявину уходить из Котора до получения дополнительных предписаний. Затем из Петербурга и Вены последовала еще целая серия бестолковых и взаимоисключающих директив. Дмитрий Николаевич аккуратно клал их под сукно. Россия всегда держалась на дурном исполнении дурных указаний верхов.

В течение всей осени 1806 г. русские и бокезские суда исправно вели каперскую войну против французских, итальянских (всех государств), рагузских, австрийских и иных судов. Как писал П. Свиньин: «Сенявин употребил все свое внимание на деятельнейшее нанесение вреда неприятелю помощию флота, недопущением никаких пособий к нему через море и истреблением его торговли. Наши корабли ежегодно приводили призы. К концу октября осуждено было оным трибуналом касательновским более чем на два миллиона рублей. В плену у нас находились 1 генерал, 2 полковника, 150 штаб– и обер-офицеров и до 3000 солдат. Но важнейшее приобретение состояло в перехвачении 370 инженерных офицеров с ротой саперов, коих Наполеон, заключив мир с Россией, послал в Боснию и в Константинополь для делания укреплений по снабженным от него же планам, кои также достались нам в руки»[102].

Новый командующий Далматинской армией генерал Мармон 18 сентября 1806 г. начал наступление на позиции русских и черногорцев у урочища Дебелый брег (у моста через реку Сатурино, в 13 км от Херцегнови, на дороге, ведущей из этого пункта в Цавтат). К 19 сентября русские и черногорцы были вынуждены отойти к крепостям Херцегнови и Ишпаниола.

За день до подхода противника к этим крепостям Сенявин определил позиции кораблей и малых судов с таким расчетом, чтобы корабельная и крепостная артиллерия могли взаимодействовать при отражении вражеских атак. И когда 20 сентября колонна французов приблизилась к Херцегнови, корабль «Ярослав» и крепостная артиллерия картечным перекрестным огнем рассеяли ее. По словам Броневского, из всей колонны противника «едва малые остатки» смогли спастись.

В бою 19 сентября потери русских составили 175 человек убитыми и пропавшими без вести и 288 человек ранеными. Черногорцы и бокезцы потеряли 22 человека убитыми и 26 ранеными. Точных данных о потере французов нет. Но по мнению Сенявина, они были в два раза больше, чем потери русских и черногорцев.

20 сентября французы потеряли убитыми свыше трехсот человек, в то время как потери русских составили 33 человека убитыми и ранеными. А 21 сентября Мармон поспешно отступил к Цавтату, бросив семь пушек и «все тяжести».

Летом 1806 г. русские ушли с острова Корчула. 28 ноября 1806 г. эскадра в составе кораблей «Селафаил» (флагман), «Елена» и «Москва», фрегата «Кильдюйн», двух транспортов и пяти бокезских судов вновь подошла к Корчуле. На рассвете следующего дня был высажен десант, и к полудню крепость капитулировала. К моменту сдачи в гарнизоне насчитывалось 403 человека солдат и офицеров. Убитыми французы потеряли 156 человек. Потери русских составили 24 человека убитыми и 75 ранеными.

9 декабря русский десант овладел островом Брач (Брацо), в плен были взяты 4 офицера и 82 нижних чина. Для охраны острова был оставлен бриг «Александр» под командованием лейтенанта И.С. Скаловского. Вооружение брига составляли двенадцать 4-фунтовых пушек.

17 декабря бриг был атакован тартаной «Наполеон» и тремя канонерскими лодками. Тартана имела на вооружении шесть 12-фунтовых пушек, расположенных по бортам, и две 18-фунтовые пушки на носу[103].

Канонерские лодки имели по две 18-фунтовые пушки на оконечностях и несколько 1—3-фунтовых фальконетов по бортам. Скаловский приказал подпустить французов поближе и дал залп картечью. Наступил штиль, но Скаловский велел спустить барказ и поворачивать им бриг по мере необходимости. После трехчасовой перестрелки французы ушли. По донесению Скаловского, одна из канонерских лодок затонула. На бриге корпус, паруса и такелаж сильно пострадали от неприятельского огня, но убитых оказалось только 5 человек и 7 раненых.

В связи с ухудшением отношений с Турцией в помощь Сенявину летом 1806 г. на Балтике была сформирована эскадра кораблей под начальством капитан-командора И.А. Игнатьева.

19 августа 1806 г. эскадра вышла из Кронштадта. В ее составе были: 80-пушечный корабль «Рафаил», 74-пушечные корабли «Сильный» и «Твердый», 66-пушечные «Мощный» и «Скорый», фрегат «Легкий» (38 пушек), шлюп «Шпицберген» (32 пушки), корвет «Флора» (22 пушки) и катер «Стрела». 21 декабря 1806 г. эскадра Игнатьева без потерь пришла на Корфу.

С прибытием эскадры Игнатьева численность русских сухопутных войск на Ионических островах возросла до 13 тысяч человек. Кроме того, имелось около 3 тысяч «туземцев» – албанцев, черногорцев, бокезцев. Большинство их отличалось личной храбростью, но с трудом привыкало к дисциплине и предпочитало воевать исключительно в родных местах.

В начале августа 1806 г. из черноморских портов к Корфу были посланы фрегат и более десяти наемных купеческих судов, а в сентябре – еще одиннадцать различных судов с материалами и провиантом.

Подобно Ушакову, Сенявин испытывал острый недостаток в деньгах. Ему приходилось все время изощряться, чтобы хоть как-то справиться с денежными затруднениями. В августе 1806 г. Дмитрий Николаевич писал Чичагову, что матросы и солдаты почти год не получали жалованья, а наличных сумм едва ли хватит до конца года на затраты по ремонту кораблей, на закупку свежего мяса, на хлебопечение и на выплату порционных сумм[104] офицерам.

В конце концов царь велел выслать деньги на 44-пушечном фрегате «Спешный». 21 июля 1807 г. «Спешный» вышел из Кронштадта, имея на борту в бочонках 601 167 испанских пиастров и 140 197 голландских «червонцев». Однако по приказу царя на борт фрегата был принят для доставки в Англию глава синода князь Голицын с семьей, причем командиру «Спешного» капитан-лейтенанту Н.Г. Ховрину было предписано «соблюдать всякую тишину и спокойствие находящейся у него княгини». После выхода в Северное море Голицын заявил Ховрину об «отчаянной болезни княгини и ее сыновей» и потребовал, чтобы фрегат оставил сопровождавший его тихоходный транспорт «Вильгельмину» и поспешил в порт. Ховрин долго не решался нарушить инструкцию, требовавшую на протяжении всего пути идти совместно с «Вильгеминой». Но в конце концов страх перед влиятельным вельможей оказался сильнее. 20 ноября в порту фрегат был окружен британскими судами и взят в плен. Даже после заключения мира с Англией фрегат не был возвращен России. Так из-за дурацких инструкций администрации и прихотей негодяя Голицына «Спешный» с грузом золота стал трофеем англичан.

От финансового краха эскадру спасло каперство. По указанию Сенявина все захваченные суда противника, а также военная контрабанда, захваченная на нейтральных судах, пробиравшихся во вражеские порты, поступали в продажу. Три восьмых от вырученной суммы распределялись между офицерами и матросами корабля, взявшего призовое судно, а остальные пять восьмых делились между всеми кораблями эскадры. При этом деньги по определенной норме полагалось получать всему личному составу боевых кораблей. Русская армия и флот в Средиземном море встали на самообеспечение. Так, один фрегат «Венус», крейсировавший в мае 1806 г. между Венецией и Триестом, приобрел призов более чем на 100 тысяч рублей. Общие же размеры призовой суммы, предназначенной к распределению между составом эскадры в 1806—1807 г г., были не менее полутора миллионов рублей.

Глава 11