Шторм Времени - Юрий Корчевский

Оба купца возлежали на палубе, не спеша попивали винцо и наслаждались видами близких берегов.

– Вот как ни смотрю, Михаил, у них то горы, то вода, как в Венеции. Откуда хлеб берут да виноград?

– Ну, виноград и на склонах гор хорошо растет. Немного полей под пшеницу есть в самой Италии, в глубине. Много пшеницы и сарацинского зерна везут из других стран. У итальянцев даже суда специальные есть, зерновозы называются. Только они не в мешках возят, как мы, а в амфорах больших.

– Это что такое?

– Кувшины большие, ведер на двадцать-трид-цать.

– Ого! И откуда ты все это знаешь?

– Так я же по Италии целый месяц ездил, насмотрелся.

– Ну да, ну да. А я сиднем просидел, даже Венецию толком не посмотрел. Кругом эти каналы. Пешком не пойдешь, а на лодке дорого.

Михаил достал портрет, подаренный Леонардо, полюбовался.

– На себя не налюбуешься? – не удержался Пафнутий.

– На работу.

– Купи зеркало и смотри бесплатно.

– Я за портрет не платил, это подарок.

Но Пафнутий ничего не ответил. После вина да еще на солнышке его разморило, и он уснул, испуская богатырский храп. Команда посмеивалась, но беспокоить купца не решалась.

Михаил прошел на нос судна, уселся верхом на борт. Красота! Вода под носом лазоревая, под форштевнем кипит и пенится, справа тянутся холмистые, покрытые лесом берега, чайки летают, время от времени ныряя в воду и выхватывая рыбу, солнце пригревает. А на Руси сейчас морозы трещат, снег в иных местах по грудь лежит, ветер пронизывающий. Даже не верится!

На ночь они приставали к берегу в удобных бухтах, разводили костер, варили похлебку. А на день сажали на нос впередсмотрящего – прибрежные воды изобиловали подводными скалами, и разбить судно можно было запросто. Кроме того, впередсмотрящий мог вовремя заметить и предупредить о разбойниках. Сейчас их не было, но скоро предстоит войти в Средиземное море, где на горизонте ливийские и тунисские берега видны, а оттуда только и жди напастей. Им бы только до Португалии добраться, а там уже Франция, Англия… Там спокойные воды, англичане пиратов без разговоров на реях вешают.

Самое узкое и опасное место в районе, где Средиземное море соединяется с Атлантикой. Отсюда до африканских берегов рукой подать. Карфаген хоть и разрушен римлянами давно, но жители его плавать на лодках не разучились. Когда-то флот карфагенский был самым большим, а корабли – лучшими на Средиземноморье. Правда, все это – в прошлом.

Дня через три они обогнули южную оконечность – подошву «итальянского сапога». Вода за бортом сразу изменила цвет, стала более мутной.

Изменился и характер ветра. Он мог быть то попутным, а то полдня встречным, и тогда приходилось идти на веслах. Но хуже всего был ветер с юга, с африканских берегов. Он нес песок, больно секущий кожу и забивающийся в нос, уши, рот. Вся одежда становилась пыльной. И еще этот ветер приносил жару, с ним чувствовалось знойное дыхание африканских пустынь.

– Представляю, как тяжело людям в таком пекле. Там только верблюдам хорошо, – как-то сказал Михаил, разглядывая проплывающие на горизонте далекие африканские берега.

– А это кто такие? – лениво осведомился Пафнутий.

– Животные такие, с двумя горбами. Наедятся верблюжьей колючки, выпьют полбочки воды и потом могут по две недели не есть и не пить.

– Да ну! – От удивления Пафнутий даже сел на палубе, дремоту как рукой сняло. – И что же эти верблюды делают?

– Известно что: караванами ходят, грузы возят – ну как у нас лошади. По пустыне на повозке не проедешь, все грузы только на верблюдах или на лошадях перевезти можно, во вьюках. Но лошадям корм нужен, вода. В пустынях оазисы есть, как раз на длину дневного перехода. Там и вода есть, и овес для лошадей.

– Продумано, – удивился Пафнутий.

– Зато в пустынях ориентиров нет. Чуть отклонился в сторону – и все.

– Что все? – не понял Пафнутий.

– Животные от голода и жажды погибнут, пыльная буря песком засыплет. Конец каравану. Был – и нет его.

– Жуть какая! – поежился Пафнутий. – На корабле лучше!

– Кому как. Всякие там бедуины да нумидий-цы – они к караванам привыкли.

На ночь причалили к берегу, поели. К Михаилу подошел Григорий.

– Хозяин, я вот что приметил. Ночью ветер нам попутный дует, а днем встречный. Может, поднимем паруса и ночью пойдем?

– А скалы и отмели?

– А мы мористее отойдем. К тому же луна полная, видно вокруг.

– Добро. Только впередсмотрящего на нос посади. И еще. Когда мы ночевали, ты видел, что суда на корме фонари зажигают? Видимо, у них положено так.

– Видел – так и на Балтике то же самое. И фонарь масляный у нас есть.

– Тогда действуй.

Команда погрузилась на судно. Двое впередсмотрящих – на носу и Григорий на рулевом весле бодрствовали, а остальные улеглись спать на палубе.

Ветер дул попутный, ровный. Надутый им парус бодро влек кораблик вперед. И спать команде было комфортно: жары нет, только вода журчит за бортом.

Далеко от берега Григорий не отходил, держался от него мили за две-три, чтобы огоньки из окон прибрежных домов были видны.

Таким образом, за ночь, без ненужных приключений они прошли довольно много. Утром оба улеглись спать, и судном управляли люди Пафнутия.

За сутки удалось пройти немногим более ста миль – дистанция очень даже приличная. Решили и дальше так же идти, приставая к берегу лишь для приготовления пищи.

Вот и сейчас они пристали в небольшой удобной бухте, где уже стоял торговый корабль. Команда развела костер, сварили кулеш, поели, а посуду снесли на судно.

От соседнего корабля, стоявшего в полсотне шагов, подошел купец в богатых, расшитых золотом одеждах. Выглядел он, как персидский шах, только тюрбана не хватало, а оказался португальцем.

– Да сопутствует вам удача! – начал он, подойдя.

– И тебе удачи, торговый гость, – поприветствовали его Пафнутий и Михаил.

– Куда путь держите?

– На Балтику.

– Слышал, но сам там не был. Вы, как я вижу, уже готовитесь к отплытию?

– Да. Мы поужинали, теперь можно и отчаливать – ветер попутный.

– Вы, наверное, в наших водах впервые?

– Угадали.

– Ночью здесь плавать опасно, разбойники всех мастей только и ждут, когда кормовой огонь покажется.

– Но мы же своими глазами видели, как у италийских берегов торговые суда ходят.

– Это на юге, у Мессины. А мы на траверзе острова Эльба. Вон он! – купец показал рукой. Но на море уже смеркалось, и остров не был виден.

– Предлагаю завтра вместе идти. Я здешние воды знаю. И не вдоль берега, а напрямую, к Корсике. Оттуда к Тулону французскому напрямую выйдем, миль пятьдесят-шестьдесят срежем.

Михаил перевел слова португальца Пафнутию. Тот уже не удивлялся, что Михаил знает язык.

– Пожалуй, можно, – секунду подумав, согласился Пафнутий. – За ночь мы все равно больше не пройдем, а здесь путь срежем.

– Мы согласны, – дал португальцу ответ Михаил. – Тогда после завтрака отплываем вместе.

Португалец явно обрадовался. Может, он от природы трусоват был, а может, уже насмотрелся на пиратов.

Морские разбойники старались без нужды купцов не убивать, а брали в плен, отпуская потом за выкупы. Ну а судно вместе с грузом становилось трофеем пиратов. Оно использовалось для торговли купцами, имеющими отношение к пиратам, или продавалось, так как торговые суда не годились для пиратских действий. Они были слишком тихоходны, зачастую с глубокой осадкой, и под веслами шли хуже – не то что пиратские галеры.

Утром, едва успев позавтракать, они вышли из бухты. Первым шло судно португальца. Он сразу отвернул от италийского берега в открытое море, строго на запад.

Уже через два-три часа вдали показалась земля. Издалека ее можно было принять за континент, настолько был велик остров.

Еще часа через три подошли на траверз острова, оставив его слева. Были видны скалистые берега, почти лишенные растительности.

А португалец шел дальше.

К полудню, когда остров уже остался позади, ветер стал стихать, и паруса безвольно обвисли.

Опасения португальца были не беспочвенны. Средиземное море в XV веке было центром пиратства. Не брезговали морским разбоем каталонцы, валлийцы и андалузцы. Были даже португальские пираты, имевшие базу на африканском побережье, в Сеуте. Но главенствовали пираты-мусульмане.

Турецкий пират греческого происхождения Хайр-ад-дин, которого прозвали Барбароссой за рыжую бороду, вместе с братом Аруфием сколотил из мелких пиратов Магриба, северного побережья Африки, большой флот. Он сразу заявил турецкому султану Сулейману Великолепному о покорности и получил звание беглейбея. Титул был довольно высокий, в Османской империи его имели всего семь человек.

Барбаросса провел первую успешную морскую кампанию, изгнав испанцев с алжирского острова Пеньон, после чего получил титул паши Алжира. Он перестроил и расширил алжирский порт, сделав его центром пиратства, корабельной базой пиратов Магриба. Когда было необходимо, Хайр-ад-дин заключал временные союзы с другими пиратами, чаще всего – сицилийскими пиратами-тамплиерами. В дальнейшем, в 1534 году, Барбаросса был назначен главным адмиралом Османской империи, завоевал Тунис.