Шторм Времени - Юрий Корчевский

– Эхма, нам бы ден на десять попозже прийти, – вздохнул Пафнутий.

– Как получилось. И Нева-то рядом, однако, поди, тоже во льду.

Судно ошвартовали у берега, и целую неделю команде пришлось ждать, пока пошел лед.

Глава 10. В Пермь!

Уже когда освободился Финский залив, причем не весь, а только центральная его часть, с большими предосторожностями удалось пройти его и войти в Неву. Река была уже свободна ото льда, но разлилась и несла в мутных водах разный мусор, а главное – топляки, упавшие в воду, и полузатопленные деревья. Памятуя прошлогоднюю катастрофу, когда утонул ушкуй Пафнутия и погибла часть его людей, на нос с жердями в руках посадили двоих из команды.

Один раз судну удалось избежать столкновения. Впередсмотрящие заметили плывущее прямо на них полузатопленное дерево. Сразу предупредили Григория, тот успел немного отвернуть, а моряки оттолкнули дерево жердями. Но оно проскребло по корпусу ветвями. У многих в команде екнуло сердце, но обошлось.

Широка и быстра Нева, но коротка – всего-то сотня километров; однако шли они по ней три дня и вымотались изрядно, все время в напряжении.

Пережив вместе со всей командой стресс, связанный с опасно приблизившимся деревом-топляком, Мигель спросил у Михаила:

– Нос судна в подводной части окован ли листами меди?

– Нет, на Руси не принято.

– Зря. Тогда плывущие деревья не так страшны; и даже когда судно на мель садится, корпус остается цел, и стащить его назад легче.

Михаил ничего не ответил, но советы и замечания испанца мотал на ус.

А дальше – Ладога, Онежское озеро. Потом уже обжитые места пошли.

Мигель удивлялся:

– У вас все дома из дерева. Это же недолговечно, до первого пожара.

– Зато леса вокруг полно. Сгорит изба – на ее месте через седмицу новую ставят. Мы видели – у вас дома даже в деревнях из камня, потому как вокруг горы и камня полно, под ногами валяется. А где ты на Руси камень видел? Строят из того, что под рукой. Зато деревянные дома теплые, а каменный дом попробуй обогреть зимой, – степенно ответил ему Захар.

Через две недели они добрались до Москвы. Грязь вокруг города была непролазной, в некоторых местах только к Пасхе и подсыхала.

Едва ошвартовались у знакомого причала, как купцы тут же сошли на берег. Команда же осталась на судне: идти им было некуда – не местные, да и судно с товаром охранять надо.

Михаил заплатил команде за поход. Мигелю он отдал только половину, поскольку тот был на судне только вторую половину вояжа. Бывший раб с интересом крутил в руках невиданные им ранее монеты.

– Вот что, Мигель, идем со мной. Дом мой покажу, русской кухни отведаешь.

– Воля твоя, господин.

Оба купца в сопровождении Мигеля направились на свою улицу – дома-то напротив друг друга стояли.

Михаилу пришлось стучаться в ворота – его явно не ждали.

Калитку не спеша открыл Иван, позевывая и скребя пятерней под мышками. Увидев хозяина, он встрепенулся:

– Хозяин! С приездом!

Он вбежал в дом, закричав прислуге о возвращении хозяина.

Поднялась суета, на кухне застучала посудой жена Ивана, Агриппина. Ездовой Степан принес охапку поленьев для растопки печи. Со второго этажа примчалась бывшая рабыня Маша и стала расставлять в трапезной посуду.

– Степан, баньку истопи, помыться по-человечески хочется с дороги. Все в реке да в море купался – не мытье это. Мигель, можешь пока по дому пройти, познакомиться. А мы сейчас перекусим немного, а потом – в баню.

– Можно, я ему дом покажу? – вызвалась Маша.

– Веди.

Михаил поднялся в свою комнату. Давно он не был в своем доме! И жил-то в нем недолго, да и отвык совсем за время плавания. Сумрачновато как-то. Ну ничего, скоро слюду в окнах на стекло заменит – будет лучше, чем у некоторых князей. Почему-то вдруг вспомнился свой дом, родители – как-то они там? Тревожатся небось, ведь ни писем, ни звонков от Михаила давно уже не получали. Интересно, выбрались ли парни после переворота катамарана? И кем он теперь на заводе числится? Погибшим в результате несчастного случая? Ведь несмотря на то что тела его в реке не нашли, времени прошло много.

От внезапно нахлынувших воспоминаний вдруг остро захотелось назад, в свое время. Ну, продаст он венецианское стекло, разбогатеет – а дальше? Новые походы, часто с риском для жизни, очередная продажа товара, деньги… Понятно, деньги нужны, они позволяют есть, пить, иметь крышу над головой, дают некоторую свободу – жить, работать, отдыхать. Но приложения его уму и знаниям нет – он ведь моторы любит, небо. А судьба, как будто издеваясь над ним, на корабль его определила. Да, он выжил в чужом времени, в непривычных условиях, испытал себя на прочность в опасных приключениях, проявил себя как мужчина. Ему даже повезло встретиться с гением – кто из его современников может похвастаться этим? А на Руси Леонардо неизвестен совсем, и упомяни Михаил о нем – не поймут, о ком речь.

И вновь остро, до зубовного скрежета, захотелось вернуться. Дом, слуги, корабль – все мгновенно стало незначимым. А впрочем? Может, стоит попробовать вернуться к пещере? Получится – значит, повезло, а нет – так нет. Тогда надо будет остепеняться. Невесту себе искать, жениться, обзаводиться детьми, продолжая род Мироновых. Пуст и несчастлив дом, где не звенят детские голоса, не слышен детский смех.

Михаил утвердился во мнении, что надо продать товар, а летом организовать экспедицию на Урал. Быстрее не получится: дороги высохнуть должны, да и по теплу путешествовать комфортнее. Судно туда не пройдет, но путь к пещере он отчетливо помнил.

Дома мысленно составил план: до Нижнего добраться на судне, потом купить коней и уже верхом, по дорогам, через Хлынов отправиться в Пермь. Все равно на судне до реки Акчим не добраться. Конечно, можно судном по Каме идти, потом по Язьве-ре-ке, но потом – все, снова пешочком. Так уж лучше сразу на конях.

Парочку-тройку людей надежных подобрать. Григорий и его люди не годятся. Моряки, речники из них неплохие, судном управлять могут – с конем управятся ли? И оружием сухопутным владеть должны: летом разбойников на дорогах полно, и топором от них отмахаться трудно.

Так, но ведь у него уже есть один! Это Мигель! Испанец многое повидал, побывал в переделках. Надо только выяснить, держится ли он в седле да владеет ли саблей или каким другим оружием.

От размышлений его отвлекла Маша.

– Хозяин, трапеза готова, изволь к столу.

– Иду. Зови остальных.

За большой стол уселись все. Одному есть тоскливо, да и не дворянин он. Это боярину за один стол с холопом сесть зазорно – так ведь в боевых походах из одного котла ели, вместе в бане мылись, а приходилось – так и спали вместе.

Расселись. Иван налил мужчинам вина из кувшина.

Михаил обвел глазами стол. И когда Агриппина только успела? Дымилась горячая уха в глиняных мисках, желтели запеченной корочкой караси, лоснилось тонко порезанное сало с аппетитными прожилками мяса, по мискам была разложена квашеная капуста, моченая антоновка с брусникой, хрусткие соленые огурцы, копченая белорыбица, а стол венчал пышный пшеничный каравай. И все это было собрано на быструю руку. Михаил мысленно похвалил себя за удачный выбор кухарки.

– Ну – с возвращением! – Михаил, как хозяин, поднял кружку.

Мужчины выпили и принялись за еду.

Мигель осторожно попробовал уху, а потом заработал ложкой.

– Немного перца не помешало бы, – невнятно проговорил он с набитым ртом, не переставая отправлять в рот ложку за ложкой.

– Возьми на столе, приправь, – спокойно посоветовал ему Михаил.

Испанец съел уху и попросил добавки.

Агриппина расцвела. Уж если чужеземец доволен, то уха и в самом деле удалась.

Выпили еще и принялись за карасей. С хрустящей корочкой, нежным и сладким мясом, мелко надрезанные со спинки, чтобы все косточки на огне истаяли, – они были превосходны.

Выпили еще по кружке, отдали дань салу и копченой белорыбице.

Мигель отвалился от стола.

– Уф! Давно так не объедался! Вкусно! У вас всегда так готовят?

– Кухарка у меня мастерица изрядная, с постоялого двора сманил. Иван, банька готова?

– Поспела, можно идти.

– Маша, чистое белье в баню мне и Мигелю, и полотенца не забудь. Иван, как помоемся, пивка холодного в баню принеси. Есть пиво-то?

– Седмицу назад варили, как чувствовали.

– Молодцы! Как помоемся – доложишь мне, как тут да что, и отчет по деньгам представишь.

– Слушаюсь.

В русской бане и парной испанец не был никогда. Он с интересом осмотрелся.

Мужчины сначала помылись, а потом зашли в парилку. Иван плеснул на горячие камни кувшин квасу. Зашипело, в лицо ударил горячий, пахнувший хлебом пар.

Иван протянул Михаилу и Мигелю войлочные шапочки.

– Надевайте и ложитесь.

Михаил с удовольствием растянулся на полке, и Иван стал охаживать его веником.

Потом подошел черед Мигеля. Однако он не выдержал и пары минут – вскочил и с воплем выскочил в моечную.