Дорога стали и надежды - Дмитрий Манасыпов

Крыложор раззявил провал пасти, украшенный мелкими зубами и тянущейся липкой слюной, вытянул жилистую шею. Торчащая вперед грудь мутировавшей птахи проломилась внутрь, пропустив короткий и толстый, свободный от трухлявой коры, сук. Мутант дернулся, стараясь вырваться, и пропал из поля зрения.

Саблезуб, распластавшись на ее, Уколовой, спальнике, душераздирающе мяукнул, глядя на людей совершенно дикими глазами. Коротенький хвостик торчал вверх свечкой, потешно гармонируя с прижатыми ушами.

– Фматфи! – проорал, наклонившись к ее уху, Азамат. Ткнул в сторону. – Фтвефяаай!!!

Да уж… Стая, явно понявшая слабые точки машины и ее защитников, изменила курс. Крыложоры близились, плавно заходя с левого фланга. Пулемет уперся в крайней точке. Женя выматерилась, подумала, и повторила еще раз. Затвор АС, брошенного ей Золотым, мягко лязгнул, отправив патрон. Девятимиллиметровые сейчас оказались как нельзя более кстати.

Азамат, отстреливаясь от троицы птиц, атаковавших его с другого борта, помочь ей не успевал. Оставалось надеяться на умение, автомат и чудо.

Она успела сбить первого, закрутившимся комом свалившегося вниз. Зацепила второго, черного, покрытого удивительно густым оперением, и почти промахнувшегося, угодившего в одно из колес куском большого песчаника. Камень отлетел и ударил по нему же, заставил крыложора низко прижаться к земле. Но с остальными Женя не справилась.

Удар пришелся прямо по радиатору. Кожа попоны вмялась, чуть амортизировав вес и силу броска, но металл подался. Облако пара окутало нос машины, Золотой что-то проорал, дернув за один из рычагов. Могучий аппарат натужно засвистел, заурчал, покатился ощутимо быстрее. Только в его беге, переставшим быть ровным и плавным, заметно чувствовался надрыв.

Прямо перед глазами Уколовой мелькнуло темное, раздался сильный скрежет. Крыложор, прорвавшись через очереди Азамата, приземлился прямо на крышу, вцепился сильными лапами в решетки на окнах, рвал их. Торжествующее хриплое карканье, доносящееся сверху, заставило сердце Уколовой заколотиться сильнее. Стрелять вверх нельзя, рикошет в кабине станет смертельным. Мутант, сорви он решетку, окажется лишней помехой, полезет внутрь. Она хотела повернуться к Азамату, когда по стеклу ударило сильнее. Град осколков, блестящих, острогранных, опасных, пришелся чуть позже. Одновременно с огромной тушей, распластавшейся на проеме. Прямо на маску, залепляя обзор, сочно шмякнулись куски подыхавшего врага.

Окно подалось, крыложор на крыше торжествующе каркнул, одним рывком оторвав решетку, и ударил клювом. Желтый и блестящий, покрытый ноздреватыми дырочками у глаза, клюв возник в дырке торжествующе и победно. Черный, с красными прожилками, разбегающимися по краям, глаз смотрел на Уколову. Пару раз моргнул, пустив слезящуюся прозрачную жидкость, и пропал. Клюв вернулся тут же, старательно кромсая подавшееся окошко.

Уколова не стала ждать, пускать сопли и кричать. Азамат отстреливался от двоих оставшихся со своей стороны, Золотой гнал машину, что оставалось? Правильно, защищать свой участок. А бояться, если выживем, будем потом.

Клюв подался не сразу, но с девятью миллиметрами не поспоришь. Внутрь тесной кабины, и так уже не особо чистой, влетели красные брызги, птичий крик прорвался даже через резину ОЗК. Саблезуб, уже не мяукая, а начав утробно и зло урчать, дернулся к дырке, явно желая подраться. Драгоценные секунды пришлось потратить на него, поймав в последний момент и бросив назад, на вещи. Кот обиженно пшикнул, но возвращаться не спешил.

Камень, просвистев, ударил по стойке. Металл охнул и согнулся, кабина опасно треснула, чуть накренившись. Загрохотало, дробно раскатившись вокруг, зашипело и загремело. Уколова вздрогнула, когда мимо окна, зло блеснув, пролетели раскаленные плевки. Крыложоры подняли грай, закаркали разъяренно и беспомощно, захлопали крыльями, бьющими с дикой скоростью. На глазах Жени одного из врагов, решившего прижаться к высокой стальной траве, порвало на части, забрызгав красным все вокруг. Сила, разодравшая тварь в лохмотья, казалась чудовищной. Голова, бешено вращаясь, прилетела к машине, вкатившись внутрь кабины.

Азамат выбил ее ударом ноги, устало опустив руки. Золотой что-то торжествующе орал на одной ноте и гнал паровик вперед. Саблезуб, покрутив головой по сторонам, успокоился, явно уловив отсутствие опасности. Сел и начал вылизывать шерсть. Уколова оторопело и удивленно подошла к Золотому и выглянула вперед.

Грохот прекратился, крики недовольных крыложоров раздавались уже очень издалека. Перед широким носом машины, исходящей сизыми струйками, вырывавшимися через пробоины, чернела река. А на ее гладкой поверхности, покачиваясь и явно ожидая прибытия путешественников, стоял кораблик. Не особо большой, не особо красивый и явно не очень быстрый, но зато с дымящимся крупнокалиберным пулеметом на носу и массивной фигурой в длинном плаще, поднявшей вверх левую руку.

Золотой обернулся, с треском и хлюпаньем содрал противогаз. Распаренное лицо и радостная улыбка, совершенно ошалелые глаза и пот, густо текущий со лба. Уколова достала счетчик, включила. Тот молчал. Она стянула скользкую резину, глотнула густо пахнущего рекой воздуха. Выглянула в совершенно разрушенное окно, подставив лицо холодным мелким каплям. Жить хотелось неимоверно.

Азамат гладил кота, теревшегося об его руку. Смотрел на Уколову со странной полуусмешкой. Подмигнул, поймав ее взгляд, заставив свежую ссадину закровить сильнее.

– Дамы и господа! – Золотой подпустил петуха, но голос выровнялся. Хотя получилось весьма потешно. – Поздравляю с прибытием в конечную точку маршрута. Торжественно передаю вас в крепкие руки шкипера клипера, что вы наблюдаете перед собой… Чуть не подохли же, а?

– Чуть не считается. – Азамат помахал рукой в ответ человеку, стоявшему на носу все увеличивающегося суденышка. – А так-то, все верно. Товарищ старлей, билеты на лайнер у нас с вами в порядке? Контроль пройдем, как думаете?

Судно звалось «Арго». Надпись, ровная и аккуратная, красовалась по борту. Чуть пониже, сделанный той же белой краской, на свет смотрел большой глаз. «Арго», ровно и гордо, шел по реке, зовущейся Большой Кинель.

Черная вода кружила в себе желтые листья. Те неслись сплошным плотным ковром, порой вздрагивая от волны, расходясь в сторону из-за всплывающих топляков, или спинного плавника кого-то из обитателей реки. Река завораживала.

Ровная и непроглядная ее глубина, такая темная в серости дня, текла плавно и неспешно. Вода, в одночасье после великой Срани захватив немало земли, успокоилась. Следы же битвы берега и реки мягко сгладило время. Хотя и не везде.

По правую сторону, резко и круто обрывающуюся в реку, чернела земля. Засохшие стволы деревьев, еще стоявших, нависали над текущей и выигравшей водой. Берег круто поднимался вверх, темный и не живой, утыканный высокими и совершенно осенними, без листвы, серебристыми березами.

Уколова бездумно проводила взглядом очередного речного гиганта, показавшего шипастую спину и ушедшего на глубину. Поднесла к лицу ладонь, всматриваясь в нее. Пальцы все еще тряслись мелкой дрожью. Страх и накатившая безысходность близко мелькнувшей смерти не отпускали.

– Арго, да уж. – Уколова провела рукой по холодному борту. – Аргонавты…

Азамат покосился в ее сторону, но ничего не сказал. Офицер стала очень раздражительной и нервной. По мнению Пули, это явно не отвечало действительности даже по самой простой причине: они выжили, остались целыми и двигались в нужную сторону. Причем быстро. Ну, насколько возможно.

– Есть здесь чистое место? – упорно гнула свою линию, продолжая нудеть, Уколова. – А шкипер?

Зуич покосился в ее сторону, прочистил горло, схаркнув за борт, и огляделся. Застывшая правая бровь, выгнутая полумесяцем, от удивления стала практически колесом. Азамат даже заинтересовался результатом, надеясь на чудо. Но его, как и ожидалось, не произошло – нервные окончания и мышцы, изрубленные в сечку много лет назад, так и не смогли превратить маску в живое человеческое лицо. Но удивление его Азамат очень даже понимал. Чистого места на палубе «Арго» хватало хоть и не с избытком, но для Уколовой, сухой и поджарой, в самый раз.

– Злится, – хрипло буркнул Зуич. – Чего она?

Уколова отошла подальше, стояла одна, серея через туман и морось.

– Не любит она тех, кто не похож на нее саму. И на других таких же. – Азамат пожал плечами. – Спасибо, друг.

– Ты уже благодарил. – Зуич снова цыкнул слюной в черную воду, покрытую увядшими листьями, ветвями, редкими небольшими корягами. – Было бы за что.

Азамат усмехнулся и пошел на нос «Арго». Напарник друга, Митрич, вытягивал худую шею, всматриваясь вдаль. Обернувшись на шаги, радостно закивал, довольно отодвинувшись от КПВТ. Стрелять Митрич не любил, придерживаясь странных взглядов на драгоценность жизни любого существа. Хорошо, хоть не мешал в самые неподходящие моменты.