На то и волки – 2 - Александр Бушков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, а в Почаевке вы, ухари, мне кишки выпустили бы? – спросил Данил.
Пленник угрюмо отозвался:
– Понятия не имею. Не наше дело было решать…
– Ты знаешь, хороший ответ, – задумчиво протянул Данил. – По крайней мере, честный… Ну, выходи. Выходи, говорю! – рявкнул он, видя, что Смок пытается уцепиться за сиденье скованными руками. – Что, с собой тебя брать? Да на кой ты мне?
Видя, что толку не будет, не без труда выволок упиравшегося пленника за шиворот наружу. Подсечкой сбил на землю, покривив рот, бросил:
– Извини уж…
И нажал на спуск, целя в правую ногу повыше колена. Куда и угодил, конечно. Смок взвыл и тут же заткнулся, шипя и охая от боли, но в голос орать опасаясь. Всхлипнул:
– Пожалей…
– Пожалею, – сказал Данил. Достал из машины аптечку, бросил рядом, наклонился и освободил руки закатившему глаза Смоку. – Перетянешь сам. Идти не сможешь, зато жив останешься… Всего хорошего, «куренной»!
Развернулся, отъехал метров на сто, посмотрел в зеркальце. Смок, задрав штанину, дергаясь, возился с раной. Тщательно обтерев пистолет носовым платком, Данил выбросил его в траву, проверил сотовик. Несмотря на использование его в качестве холодного оружия, телефон исправно работал.
Набрал 02.
– Милиция? – понизив голос, сказал он, когда услышал голос дежурного. – Это с Ратимовки звонят, тут от крайнего дома недалече, где озерцо и аптека, люди с пистолетами бегают, одного уже подстрелили, лежит в кровище… – и отключился, не слушая вопросов.
Выехав на автостраду, свернул к тому месту, где вышвырнул из машины обоих «куренных». Их там уже не было – несомненно, остановили попутку и рванули то ли в город, то ли в Почаевку, предупредить «старшого». Данил на их месте первым делом дернул бы в Почаевку…
Развернулся и поехал в город. Нельзя сказать, чтобы он был особенно доволен собой. Рукопашная победа не в счет – человеку его натасканности и опыта ничего не стоило выиграть в коротком столкновении с такими вот дилетантами. Информация, полученная от пленного, увы, была почти что бесполезной.
Если даже он не соврал насчет Почаевки, бесполезно нацеливать на деревеньку боевиков Лемке – даже дилетанты вроде «куренных» поймут, что оттуда следует побыстрее унести ноги.
Вот именно, дилетанты. Таким ни за что не подловить бы врасплох ни Климова, ни Ярышева, ни Беседина. Сунуть головой в ванну бесчувственного могли, ударить заточкой в сердце – могли, пальнуть в висок – могли. Но ни за что не достали бы, не смогли бы грамотно взять. Не те были парни, причем, в отличие от Данила сегодня, с самого начала не должны были играть в поддавки.
Напугать Оксану – могли, пусть Смок и клялся, что ни к чему к такому не причастен.
Где-то сидели другие. Гораздо более профессиональные. И вот до них-то Данил пока не добрался.
Как бы там ни было, некоторую дезорганизацию в ряды противника он все же внес. Теперь эти знают, с кем имеют дело, вынуждены будут смыться из Почаевки, а главное, у них теперь на руках раненый – который, скорее всего, попадет даже не к сподвижникам, а в объятия здешних правоохранителей, и что из этого получится, еще неизвестно. В других условиях, конечно, стоило отвезти его к Лемке и расколоть качественнее, но в нынешнем своем положении Данил не мог себе позволить такой риск. Если глупая случайность…
Телефон в его нагрудном кармане требовательно засвиристел. Свободной рукой Данил вытащил его, нажал нужную кнопку.
Глава 4
РЕЗВЯТСЯ ЭСКУЛАПЫ-ЛЮБИТЕЛИ
– Дядько? – раздался нагловатый голос, и Данил пару секунд вспоминал, кто это, еще не отойдя от схватки. – Тут для тебя есть интересная весточка, про твоего хворого…
…Данил как раз закончил лихорадочно, но методично избавлять салон и баранку от своих отпечатков, когда рядом тормознул «Москвич» Волчка, и Лемке, перегнувшись назад, без промедления распахнул заднюю дверцу.
– Гони в психушку, – распорядился Данил, прыгнув на сиденье и захлопывая дверцу уже на ходу. – К Багловскому гости вдруг нагрянули…
– Кто?
– Неизвестно пока. Один. Там у меня чисто случайный человечек в стукачах, откуда ему знать… Но зелень, стерва, жрет, что твоя антилопа. Хорошо хоть, умеет отрабатывать…
– Хвоста за вами не было, когда его везли?
– Обижаешь, Капитан, – сквозь зубы сказал Данил. – Обижаешь…
Правда, при этом он прекрасно понимал, что имеет в виду Лемке, – вот только думать об этой возможности категорически не хотелось…
Волчок свое дело знал туго – машина то и дело срезала путь окольными дорогами и переулочками, ухитряясь и мчаться на недозволенной скорости, и огибать места постоянной дислокации гаишников. Вырулили на стоянку возле корпуса номер два. Данил, секунду поразмыслив, распорядился:
– Волчок, на второй этаж. Мордатый шкав, серые глаза, нос короткий, приплюснутый, звать Федею. Отдашь ему баксы, вдруг пригодится еще… Стоп!
Успели, это называется…
На широком крыльце с низкими ступеньками показался болящий Багловский – в своей прежней одежде, причесанный, выглядевший почти нормальным (для того, кто его не видел прежде). Правда, взгляд у него был стеклянный, застывший и двигался с грацией ожившего манекена, валкой деревянной походочкой заводной игрушки. Под локоток его галантно и заботливо поддерживал субъект при галстуке, мгновенно вызвавший у Данила знакомое охотничье возбуждение: господин Сердюк, и описаниям отвечает, и по фотографии опознать несложно, наконец-то встретились, как говорится, в истинной плоти…
Данил мгновенно сполз по сиденью так, чтобы от проходившего совсем недалеко Сердюка его прикрывали спины сидящих впереди. Тихонько сказал:
– Мы уезжаем, а ты все же туда сходи. Узнай, как это ему удалось с маху выцарапать болящего из узилища…
Волчок кивнул и выскользнул из машины. Все так же полусидя на краешке сиденья, почти на полу, Данил наблюдал. Пан Сердюк устроил Багловского на переднем сиденье светлой «Волги», заботливо пристегнул ремнем, сел за руль и уверенно тронул машину.
– Давай, – приказал Данил, убедившись, что «Волгу» никто не эскортирует. – Только поосторожнее, чует мое сердце, не с ягненочком столкнулись… Кстати, что там с моим поручением?
– А все, – сказал Лемке спокойно. – Выяснили. Как в воду вы глядели, пане Черский, удивляюсь я вашему чутью…
– Конкретнее.
– Людмила Дарышевская, двадцати трех лет.
Работала официанткой при Доме писателя, сама из Гракова. Три дня назад в родном Гракове ее и сшиб насмерть неопознанный грузовик. Девку нынче схоронили, а грузовик так и не нашли, трудно там с пинкертонами, да и свидетелей не было… Что, укладываются кубики?
– Укладываются, – сквозь зубы сказал Данил.
Лемке держался на приличном расстоянии от «Волги», умело выполняя маневры так, чтобы не быть опознанным в качестве хвоста. Впрочем, сидевший за рулем «Волги» и не думал проверяться – ох, скольких сгубила самонадеянность на нашей грешной земле…
Понемногу возникали определенные подозрения, а там стали переходить в уверенность. В конце концов Лемке высказал это вслух:
– Демократом буду, он к Виктуару домой катит… Все, дальше нет поворотов.
– Еще не факт… – процедил Данил, только чтобы прервать молчание.
Факт, возразил он мысленно сам себе. Вот эта улица, вот этот дом… Вот этот подъезд. Лемке притормозил в дальнем конце двора, за детской площадкой.
Сердюк извлек из машины заторможенного Багловского, которому, судя по виду, было все равно, что с ним происходит и куда влекут, запер машину, на миг мелькнувшую огоньками сигнализации, и, с той же неотвязной заботливостью держа спутника под ручку, увел в подъезд.
Они переглянулись.
– Вперед, – сказал Данил. – И этого типа давно пора потрогать за вымя, и Виктуара у них в руках оставлять нельзя, уж если его столь быстро извлекли из психушки, значит, он им нужен как сувенир, чтобы держать под рукой…
Справишься с его замками?
– Дерьма-то…
Не особенно торопясь, они пересекли двор, вошли в чисто прибранный подъезд и, стараясь ступать бесшумно, поднялись на третий этаж. Лестница была пуста, никто на них не кинулся со скулодробительными целями, никто не вынырнул из-за угла со стволом наперевес.
– Детектор с собой? – спросил Данил. – А то окажется в хате микрофончик, и засекут, как таракана на манной каше…
– С собой, конечно.
– Ну, по счету «раз»…
Лемке извлек отмычку, во мгновение ока справился со стандартным, не особенно сложным замком, ухитрившись проделать это почти бесшумно вплоть до самого последнего щелчка, – и они ворвались в квартиру стандартным «караколем», прикрывая друг друга.
Первым оказавшийся в гостиной Данил принял боевую стойку – но Сердюк, выпрямившись (секунду назад он низко склонился к сидящему Багловскому) и вздрогнув от неожиданности, тут же справился с собой. Застыл неподвижно, чуть разведя руки.
