Разбитое зеркало - Фрасис Дарлинг

Его ладони стали влажными, и он вытер их о брюки.

— Тревор, ты где?

Он выполнил несколько маневров среди ее мебели, будто был очень-очень пьян — рискованно пьян. Пьян до той степени, когда пол начинает уходить из-под ног и становится ненадежным.

В белоснежной, обрамленной льдом зеркал комнате стояла кровать. Она — мисс Бостон — была почти нагой.

Но она была не одна.

Оливия лежала на покрытом свежим льняным полотном столе лицом вниз. Ее левая щека, которую она обычно прятала за темной пеленой блестящих волос, покоилась на тонкой плоской подушке. Единственной ее одеждой было полотенце, прикрывавшее нижнюю часть спины, где в форме сердца сходились ее ягодицы. Рядом с ней была массажистка — крепкая блондинка, занимавшаяся поднятой ногой Оливии. На сильные руки массажистки были надеты специальные массажные перчатки.

— Мисс Бостон? — спросила она.

— Продолжай, Ольга, — последовал ответ Оливии. — Тревор не будет против. Ольга, это Тревор. Тревор, ее зовут Ольгой. Так, теперь вы знакомы. Ольга, Тревор помогает мне в офисе. А Ольга помогает мне избавляться от моих припадков. Я зову ее «королевой припадков», а можно — «припадочная Ольга». Но пусть тебя не обманывает этот поддельный славянский акцент, Тревор. Я подозреваю, что ее настоящее имя Эрмитруд или Бетти и она в четвертом поколении из Милуоки. Для ее профессии лучше быть Ольгой-шведкой. Не правда ли, Ольга?

— Да, — с усмешкой ответила она, и ее одетые в пластик пальцы глубоко ушли в тело Оливии.

Тревор пытался найти точку, в которую можно было бы свободно устремить взгляд, но всюду были зеркала… В них отражалась Оливия, ее длинные ноги, уходящая под полотенце складка, спина, плечи, смятая выпуклость груди, правая сторона лица… Много раз и под разными углами он видел правую часть ее лица, являвшую собой само совершенство, но левую — ни разу. Тревор никогда не видел левой половины лица Оливии. А видела ли ее Ольга, задал он себе в уме вопрос. Прятала ли она от Ольги то, что скрывала от мужчин?

— Повыше, Ольга, — скомандовала Оливия, и пальцы Ольги начали перемещаться к левой икре Оливии.

— Вы меня зачем-то вызывали? — напомнил о себе Тревор.

— Да, Тревор, ты уволен.

— Что?! — Тревор несколько раз машинально кивнул. Он, как и прежде, повиновался Оливии, а пока он ей по-прежнему подчинялся и она по-прежнему им командовала, это означало, что ничего ровным счетом не изменилось. — Господи, сделай так, чтобы я ослышался. Ведь не может же все кончиться прямо сейчас таким вот образом? Если это так, то что останется?

— Тревор, вытри пот со лба! Ольга, левое бедро, пожалуйста.

— Но…

— Тревор, не паникуй. Я увольняю потому, что хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.

Пока массировали бедро Оливии, лежавшее сверху полотенце сначала чуть сдвинулось, а потом вообще соскользнуло… Ольга вернула его на прежнее место. Она похлопывала и поглаживала кожу Оливии своими ненатуральными пальцами.

— Сделать? — переспросил Тревор. — Разумеется, все, что угодно…

— Хороший мальчик, ты хочешь знать, что? Ольга, выше!

Пальцы Ольги решительно двинулись под полотенце. Тревор уставился в пол. Волосы упали ему на лоб.

— Тревор, ты сделаешь все, что я захочу, вне зависимости от того, что это будет такое?

— Я… Я думаю…

— Хорошо. Прямо, как Ольга. Ведь, правда, ты удовлетворишь мои потребности? Неважно, какие. Она заботится о моих физических… Ольга, не так сильно! Не так резко… А ты — о деловых. Я люблю преданность, Тревор. За нее я хорошо плачу. Не так ли, Ольга?

— Да. — Ольга внимательно смотрела на то, что делала. У нее были жадные глаза, бесцветные, но блестящие.

— Да, мисс Бостон. Что?

— В другой комнате на кофейном столике лежит чековая книжка. Она — твоя. Твоя подпись уже заверена. Она обеспечивает тебе доступ к счету, на котором лежит миллион долларов.

— Миллион? — Тревор сглотнул слюну.

— Именно миллион. Фонд, который я выделила, это фонд, который не существует. Данный счет не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к «Бифштексу». Ты можешь брать с этого счета, сколько тебе надо и когда хочешь. Не будет ни бухгалтерии, ни финансовых отчетов — просто пользуйся им.

— В каких целях, мисс Бостон?

Оливия подняла позолоченное зеркальце и с его помощью стала наблюдать за работой Ольги.

— Пожалуйста, низ спины, Ольга, — бросила она.

Рука в блестящей перчатке начала массировать мышцу над кобчиком Оливии.

— Мисс Бостон? — напомнил о себе Тревор.

— Использовать его? Думала, что ты догадался. «Стейк сейчас» по-прежнему процветает. Моя сестра Портия, по-видимому, счастлива и преуспевает. Роман Смит? Возможно, он несчастлив, но все же… Думаю, что он в некотором роде утешился. Идиот легко находит свое место. Итак, Тревор, твоя задача — изменить все это. Ты понял меня? Миллион долларов находится в полном твоем распоряжении. Сделай то, что нужно.

— Что вы хотите — контракты, мафия, избить их?

Оливия встряхнула головой и приподняла верхнюю часть своего божественного тела. Тревор бросил взгляд на ее ноги.

— Нет, — сказала она. — Разумеется, нет. Сотри их в порошок, Тревор. Уничтожь все, что они создали, — они оба. Заставь их страдать! Ты понял меня?

— Думаю, что да. Не нарушая закона или…

— Как получится, — ответила она. — Но запомни, у меня ты больше не работаешь. Если будут какие-либо последствия — я тебя не знаю.

— Понимаю.

— Хорошо. Успеха тебе, Тревор. Я позабочусь, чтобы ты был вознагражден сполна. Ведь я могу быть очень щедрой, не так ли, Ольга?

— Да.

— Вот так, Ольга, хорошо. Сделай еще раз так. Ах! — Она издала стон блаженства. — Ну, Тревор, хорошо?

— Я понял.

— Хорошо. На этом закончили, Тревор, или ты останешься и досмотришь до конца мой массаж? Ольга, я думаю, что теперь мне хочется, чтобы мной занялись спереди.

— Да, — каким-то внутренним голосом ответила Ольга. Толстым чувственным языком она облизнула свои тонкие губы. Они стали маленькими и влажными, напомнив Тревору собаку в жаркий день. Массажистка дотянулась до флакона и вылила немного масла на обтянутые резиной ладони. Очень медленно, любовно поглаживая, она размазала масло по своим одетым в резину пальцам, пока все они не оказались равномерно им покрытыми.

Оливия начала медленно переворачиваться на спину. Отбросив волосы со лба, Тревор бросился вон из комнаты.

Глава девятнадцатая

Ты сделала все, что могла, Портия, — сказал Рнкки Трюс. — Этот мужчина был виновен. Когда-нибудь каждый проигрывает.

Портия, бледная, как полотно, с морщинками под глазами, подняла голову.