Холодная весна - Кэрол Тауненд

— Но ведь сэр Луи описывал нам его внешность.

— Ну да. Он сказал, что его дядя очень умен, что он любит только все самое лучшее — но мне совсем не понравились, с каким выражением лица он говорил все это. Кроме того, он сказал, что у графа Этьена темно-зеленые глаза и что он человек высокий и сильный. Короче, мой пожилой жених статен и достаточно хорош собой. Но ему пятьдесят. — Арлетта невесело усмехнулась. — К тому же сэр Луи мог и обмануть нас. Ведь граф почти дедушкиного возраста.

Голубовато-серые глаза Клеменсии округлились от сострадания. Она погладила подругу по руке.

— Не печалься, Арлетта. Ты знаешь, что этот брак неизбежен. Попытайся принять жизнь такой, какова она есть. Твой отец теперь граф, и решает он. Жизнь тебя, должно быть, научила, что своего ты никогда не добьешься, а если будешь сопротивляться его планам — только себе повредишь. Лучше направь свои силы на то, чтобы брак состоялся и принес семье де Ронсье то, чего от него ожидают…

— Джехан уже говорил мне что-то в этом роде, — сказала Арлетта, — прежде, чем отец отослал его.

— Джехан был разумным малым, — улыбнулась Клеменсия, передавая подруге гребень. — Возьми, хозяйка, — между девочками был договор, что Клеменсия называла свою госпожу хозяйкой только в шутку или когда отец Арлетты мог слышать их разговоры, — пора тебе расплетать твою девичью косу.

Арлетта приняла гребень и ответила на улыбку подруги улыбкой, но улыбалась она не так широко и весело, как Клеменсия.

— Ты права. Я должна смириться с моей долей, даже если это значит, что я навсегда распрощаюсь с Хуэльгастелем. Ты самая рассудительная служанка во всем христианском мире, Клеменсия. Почему я только связалась с тобой?

Та захохотала.

— Несложно ответить. Никто кроме меня не связался бы с тобой!

Арлетта дернула ее за золотистую косу; Клеменсия взвизгнула.

— О Арлетта, пожалей меня! Мне больно! Я облысею от твоих ласк, а мне этого совсем не хочется!

На лице Арлетты внезапно появилось хитрое выражением и она спросила:

— Да уж! Ведь ты собираешься плести из своих волос силки, чтобы поймать в них Моргана ле Бихана?

Замковый сокольничий уже не раз приносил служанке Арлетты небольшие подарки: серебряный наперсток, вишневые ленты, которые он купил у бродячего торговца, шкатулку, выточенную своими руками из ствола старой яблоки. От этой шкатулки мысль Арлетты перешла к ее собственному ларчику с апостолами, который она так и оставила в светелке.

— А ты даришь Моргану что-нибудь в ответ, а, Клеменсия? Или ничего не даришь? — спросила Арлетта, обернувшись через плечо, чтобы разглядеть выражение лица Клеменсии после того, как она задала служанке этот вопрос.

Розовые щеки Клеменсии зарделись, как маков цвет.

— Почему это я должна отдариваться? Если ему взбредает в голову дарить мне всякую ерунду…

— А ведь он тебе нравится, разве нет?

— Этот Морган ле Бихан? Арлетта, я не понимаю, с чего ты это взяла. Он очень робок, и у него вечно какая-то кислая физиономия. Кроме того, он ниже меня ростом…

Выпустив волосы Клеменсии, Арлетта положила обе руки на плечи подруги и повернула ее к себе так, что теперь они смотрели друг другу прямо в глаза.

— Я спрашивала совершенно серьезно, Клеменсия. Я хочу знать, может быть, здесь, в Хуэльгастеле, тебе кто-то сильно нравится?

Клеменсия наморщила свой хорошенький носик.

— А зачем тебе это знать?

— Ибо, рассудительнейшая из служанок, я хочу попросить своего отца, чтобы он позволил мне взять тебя с собой, когда я выйду замуж за графа Этьена. Но я не хочу отрывать тебя ни от кого, кто был бы тебе особенно дорог. А сама-то ты хочешь поехать со мной? До этого еще не один год, но у меня будет куда легче на душе, если я буду знать, что ты не бросишь меня в это трудное время.

Клеменсия моргнула, и на какое-то мгновение ее глаза увлажнились. Она схватилась за руки Арлетты, лежащие на ее плечах.

— О Арлетта! И ты еще спрашиваешь! Я ведь так тебя люблю! Ну да, мне нравится Морган, не стану этого отрицать, но ты занимаешь первое место в моей жизни. Ты мне все равно что сестра, все равно что подруга детства. Будут и другие Морганы, а если и не будет, то… — Клеменсия пожала плечами с видом девушки, еще ни разу серьезно не влюблявшейся, — могу тебя заверить, что обойдусь и без них.

Арлетта внимательно смотрела на свою подругу: копна золотистых волос, правильные черты лица, нежные сентиментальные глаза.

— Во Франции полно таких Морганов, заверяю тебя, Клеменсия. — Она обняла ее. — Я рада, что ты согласна ехать со мной. Я попрошу об этом отца, как только увижу его.

— Ладно. — И, вскарабкавшись на постель со своей стороны, Клеменсия нырнула под одеяла, вздохнула и закрыла глаза. — Спокойной ночи, Арлетта, — сонно пробормотала она.

Клеменсия засыпала мгновенно, как кошка, и ее подруга не раз завидовала этой ее способности, потому что сама-то она частенько часами не могла сомкнуть глаз, обдумывая события своей жизни.

— Спокойной ночи, Клеменсия, — ответила Арлетта, выбравшись из-под одеяла и направляясь к двери.

Клеменсия приоткрыла сонные глаза.

— Куда это ты в такую пору?

— Только до светелки. Я забыла там ларчик. Заберу его и тут же назад.

— Ну-ну. Тогда доброй ночи.

По причине позднего часа многие светильники в стенных нишах были уже погашены или потухли сами. Замковые переходы и коридоры были полны шуршащих теней, странных полуночных звуков, зловещих мрачных углов. Но Арлетта, которая могла бы ходить по замку даже с закрытыми глазами, быстро спустилась по ступенькам лестницы. Потом она миновала огороженный с обеих сторон занавесями переход и попала в коридор, ведущий к замковой часовне. Дверь в часовню была с левой стороны и, проходя мимо нее, девушка наступила на что-то мягкое.

Ее сердце на мгновение остановилось, и она пожалела, что не взяла собой Клеменсию. Но потом она услышала раздраженное мяуканье и улыбнулась.

— Это ты, Пескарь? Что, нацелился дрыхнуть на часовенных подушках? — Она нагнулась и подхватила с земли кота, который тут же привалился к ней теплым боком и замурлыкал. — Пойдем-ка сначала со мной ненадолго. А потом я сама впущу тебя в часовню.

Арлетта продолжила свой путь по коридору, держа кота на руках. Внезапно она услышала чьи-то голоса. Из-под двери светлицы выбивалась ярко-желтая полоска света. Стало ясно, что в эту ночь Арлетта была не единственной, кто отважился вылезти из своей постели и отправился бродить по жилым помещениям замка.

За ярд от двери Арлетта остановилась. Там, в комнате, о чем-то совещались, и этот совет возглавлял ее отец, поэтому она не могла просто так взять и войти туда. Стены коридора были отделаны алебастром и дранкой, но в древние незапамятные времена кто-то из предков Арлетты проделал дырочку в стене прямо у этого поворота. Она обнаружила ее впервые, когда ей было пять лет, во время игры в прятки с Джеханом и Обри. Глазок был надежно замаскирован под старым гобеленом. Позднее, когда они уже стали подругами, она показала этот глазок Клеменсии, но обе они никому больше о нем не рассказывали. С помощью этой дырочки они многое узнали о жизни взрослых в замке.