Письма с Дальнего Востока и Соловков - Павел Флоренский

1934.XII. 19 Соловки П. Флоренский

г. Загорск (б. Сергиев) Московской области Пионерская ул., д. 19

Анне Михайловне Флоренской

Павел Александрович Флоренский

Основное

1935 год

1935.I. 12 Соловки № 6. Дорогой Кирилл. Только вчера получил я твое письмо от 4. ХІІ.1934. He ошибся ли ты, написав 4 вместо 14, т. е. 14 декабря? Был рад получить от тебя подробное изложение твоих работ, к тому же весьма интересных. Нахождение ванадатов [2180] в кремнистых сланцах до известной степени примирило меня с этой бесплодной и скучной породой. На Дальнем Востоке этих сланцев очень много, но, будучи настроен против них, я не вникал в их слои внимательно. Выдавленные или высосанные пропластки коллоидного происхождения я тоже находил, но не сумел узнать, что это за минералы; по виду же похоже на окислы железа; возможно, однако, они и представляют какой‑либо интерес. Хорошо, что ты начал пользоваться понятиями коллоидной химии; не сомневаюсь, что в близком будущем им будет принадлежать руководящее значение во многих вопросах минералогии. Поэтому старайся изучить коллоидную химию посерьезнее и не смущайся ее преимущественно органическим уклоном; это временный уклон, объясняемый чисто историческими причинами, с одной стороны, и сравнигельнои легкостью изучения органических коллоидов — с другой. Ho, освоившись с общими идеями, ты сумеешь перенести ах и на неорганические соединения. В частности обращаю твсе внимание на замечательную книгу Вольфганга Оствальда о цвете и коллоидах (не спутай с Цветоведе- нием Вильгельма Оствальда—отца Вольфганга), в которой реабилитируется ге? евская теория цветов и дается множество весьма важных наб. тюдений [2181]. —О моем минерале ты пишешь предположительно, что его изменили перекисью водорода. Конечно, это не так: я сам брал его с месторождения, а перекиси водорода ни у меня, ни у кого другого и в руках не было. Что‑то мне говорит об ингересности этого минерала, хотя прямых данных и нет. При случае обрати на него внимание. —Относительно поездки твоей на Север я уже писал, вероятно вы теперь получили мое письмо. Повторяю, поездка невозможна по ряду причин, и прежде всего — по причине прекращения навигации и отсутствия какого–бы то ни было сообщения, кроме аэроплан- ного. Ho мыслию я всегда со всеми вами и в частности с тобою, мой дорогой. Работай, учись, будь в природе, заботься о маме и детях—в этом вся моя радость. Ваши успехи для меня дороже собственных. 1935.1.7. Так давно, дорогой, я начал тебе письмо, что уже забыл, о чем писал. Сделаю несколько заметок по поводу твоего письма. Во–первых о спектральном анализе. Очень советовал бы тебе хорошо усвоить спектральный анализ, т. к. без него двигаться в одних случаях трудно и хлопотно, а в других и просто невозможно. Однако, не ограничивайся качествен, анализом, а займись непременно количественным. Это могущественный способ, т. к. он позволяет в V2 часа решать аналитические проблемы, для которых обычными приемами анализ потребовал бы недель и большой [нрзб.]ности, не говоря уже о реактивах, посуде и большом количестве анализируемого материала. Точность колич. спектр, анализа до 1% от измеряемой величины. Определение делается по длине линии спектра, полученного фотосъемкой с вращающейся щелью в виде логарифмич. спирали. В свое время в институте был применен этот метод к ряду анализов и дал блестящие результаты, тем более, что анализируемого вещества были количества чрезвычайно малые. Занимался этим делом Iyro Янович [2182], и от него ты можешь получить советы и указания. Для колич. спектр, анализа необходим кварцевый спектрограф со специальной вращающейся щелью; она м. б. сделана домашним путем т. е. в мастерской института. Ho думаю, можно было бы в случае отсутствия кварцевого спектрографа воспользоваться любым другим, хотя это будет несколько менее надежно (меньше линий, — отсутствуют ультрафиолетовые линии, в спектре особенно богатые). — Напиши, прошел ли твой палец и твоя малярия. — Твое объяснение происхождения вінадатов мне нравится. Как я наблюдал, превращения валентности ванадиевых соединений и содержания кристаллизацион. юды происходят очень легко и от небольшого изменения услоіий, в частности температурных и концентрации среды. Считаг> вероятным, что таково же образование комплексов, а вместе с тем—и изменение цвета. —Получил ли ты мое указание надвуцветность хромового раствора? —Напиши, давала ли тебе Оля читать отрывки из «Оро», ороченской поэмы. — Постараіся получить от Влад. Иван, указания по работам, он единственный у нас ученый, мыслящий глубоко в области круговорота веществ в земной коре и один из самых глубоких натуралистов нашего времени в мировом масштабе. — Видел ли ты фотоснимки классификации льдов? Крепко целую тебя, дорогоі Кирилл, будь здоров, работай и заботься о мамочке.

Дорогая Олечка, вероятно мое письмо уже запоздает и тебе не пригодится, но на всякий случай все жг пишу по поводу твоей школьной темы о Тютчеве—о философск. мотивах его поэзии.

О чем же тут надо сказать, т. е. в твоей работе. Во первых о тех воздействиях, которые оказала на Тютчева окружающая среда. Во первых* это поэтические традиции Державина, к которому Тютчев непосредственно примыкает, и по роду своей поэзии и по общественному положению. Здесь можно отметить: двойственность служебных обязанностей и поэтического влечения. Первые требуют обращения с людьми и притом официального, условного, часто неискреннего и вместе с тем держать на высоте больших госуд. задач, совершенно безличных (это—день). По- этич. же дар ищет уединения, глубокой искренности пред собою, подлинности высказываний, личного прикосновения к действительности, а она, неискаженная официальностью, — остается лишь в природе (это—ночь). Затем, крушение Наполеоновской системы—отсюда сознание тщеты и мимолетности челов. индивид, усилий и мощи неизменной природы. Далее, поэтическое и философское воздействие Іете—опять вечная мощь и красота природы, не считающейся с человеческими замыслами, но целестремительно развивающейся из себя и порождающей из себя все существующее.

1935.1.6. Ночь. Сегодня особенно думаю и вспоминаю о вас. Письмо свое не мог докончить, да и не торопился, зная, что все равно оно не скоро сможет отправиться в путь. Ho возвращаюсь к Тютчеву. (Кстати, чтобы не забыть ответить тебе на твой вопрос: конечно, мне хочется знать все мелочи, которыми вы живете, чтобы более ясно представлять Себе вас. Поэтому пиши и то, что кажется вам пустяками, дорогая.) Природа живет, но своею жизнью, величественной и целостной в своих протиюречиях — таково основное мироощущение Іет< Тайные ее глубины, однако, доступны нам, познаваемы, но н рассудочно, по частям, а когда мы улавливаем их в их целост ности. Это проявление тайны природы — не в отвлеченных по нятиях, а в консретных, чувственных, наглядных образах, кото рые Іете назывіл первоявлениями. Другое воздействие на Тют чева от Шеллінга, философия которого во многом близк; к мировоззренію Гете. Идея развития, динамики, диалектики внутренней свя:. и отдельных явлений, смысла явлений; с другоі стороны, первічной основы бытия, темной, но темной н< в смысле протівоположения добру, а лежащей глубже проти воречия между добром и злом, да и нет, и порождающей из себ* это противоре*ие — таковы самые основные вехи Шеллинга Еще сильное воздействие на Тютчева от славянофилов: отсюда его мысли о величии внутреннем при внешней убогости, о великом будущем русского народа, об особенностях русского духа, призванного стіть над противоречием Востока и Запада, подняться на новую историческую ступень. Можно было бы и еще много писать о Тютчеве, но нет места, да и все равно это письмо придет с опозданием, свою работу ты напишешь до его получения. Поэтому рончаю. Крепко целую тебя, дорогая Олечка. Привет твоим товарищам. Кланяйся бабушке.

1935.1.3 Соловки. Дорогая Аннуля, ты напрасно думаешь, что я не получаю твоих писем. Повидимому получаются все, но ты узнаешь об этом поздно, не ранее 1—1½ месяцев после их написания. Ведь письмо идет обычно около 15 дней, а мое ответное вероятно и дольше. Вот и выходит не менее месяца. Чтобы у тебя не было сомнений, начни нумеровать письмо. И я тоже буду ставить номера. Это письмо с Соловков — 6–е: одно за октябрь, одно за ноябрь, 3 за декабрь. Навигация у нас, кажется, кончилась или кончается на днях; следовательно с письмами теперь будет задержка. Посылки твои я получаю, в частности получил и последние 2 посылки—с теплой одеждой, папиросами, шапкой и проч. Меня очень смущают твои посылки. Зачем вы отказываете себе во всем и посылаете мне столько дорогостоящих продуктов? Что же до теплой одежды, то присылка ее меня даже раздосадовала: ведь у меня есть теплая одежда казенная, а хранить мне одежду негде, если же придется переезжать на другое место, то нести свои вещи я просто не смогу. Надо употреблять все усилия, чтобы было вещей как можно меньше. Спрашиваешь о валеных сапогах. Ho ведь я же писал тебе, что у меня есть казенные, выданные из предприятия, в котором я работаю. В них я и хожу. Впрочем, здесь такой недопустимо теплый климат, что можно ходить и без теплого: на дворе температура лишь немногим ниже нуля и иногда почти на нуле. Бывает и хэлодно, но не от мороза, а от ветра; особенно, когда ветров было больше и они были сильнее, было по–моему гораздо холоднее, чем теперь. Еды мне теперь стало нужно меньше, чем ранее, когда я приехал наголодавшись: вероятно отъелся уже. Присланное вами уничтожаю вместе с тем или другим из живущих со мною или приходящих навестить; но грустно при этом, іспоминаю о тебе и о детях. Вот почему я даже рад прекращению навигации и вытекающему отсюда прекращению посылок. В частности, зачем ты покупаешь мне дорогие папиросы. Конечю, мне приятно бывает угостить ими какого‑нибудь гостя, но все же, лучше, не траться на них и угощай чем‑нибудь маленьких. — Получил письмо от Кирилла, оно меня порадовало: вадно, он вырос и окреп, его работою я доволен, только вот помочь ничем ему не могу, даже советом, т. к. нет под руками нужгых книг. Надеюсь, впрочем, он теперь и сам будет находить себе нужные сведения. Ho смущает меня, что дети не знают яностранных языков, а заниматься научно без иностранной лигературы совершенно невозможно.