Опыт предпринимателя - Владимир Довгань

Наш выпускной, как и у предыдущих поколений десятиклассников, закончился встречей рассвета. Но последующие дни оказались горькими. Я узнал, что моя возлюбленная встречается с другим парнем. Я не находил себе места, страдания были невыносимыми. Но я не мог ни с кем разделить мое горе и носил эту боль в себе.

В мире гребли я давно был взрослым человеком, чемпионом России и Союза, мастером спорта СССР. Мне не было еще и семнадцати, когда меня пригласили на тренерскую работу. Вскоре после выпускного мне пришлось уехать на сборы в Краснодар. Я отправлял в Тольятти письмо за письмом, написал, наверное, сотни пылких посланий. Молил Бога об одном: чтобы позволил увидеть мою любимую, прижаться к ней, доказать, что люблю ее всех сильнее и крепче. Трепетал, ожидая ответа. Но его не было...

Судьба вновь свела нас, когда в моей семье произошла трагедия -погиб брат Валентин. Я был убит горем. Это было написано на моем лице, да и все знали, как я любил брата. Света сама подошла ко мне с простыми словами утешения, и они стали бальзамом для моей исстрадавшейся души. Конечно, я тут же возвел ее участливость в немыслимую степень, одна мечта обгоняла другую. Мы начали встречаться, и мне уже мерещились ее ответные чувства.

Увы, это продолжалось недолго. Я снова увидел ее с другим парнем. Было видно по всему, что он – не случайный спутник, а мой счастливый соперник. Я стоял как громом пораженный. Мысли одна другой горше роились в моей голове. Значит, наши встречи объяснялись одним состраданием.

Жгучая обида переполнила мою душу. Струна обожания, привя­занности к Свете, натягивавшаяся в течение двух лет, вдруг лопнула. Я ощутил, как спадают чары и улетучиваются сладостные грезы. Сердце мое опустело, я был свободен.

Но тело жило своей жизнью. Романтическая любовь и плотское желание идут в юности разными дорогами. Несмотря на охлаждение к Свете, я был до предела «озабочен» и постоянно думал, как стать мужчиной. Проблема вырастала до небес, поскольку психика моя была совершенно изуродована постоянными самоограничениями, запретом на первородный грех. Если в спорте я был героем, творцом, то здесь -робким ягненком, настолько придавил меня комплекс неполноценности.

Я поехал на сборы в маленький поселок Абрау-Дюрсо, знаменитый курортом и винами. Но для спортсменов отдых и алкоголь не существуют. Нас ждали только изнурительные тренировки. Я думал, что колоссальные нафузки вытеснят переживания, остановят болезненное самокопание. Но основной инстинкт напоминал о себе даже тогда, когда я валился с ног от усталости.

Я перестал ждать случая, милости судьбы, и дозревал до решительных действий, до того, чтобы снести все преграды. Так ломится через чащу на зов матушки-природы дикий зверь или скачет по камням идущая на нерест рыба. К тому же я оказался в отстающих. Многие товарищи по команде, мои сверстники, давно обскакали меня, освоив мужскую, активную роль: назначали свидания, обнимались, целовались и склоняли девушек к таким делам, которые являлись мне лишь в розовых мечтах.

Словно в спорте, я поставил себе цель – в течение месяца стать мужчиной. Вокруг было немало красивых, соблазнительных девушек, и некоторые относились ко мне очень благосклонно. Жребий брошен!

Я положил глаз на прекрасную юную женщину. Она работала в столовой. Ей, как и мне, шел восемнадцатый год. Она была замужем и у нее уже был ребенок. Видимо, семейная жизнь ее была не очень удачной, потому что она с нескрываемым интересом посматривала на веселых молодых атлетов, сметавших трижды в день целые горы еды.

Однажды, когда наши взгляды встретились, между нами проскочил электрический разряд симпатии и желания. Я понял, что эта красавица готова подчиниться мне, что она хочет того же, что и я. И вот мы начали смущаться, краснеть, мучимые одной мыслью – как осуществить то, о чем мы договорились глазами.

Мы всей командой жили по двое в одной маленькой гостинице. Пригласить мою подругу в номер означало скомпрометировать ее. Я знал, что она боялась огласки: поселок небольшой, все всё друг о друге знают, новости разлетаются мгновенно.

Я поступил, как опытный любовник, – в частном доме-мазанке на тихой улочке снял комнату для свиданий. Правда, когда я разговаривал с хозяйкой, решимость едва не изменила мне. Мне казалось, что эта старая, глуховатая женщина насквозь видит, для чего нужна комната с кроватью, и сгорал от стыда и смущения. Но старушка не выразила никаких эмоций. Позже я узнал, что ее интересовали только деньги, которые она полностью тратила на местное вино.

Комната мне понравилась – белые стены, чистенькие половички, слоники на комоде. Большую часть помещения занимала довольно большая кровать, накрытая покрывалом с рюшечками. Меня бросило в жар, когда я представил, что произойдет на этом ложе любви.

В перерыве между тренировками я забежал в столовую, отозвал девушку в сторону и, волнуясь до невозможности, пригласил ее в гости в бабушкину комнату. Зная об ее опасениях, я предложил идти порознь. С точки зрения конспирации получилось неплохо. Девушка пришла к бабулькиной мазанке с одного конца поселка, я с другого. Я деликатно отвернулся, давая подруге возможность раздеться и нырнуть в постель...

Я боялся выдать свою неискушенность и невообразимое волнение. Плоть моя мучительно восстала еще в столовой. Я боялся, что это заметят люди, и прикрывался газетой «Советский спорт». В комнате я уже весь горел, меня била дрожь, в висках отдавались удары тяжеленных молотов. Шорох снимаемой одежды, щелчки застежек казались гулом бури, ломающей деревья. Решительный момент приблизился вплотную...

Что произошло потом, помню слабо. Я был подобен летчику, преодолевающему звуковой барьер: перегрузка, удар, и ты – в солнечном царстве свободы, запредельных скоростей. Я очень переживал, все ли я правильно делаю, и при этом был полностью поглощен собой.

Мне и в голову не приходило, что нужно позаботиться об удо­вольствии девушки. Да и сам я в угаре и потрясении не испытал прелести секса. Подруга, наверное, недоумевала, почему я так странно себя веду, куда так тороплюсь. Скорее всего, я разочаровал мою возлюбленную. Но я точно знал, что я сделал то, к чему давно стремился, – стал мужчиной!

Бурная радость распирала меня. Я несся к гостинице, как на крыльях, впервые ощущая чудесную легкость внизу живота. Влетаю в номер. Видимо, я был так взъерошен, что Олег Филиппов, лежавший на кровати, удивленно привстал. С криком: «Все, я больше не мальчик!» – разбегаюсь и бухаюсь в постель. Мне не терпелось поведать товарищу о своем подвиге. Но уже наступало время вечерней тренировки, и мы побежали на построение.

С этого момента моя карьера мужчины-любовника начала развиваться не по дням, а по часам.

В тот же день, вечером, меня пригласил в свою компанию бригадир строителей, ремонтировавших гостиницу. Это были вольные шабашники, работавшие по договору. Я восхищался их руководителем – умудренным жизнью человеком, интересным собеседником. Он был при деньгах и щедро их расходовал. Бригадир тоже почему-то выделил меня из массы спортсменов-гребцов, и мы водили дружбу. Мне было семнадцать, а ему – под пятьдесят.

Бригадир организовал застолье в библиотеке, поскольку ею заведовала его подруга. Я едва не упал со стула, когда появилась еще одна гостья – яркая, веселая, ослепительно-красивая женщина в элегантном кожаном плаще и высоких сапогах. Ее со вкусом подобранный наряд, косметика, духи были предметом жутчайшего дефицита. Бригадир шепнул мне, что это жена капитана дальнего плавания. Тогда люди этой профессии, ходившие «в загранку», имевшие валюту, считались кем-то вроде сказочных принцев.

В тот вечер я не пошел на ужин. Рядом с этой красавицей я готов был забыть не только о еде, но и обо всем на свете. Посуды почти не было, и бригадир разливал шампанское по пол-литровым банкам. Мы что-то горячо обсуждали, вспоминали смешные случаи, смеялись. Я соблюдал спортивный «сухой закон» и только для вида прикладывался к своей банке. Но я был пьян без вина. На меня накатывались пряные волны ее явно не нашей парфюмерии. Когда она откидывалась, заливаясь смехом, упругие выпуклости под платьем призывно подрагивали. Лучистые, выразительные глаза, мягкие, чувственные губы, нежная, белая кожа, -все говорило о том, что рядом со мной – царица любви.

Я с удивлением и восторгом заметил, что интересен ей, что ее реплики, ободряющие улыбки, выпяченная грудь адресованы в первую очередь мне. Видимо, робкий, стеснительный, неинтересный для женщин юнец во мне умер, и за несколько часов развилось что-то сильное, властное, мужское. На короткое время, может быть, на секунду, как бы случайно, она положила свою руку поверх моей. Но этого было достаточно, чтобы меня пронзил сильнейший электрический разряд...

Мы вместе выходим из библиотеки. Я беру холеную красавицу за руку и веду в сторону «моего» домика. Она послушно следует за мной. Мы ускоряем шаг, затем бежим со всех ног, охваченные страстным желанием...