Сюжет - Олег Синицын

MASTERPIECE

- Что означает это слово? - спросил Павлик.

- Мастерпис, - прочитал Юрик. - "Шедевр".

- Оно означает "шедевр"? - удивился Павлик.

- Ну а что тут удивительного? Ведь "Унесенные ветром" самый настоящий шедевр в истории кино!

- Ты полагаешь, этот плакат является указателем?

- Звони Ковалевскому! - уверенно сказал Юрик.

Павлик поднял трубку настольного телефона, но Прохоров остановил его:

- Звони с сотового!

- Почему?

- У Сереги мало денег на счету. Если ты позвонишь со стационарного Гортелекомовского номера, в миг просадишь его деньги. А входящие с сотовых для него бесплатные. Звони!

Павлик с неохотой достал свою трубку.

- Алло! - раздался в ней голос Ковалевского.

- Серега! - закричал Павлик. - Мы нашли знак, возле которого находится вход!

- Джедай! А мы тебя потеряли!

- Ищи плакат к фильму "Унесенные ветром", на котором в самом низу стоит крошечная надпись "Шедевр"!

- Надпись сделана по-русски? - удивился Ковалевский.

- "Мастерпис" по-английски!

- Мастерпис, - повторил Сергей. - Хорошо. Буду искать. Тем более, что где-то здесь я видел доктора-гаитянина, но он исчез у меня на глазах.

- Ты видел гаитянина? - удивленно произнес Павлик. - С серьгой и длинными волосами?

- Я вначале подумал, что он цыган.

- Ух ты! - воскликнул Павлик.

- Я перезвоню, - сказал Ковалевский.

Павлик нажал "отбой".

- Что? - нетерпеливо спросил Юрик.

- Он видел гаитянина в больнице!

- Значит, сюжет продолжается?

- Это потрясающе!

14.35

Сергей исследовал коридор до конца. Он выводил в холл с регистратурой и гардеробом. Скучающая старушка из гардероба не смогла ответить, где у них висит плакат "Унесенных ветром", но выразила готовность к разговору, заявив, что книгу читала, однако фильм не видела. Сергей вежливо попрощался, но словоохотливая старушка не отпустила его и продолжила, что кто бы не играл Скарлетт О'Хару в американской экранизации романа, лучше бы это была Вероника Кастро или Эльсера Мигель.

- С такой ролью, - заявила она, - больше ни одна актриса не справится!

Ковалевский покинул её, попутно думая, что бы сказала Вивьен Ли, получившая "Оскара" за свою роль, которую вот так запросто сравнили со звездами мыльных сериалов.

Сергей вернулся в приемное отделение больницы. Сын, бегущий за ним, захныкал:

- Папа, мне надоело!

- Потерпи немножечко, Анатолий Сергеевич! - утешал Ковалевский.

- Я хосю к лоу! - Слово "лор" он выговорить не мог. - Мама обессяла, сто я пойду к лоу!

- Мы уже пропустили прием у лора.

От этого сообщения сын заревел.

- Я хосю к лоу-у-у! - требовал он.

Сергей подхватил сына на руки и подбежал к санитару, который продолжал читать газету. Тот с удивлением посмотрел на знакомую парочку.

- Вы все ещё здесь? Не нашли туалет?

- Туалет мы нашли... Скажите, где у вас висит плакат к фильму "Унесенные ветром"?

Во взгляде санитара Сергей уловил откровенный призыв немедленно обратиться за медицинской помощью, тем более врачи помогут быстро, потому что они находятся рядом. Сергей мысленно поставил себя на место этого человека и ужаснулся. Странная парочка - папа и четырехлетний сынок бегают по клинике и спрашивают то местонахождение подвала, которого не существует, то плакат к фильму тридцатых годов.

- У нас тут не кинозал, - ответил санитар. - Более того, если начальство увидит что-то кроме плакатов "Внимание, вирус!" или "Подумай, прежде чем попробовать наркотики", начнется такая головомойка, что любовь к фильмам быстро пропадет. Поэтому плакат к "Унесенным ветром" поищите через дорогу в кинозале "Премьер".

Ковалевскому пришлось покинуть в этот раз нелюбезного санитара. Возвращаясь к регистратуре, он вновь остановился в разрывающем коридор фойе, где находился безлюдный ларек с лекарствами и размашистое растение с узкими листьями.

Сергей был уверен, что странный врач скрылся именно здесь. Его не видели в обоих концах коридора. Может быть, он скрылся за одной из запертых дверей, а Павлик с Юриком просто ошиблись, приняв плакат к фильму "Унесенные ветром" за знак, указывающий местонахождение подвала?

Ковалевский-младший перестал хныкать и заинтересовался резиновой клизмой, защищенной от него прозрачным стеклом ларька. Он пытался её схватить, но пальцы лишь скользили по стеклу с противным скрежетом. Сергей сморщился, не перенося этот звук, а Анатолию Сергеевичу напротив этот звук нравился, и он, елозя пальцами по стеклу, пытался извлечь из него мелодию.

- Сергеич, хватит! - воскликнул Ковалевский. - Мне неприятно!

- Купи глушу!

- Ларек закрыт. Видишь, висит замок.

- Папа! Ну купи!

Ковалевский отвернулся от сына. Узкие листья растения бросали беспорядочные тени на светлую стену. Он замер, глядя на них.

Перекрещиваясь, тени листьев образовывали букву "М". Ковалевский подумал о случайном совпадении и тут же увидел следующую букву - "А".

Он попятился. Из тени, бросаемой на стену листьями, размыто проступало слово "MASTER".

- Чтоб тебя за ногу... - пробормотал Ковалевский.

Он дотронулся до листьев, они затрепетали, слово рассыпалось и исчезло. Сергей пошевелил растение. Тени от узких листьев больше не образовывали буквы.

Мастер... Начало слова "мастерпис", которое в переводе с английского означает "шедевр". Вместо искомого плаката Сергей нашел это слово. Возможно ли такое?

Он бросил взгляд на пол и сразу все понял.

Между ларьком с лекарствами и кадкой с растением среди половых досок виднелась едва заметная щель, которая образовывала неровный квадрат. Внутри квадрата чернело крошечное отверстие.

Ковалевский припал к полу и попытался поддеть крышку подвала за край. Ничего не получилось. Пальцы не пролезали в отверстие, и поднять крышку он не мог.

В раздумьях Сергей встал на колени. Он постоял так некоторое время и вспомнил.

Ну точно! Как же он мог забыть!

Он вытащил из кадки кольцо со штырем, вставил в отверстие и потянул на себя.

Штырь выскочил.

Анатолий Сергеевич с нескрываемым любопытством следил за действиями отца.

Ковалевский снова вставил штырь в отверстие и на этот раз повернул его на половину оборота. Раздался тихий щелчок. Теперь, уверенный в конечном результате, он потянул за кольцо и распахнул крышку подвала.

- Ну, папа, ты даесь! - восхитился сын.

В нос ударил запах сырости с плесенью, из отверстия потянуло холодом. Сергей заглянул вниз.

Вниз уводили старые деревянные ступени. Глядя на них Ковалевский подумал, что они чудовищно скрипят. В подвале было темно, но откуда-то из глубины падали отблески света. Сергей судорожно сглотнул.

- Папа, пойдем вверх! - попросил Анатолий Сергеевич.