Созвездие гончих псов - Борис Лавров

— Отстань… — Динго открыл один глаз и посмотрел на меня. — Отстань…

— Ты хочешь выйти или нет? — разозлился я. — Нашел время истерики разводить.

— Ладно… — Динго смущенно встал. — Был не прав, не выдержал, извини…

— Плюнули и забыли, — махнул я рукой. — Пошли.

И мы тронулись дальше.

Говорить было не о чем, и мы шли молча. На рисунки и надписи, которые снова начали появляться на стенах (хотя и в меньших количествах, чем в том коридоре, по которому мы пришли), мы уже практически не обращали внимания. Что? «Судьба найдет вас»? Пускай ищет. «Опасность велика, риск смертелен»? Плавали, знаем. «Не повернете назад — заглянете в глаза дьяволу»? Заглядывали уже, не помогло.

Хотя вот эта надпись, про дьявола, была странной. Последняя буква будто бы была недописана. Как будто рука художника упала прежде, чем он смог закончить надпись. Внизу, под этой стеной, лежало что-то, что при ближайшем рассмотрении оказалось кучкой костей. Не скелетом, как ранее, а именно пыльным и беспорядочным «суповым набором». Было такое ощущение, что если предыдущие покойники просто умерли, то этого кто-то еще долго пинал или терзал.

— Ого… — Динго обошел останки так далеко, как позволял узкий коридор. Я последовал его примеру.

— Нет, не то, чтобы я предлагал остаться здесь… — Динго шевельнул ушами, не оборачиваясь ко мне. — Но все-таки очень интересно было бы узнать, что же тут произошло…

— По-моему, это и так ясно, — в иной ситуации я бы, может быть, и разделил бы его интерес, но только не сейчас. — Кто-то сюда сунулся. А обратно уже не вышел. Не исключено, что причиной этого было то, что выло в предыдущем коридоре.

— А надписи? — возразил Динго. — И этот невидимка?

— Надписи? Да Бог бы с ними, — я махнул на ходу рукой. — Мало ли, кто тут что намалевал. Невидимка же… Кстати, его рядом нету?

— Вроде бы нету… Тебе не интересно, кто он такой?

— Мне хочется от него сбежать. Вот когда он останется далеко-далеко позади — тогда да, мне станет интересно — кто же это был и чего он хотел. А пока… — я помотал головой. — Мне интересны более прозаические вещи. Такие, как снова увидеть свет солнца.

— Тоже актуально, — согласился Динго. — Но, если мы выберемся сейчас, мы его все равно не увидим — если я не ошибаюсь, сейчас уже темнеет.

— Разве? — я взглянул на часы. Было действительно поздно. — Надо же… Чувство времени совершенно застыло в этих пещерах.

— Я вот думаю… — Динго замедлил шаг. — Нам идти всю ночь или спать тут?

— Дааа уж. Перспективка. — я тоже замедлился и почесал подбородок. — Конечно, тут не знаешь, что произойдет в следующую секунду… Но… Ноги гудят неимоверно. Так что давай уже обустраиваться, да.

— Понял… — Динго покрутил головой по сторонам. — Но спать придется в полной темноте. Керосина-то — сам помнишь…

— Помню, — я скрипнул зубами. — Плевать. Все равно здесь нечего бояться… Из того, что можно увидеть, по крайней мере.

— Вот-вот. — Динго долго, протяжно вздохнул. — Ну ладно. Будем надеяться, ночь пройдет нормально. Вон какой-то закуток, давай там.

Мы расположились — я на большом, плоском камне, судя по всему, отколовшемуся от этой же скалы Бог знает сколько веков назад, Динго — просто на земле, как обычно. Было не холодно и не жарко. Я решил не доставать одеяло, так как после дня ходьбы и стрессов я был весь в поту. Но, просидев с полчаса (это время пролетело быстро и незаметно, мы молчали и просто отдыхали от всего произошедшего, прикрыв глаза), решил, что достать его все-таки. Было темно — лампу мы затушили сразу же, как сели, жечь керосин действительно не было смысла. Шаря в рюкзаке, я наткнулся на оставшиеся консервы.

— Есть будешь? — предложил я другу.

— Не напоминай мне про консервы… — проворчал Динго. — Утром поедим. Не расслабляйся, мы еще не вышли из пещеры. Кто знает, сколько еще нам здесь плутать?

— Спасибо за хорошее настроение… — я завернулся в шерстяное одеяло, вытянул ноги во всю длину и привалился к каменной стене.

— Не за что, — радостно откликнулся Динго. — Не спишь сам — хоть не мешай другим.

В его голосе действительно ощущалась сильная сонливость. Еще бы, он почти весь день был на несколько шагов впереди меня. Я решил, что другу лучше действительно не мешать и прикрыл глаза. До моего слуха доносилось какое-то еле уловимое бормотание. Что он там, молится, что ли? А хоть бы и так, его дело. Я расслабился и, сам того не заметив, провалился в сон.

Обычно мои сны смутны и тусклы, я их очень редко запоминаю. Но на этот раз… Я чувствовал, что все происходящее было совершенно реально. Вокруг были какие-то камни, какой-то холодный туман, моментально пробравший меня до костей.

— Рик! — окликнули меня сзади. Я обернулся — за моей спиной стоял босой мальчишка в красной майке, примерно моего возраста. Его волосы были взлохмачены, щеки горели, а глаза выражали беспокойство.

— Ты кто? — тупо спросил я. Потом в голове что-то щелкнуло, и до меня дошло — я узнал место, о котором рассказывал мне друг. — Динго, это ты, что ли?!

— Ну да. — Динго (было странно думать о нем так же, как и о рыжем говорящем псе) шагнул ко мне. — Я не понимаю… Я… Пытался мысленно вызвать… Гортензию, но почему ты здесь?

— Я позвала вас обоих, — раздалось сбоку прежде, чем я успел спросить, кто такая Гортензия.

Из-за колонны выступила женщина в строгом платье и с узлом из волос на макушке.

— Дик Бинго по прозвищу Динго! — гневно воскликнула она. — Зачем ты полез в эту пещеру, да еще и товарища с собой потянул?! Твоя задача какая?

— Вывести ребят к цивилизации, — голосом человека, находящегося под гипнозом произнес Динго (если настоящий облик был для меня все еще непривычен, как и все происходящее, и я таращился то на друга, то на странную Гортензию).

— Правильно. Так зачем ты вместо этого полез в пещеру? А? — Гортензия уперла руки в боки.

— Ну… А… — Динго потупил глаза. — Так… Может, это одна из ловушек Игрока? Он мне внушил… Заставил…

— Я бы согласилась, если бы это была идея Седрика, — Гортензия указала рукой на меня. — Или Патрика. Или Айлин. Но не твоя! Ты — неучтенное звено в плане Игрока! В этом твоя ценность! А ты… — она взмахнула тонкими руками.

— А я здесь зачем? — решил вмешаться я в этот странный разговор. — Я, конечно, извиняюсь, но…

— А ты — должен выйти. Как и остальные. — Гортензия посмотрела на меня. — Я надеюсь, возражений нет?

— Нет, но… — по затылку у меня пробежали мурашки. То ли от холода, а то ли от выражения лица странной женщины.

— Этому охламону, лезущему куда не просят, я не стану помогать, если его неприятности будут вызваны его личной инициативой. А вот ты, попавший по глупости и по сговору с ним в эту ситуацию… Желания помогать вам у меня, честно говоря, нет. Но ты должен выбраться. — Гортензия хлопнула глазами.