Ищите кота (сборник) - Наталья Нестерова

Сначала телефон Сергея терзал мой муж, не решаясь кому-либо позвонить. После его сообщения: «Черт, батарейка садится» — я выхватила аппарат. Кроме Веры с рельсами и Гали с пятым номером, имелись еще имена с цифрами: «Ната-2», «Оля-4», а также аббревиатуры: «ДРМ», «РЖ» и другие. Забегая вперед, скажу, что ДРМ означало «домашний родителей Мытищи», РЖ — «рабочий жены». Но кто мог догадаться? Тогда меня возмутили женщины по номерам и со странными характеристиками.

— Твой Попов — бабник! Алкоголик и бабник!

Однако долго распространяться на эту тему я не могла, на экранчике высветилось: «подключите зарядное устройство». Мне удалось сделать два звонка. Торопилась, набрала наугад, некую «Таню-1».

— Здравствуйте! — быстро заговорила я. — Вам знаком Сергей Попов? Нам срочно нужен адрес его родителей или телефон жены.

— А кто это? — протяжно спросила дама. — А почему я должна знать его адрес и жену?

— Нипочему! Попову сделалось плохо, нам нужно связаться с его родственниками.

— А почему вы звоните с его телефона?

— Потому что держу его в руках.

— Попова?

«Дура!» — хотелась рявкнуть мне. Мы торопимся, а она не дает ни одного внятного ответа, только вопросы задает. Нужно было ее в телефонную книгу записать как «Таня тормоз». Я отключилась и набрала другой номер — «Инна север».

— Здравствуйте! — тараторила я. — Знакомый вам Сергей Попов потерял сознание…

— Упал, очнулся, гипс, — заливисто рассмеялась женщина на том конце. — Это какой Попов — из «Трансгаза» или из Нефтеюганска? Вообще-то я сейчас в Париже…

Телефон прощально пиликнул и погас.

— Она в Париже, — сказала я мужу. — А мы в Мытищах. Что делать?

— Холодно становится, — пожаловался Андрей.

— Так, принимаю решение! Бегу домой, потому что более терпеть нет мочи. Ты пока напрягай мозги, звони своим одноклассникам. Кто-то ведь должен вспомнить, где жил Попов.

Я пулей понеслась к дому, взлетела на третий этаж. Мне открыла свекровь, в квартире изумительно пахло выпечкой. На лице Марии Алексеевны было написано разочарование. Без лишних слов я бросилась ей на шею:

— Мы опоздали из-за форс-мажора, он учился в школе с Андреем. Ой! Извините!

Я бросилась в туалет. Когда вышла, попыталась быстро объяснить ситуацию Марии Алексеевне:

— На подходе к вашему дому нам встретился Сергей Попов, но тогда я еще не знала, как его зовут. Он был вусмерть пьяный и передвигался на автопилоте. Андрея угораздило автопилот выключить, то есть поздороваться с Сергеем. Мы его дотащили до лавочки, теперь они там сидят, Андрей мерзнет, а Сергей дрыхнет. Вы не помните, где живет Сергей?

Мария Алексеевна хлопала глазами:

— Как это — передвигался на автопилоте?

— Не важно, забудьте. Вы помните Попова?

— Да, кажется. Такой маленький и худенький?

— С тех пор он сильно вырос. Где живут его родители?

— Где-то рядом, наверное. Зачем они вам нужны?

То ли мне в последние полчаса изменила обычная дотошность изъяснения и я невнятно выражаюсь, то ли у остальных людей внезапно испортился понятийный аппарат.

— Не исключено, — сказала я свекрови, — что нам придется доставить товарища сюда.

— Какого товарища?

— Мария Алексеевна, вы, главное, не волнуйтесь! Можно? — Не дожидаясь ответа, схватила теплый пирожок с блюда. — Мы скоро, — невнятно, жуя, бросила я, выскакивая за двери.

Андрей и Сергей сидели на лавочке, слившись, тесно обнявшись.

— Я об него греюсь, — проклацал зубами муж. — Звонил нашим, кого достал, никто не помнит, где Сергей жил.

— Прекрасно! Значит, потащим его к твоей маме. Она будет в восторге. Сбегаю в хозяйственный, куплю садовую тачку.

До Андрея юмор не дошел, ответил серьезно:

— На третий этаж и на тачке не поднять.

— Тогда буди его!

— Эй, Серега, проснись! — толкал приятеля в бок Андрей.

Деликатно толкал и безрезультатно.

— Что ты антимонии разводишь! — Я схватила Сергея за плечи и стала ударять о спинку скамейки. — Сергей Попов! Немедленно очнитесь! Война, тревога! Наступление захлебнулось! Отступаем, фланги прорваны! Приказ командования: «Спасайся, кто может!»

Почему-то из меня сыпались команды из игры наших сыновей в войну. Какой-то участок сознания Сергея мне удалось пробудить к жизни — он приоткрыл один глаз и почти помог нам поставить себя на ноги. Выражение лица при этом у него было недовольное, как у человека, которого отвлекают от приятного занятия досужими просьбами.

Дальнейшее продвижение — форменный кошмар. Пять сотен метров до подъезда показались мне длиной в сотню километров. Несколько раз мы Сергея роняли и сами падали, потому что под раскисшим снегом был лед. Моя новая белая куртка превратилась в грязную помойную кацавейку. Самым сложным и физически тяжелым оказалось поднимать на ноги упавшего алкоголика.

Я, тяжело дыша, пыхтела:

— Не роняй его! Только не роняй, держи! Прислоняй! К дереву прислоняй! Отдохнем.

Мы ввалились в подъезд. В тепле помещения остатки сознания Сергея покинули, он сомкнул глаза, обмяк и свалился бесформенной грудой. Впереди три этажа, шесть лестничных маршей.

— Только за ноги тащить, будет башкой ступеньки считать, — злорадно предложила я.

— Подожди здесь, — сказал Андрей, — может, Вовка дома, я сбегаю.

Вовки дома не было, но на помощь пришел брат Вовки Витька. Персонаж из фильмов про разложившийся советский пролетариат. В бесформенных линялых спортивных штанах, в майке, обтягивающей арбузный живот. И чего в фильмах не услышишь — с отравляющим запахом пота и перегара. Зато Витька проявил классовую солидарность — без дополнительных уговоров помог Андрею внести груз в квартиру мамы.

Она, только представьте, первым делом не на странное появление бесчувственного тела в ее квартире отреагировала, а на меня:

— Алена, ты ужасно выглядишь!

Протуберанец обиды внутри меня вспыхнул, заплясал и тут же погас. Пахло примиренческими пирогами, я чертовски устала, мне до слез было жаль новую куртку, с утра белоснежную. Кроме того, головная боль из-за пьяно-бесчувственного Сергея Попова теперь не моя, а Марии Сергеевны.

— Куда складировать? — спросил Витька.

— В комнату, на диван, — распорядился Андрей.

— Он грязный, — возразила я. — Хорошо бы сначала раздеть. И есть опасность, что он, извините, обмочится.

Все-таки обида на свекровь давала о себе знать.

— Что сделает? — переспросила Мария Алексеевна.

— Может в штаны надуть, — Витька оказался понятливее. — Когда сильно вмажешь, такое бывает. А вы пирожки пекли? — спросил он, потягивая носом, с явным намеком.