...Да поможет мне бог - Феликс Джексон

мне достать этот номер, но если бы даже и представлял, то дважды подумал бы, прежде чем купить его.

—      Странно это слышать от вас, Донован, — отозвался Майлс. — Мы ведь живем в свободной стране, не так ли? — Он хихикнул. — Я попытаюсь раздобыть газету, когда выйду из дому. Я старик и тридцать лет голосовал за республиканцев. Пожалуй, за это время я полностью освободился от всяких подозрительных мыслей. — Неожиданно он добавил: — А нас не подслушивают, а?

—      Нет, не думаю, — ответил Спенсер. — Мне... мне это и в голову не приходило.

—      Между тем это вполне возможно. За вами ведется слежка, вы знаете? Как говорится в наших современных детективных романах, за вами неотступно следует «хвост», или «тень».

—      Откуда вы знаете? — спросил Спенсер.

—      Слежку за вами я заметил еще вчера, — ответил Майлс. — Когда мы выходили из здания «Фратернити лайф», я увидел в вестибюле человека, который читал газету. Удивительно, что вы не обратили на него внимания — он держался настолько неприметно, что сразу бросался в глаза. Пока мы ждали машину, он тоже, вышел на улицу. Потому-то я и сказал, что поеду на метро. Мне хотелось убедиться, прав ли я. — Он опять засмеялся. — Конечно, я оказался прав. Я завернул за угол и стал наблюдать за ним. Он продолжал читать газету, пока вы не решили уйти. После этого он сложил газету, сунул ее в карман и устремился за вами. И все это он проделывал с таким небрежным видом, что о случайности не может быть и речи. Мне уже доводилось видеть таких молодчиков за работой.

Спенсер помолчал, а затем ответил:

—      Вот еще одна причина, по которой мне самому не следует ходить за «Дейли уоркер».

—      И опять вы не правы, Донован, — решительно заявил Майлс. — Вы ничего не теряете, пока действуете смело и открыто. Но вы ничего не выиграете, если поддадитесь страху и подозрительности. — Он помолчал, а затем спросил: — Знаете что?

—      Что?

—      Вам нужен адвокат. — И Майлс повесил трубку.

Спенсер хотел снова набрать номер Лэрри, но в это время в передней раздался звонок. Он положил трубку на рычаг и подошел к двери.

— Кто там? — спросил он. Ответа не последовало, но он услышал за дверью какой-то шорох.

—      Кто там? — снова спросил он. — Я не открою…

—      Открой, пожалуйста, — послышался женский голос.

Спенсер повернул ключ. Вошла Луиза. На ней был легкий плащ и черный берет, в руках она держала саквояж. Вода стекала с ее одежды, капала с рукавов. Она смотрела на него глазами, казавшимися огромными и черными на бледном, омытом дождем лице, и дрожала. Он шагнул ей навстречу, но она, не закрыв двери, молча, стараясь не задеть его, прошла со своим саквояжем в ванную комнату.

16. Воскресенье, 22 июля, 11.00 утра

Луиза разделась, накинула белый купальный халат Спенсера и босиком вернулась в гостиную. Широко расставив ноги, она стояла посреди комнаты и расчесывала волосы его гребенкой. Каждый раз, когда она поднимала руки, засученные рукава халата соскальзывали вниз.

— К прошлому возврата нет, — сказала она. Голос ее звучал безжизненно.

—      О чем это ты? — спросил Спенсер. — Где Лэрри?

Луиза пожала плечами.

— Не знаю и знать не хочу. Вчера вечером мы поссорились и он ушел, хлопнув дверью. Я ждала его до двух часов ночи, а затем сложила свои вещи в саквояж и сняла комнату в гостинице «Шерри-Нидерланд».

—      Я никак не мог дозвониться к нему, — сказал Спенсер.

—      Тебе нужна новая гребенка, — заметила Луиза. Она встряхнула волосы, и они легли ей на плечи такими легкими, пушистыми волнами, словно дождь их и не коснулся.

Спенсер стоял у письменного стола, собираясь закурить. Увидев, что Луиза направляется к нему, он бросил сигарету, повернулся к ней спиной и, подойдя к открытой балконной двери, стал смотреть на дождь. Через мгновение он почувствовал, что Луиза стоит рядом с ним. Она обняла его за шею, не выпуская гребенки из правой руки, и прижалась к нему всем телом.

—      Не надо, — сказал Спенсер.

—      Почему?

Он взял ее руки и мягко опустил их.

—      Я должен во что бы то ни стало связаться с Лэрри. Это... это страшно важно.

Луиза не отодвинулась от него, но руки ее беспомощно упали, и он почувствовал, что она больше к нему не прижимается.

—      Я не знаю, где он.

Спенсер подошел к письменному столу и закурил сигарету.

—      По-моему, у него какие-то неприятности, — сказала она.

—      А именно?

—      Вчера, после обеда, к нему приходили два человека из ФБР. Около часа они разговаривали с ним наедине, но он отказался сообщить мне, о чем они беседовали. Он утверждает, что этот визит никакого отношения к нему не имеет, но я ему не поверила.

— Ну, если вы поссорились из-за этого... — начал было Спенсер.

Она быстро повернулась к нему.

— Не из-за этого. Совсем не из-за этого!

—      Во всяком случае, — сказал Спенсер, — я могу тебя успокоить: они приходили к Лэрри из-за меня.

Она пристально на него посмотрела.

—      Из-за тебя?

—      Да, я нахожусь под следствием. Разве Лэрри ничего не говорил тебе?

Она покачала головой.

— Не понимаю. Какое следствие?

—      А, это длинная история, — ответил Спенсер.

Она отвела взгляд и снова стала причесываться резкими, нервными движениями.

—      Я не могла оставаться в гостинице, ну просто не могла. Я позвонила тебе, твой телефон был занят, и я решила, что ты дома. Мне не удалось найти такси, и я села в автобус, а остаток пути прошла пешком. — И не переводя дыхания, Луиза спросила:

—      А что Лэрри сделал?

—      Что ты хочешь сказать?

—      Он чем-то подвел тебя, да? Вот поэтому-то ты и хочешь поговорить с ним. Это он виноват?

—      В чем виноват?

—      Ну, в том, что приходили эти... из ФБР. Это он виноват, да? Он что-то говорил о тебе... Он...

—      Перестань болтать глупости, Луиза! — резко остановил ее Спенсер. — Ты не понимаешь, что говоришь.

—      Я не понимаю?! — Она швырнула гребенку на пол, сделала несколько шагов к Спенсеру и взяла у него из рук сигарету. — Продолжай, продолжай доверять ему. Пусть он еще раз обманет тебя. Но не говори потом, что я тебя не предупредила. Никогда не говори.

—      Луиза...

Она курила, глубоко затягиваясь.

—      Он так ревнует