...Да поможет мне бог - Феликс Джексон

—      Я до смерти проголодалась, — громко заявила она. — Где наша еда?

Лео наклонился к Спенсеру.

—      Я сказал это не ради шутки. Дело довольно серьезное.

—      Что такое? — спросил мистер Патрик,

Лео отмахнулся от вопроса.

—      Очередная газетная чепуха. Они напали на мистера Донована, потому что...

—      Я предпочитаю не говорить об этом сейчас, мистер Биллинджер, — перебил его Спенсер. — Если вы, конечно, не возражаете, — вежливо добавил он.

Мистер и миссис Патрик обернулись посмотреть на Спенсера, а Лео опустил голову и улыбнулся.

—      Конечно, нет, — ответил он. — Всегда я лезу в самый неподходящий момент. Мне бы следовало...

—      Извините, мистер Биллинджер, — сказала Джин с улыбкой и повернулась к Спенсеру. — Милый, позови официанта. Я хочу есть.

Наступило молчание. Спенсер подозвал официанта. За другим столиком миссис Патрик пыталась завязать разговор о модах, но Пэт Биллинджер впала в состояние оцепенения и ни на что не реагировала.

—      Некоторые люди иногда не понимают, когда им хотят помочь, — сказал мистер Биллинджер, ни к кому не обращаясь.

Внезапно шум, дым и жара начали наступать на Спенсера. У него закружилась голова, и в то же время он почувствовал странное волнение. Он знал, что должен немедленно встать и уйти, иначе случится нечто такое, чего не должно случиться. Он видел, что Джин говорит с ним, но не слышал ее слов; он не мог отличить ее голос от других голосов.

С большим трудом он достал свой бумажник, вынул несколько ассигнаций, положил их на стол и встал. Джин пыталась удержать его, но он оттолкнул ее — легко, как он полагал. Официант в это время передвигал столик. Рядом с ним стояли Пьер и еще один официант. Они что-то говорили, а Спенсер думал, что улыбается им. Затем он вышел, дважды с чем-то или с кем-то столкнувшись, и, только когда достиг вестибюля, сообразил, что Джин осталась в зале и что он один. Минуту он стоял в нерешительности.

Он видел, как девушка-гардеробщица отложила свою книгу и встала. Она улыбнулась ему.

—      Вы без шляпы, сэр. — И, так как он не ответил, повторила: — Вы без шляпы, сэр. Вы пришли без шляпы.

Он направился к выходу, но, почувствовав запах знакомых духов, обернулся и увидел Джин.

—      Спенсер, — сказала она (так она называла его, когда сердилась), — неужели ты бы ушел?

Она тяжело дышала.

—      Прости меня, — сказал он.

—      Ты бы ушел и оставил меня?

—      Не знаю, — ответил Спенсер. Он все еще не мог прийти в себя. Он словно сквозь сон видел себя и девушку, свою девушку. Она была его девушкой, он знал это, и ему следовало рассказать ей о письме; он должен был сделать это давным-давно. Теперь она уже не поймет его. Это была его ошибка.

Джин хотела открыть дверь, но он стоял на ее пути и не двигался. Она не могла дотянуться до дверной ручки.

—      Не устраивай еще одной сцены, — сказала она.

Его удивили ее слова. Он не понимал, что она хочет уйти и что он задерживает ее. Она положила руку ему на плечо.

—      Тебе не следовало этого делать.

—      Что? — переспросил Спенсер. — Ты не хотела, чтобы я грубил мистеру Биллинджеру? Но ведь он тебе никогда не нравился. Ты мне сама говорила.

—      Мне он не нравится, но он папин приятель, — сказала она. — Тебе следовало быть вежливым с ним ради папы.

—      Да, — согласился Спенсер.

Дверь отворилась, и его толкнуло прямо на Джин.

—      Извините, пожалуйста, — сказал мужской голос.

Спенсер шагнул в сторону, и в вестибюль вошла женщина в черном платье, а с ней мужчина в смокинге и цилиндре. Мужчина приподнял цилиндр и улыбнулся, обнажив все зубы.

—      Еще раз прошу прощения.

—      Уйдем отсюда, — сказала Джин.

Близко от входа стояло такси, и шофер, готовый уже ехать, увидев их, задержался. Джин подошла к машине и обернулась,

—      Ты едешь?

—      А куда ты намерена ехать? — спросил он.

Она посмотрела на него и не ответила, и по выражению ее лица он понял, что сейчас не время стоять, задавая вопросы, а нужно сесть вместе с ней в машину, быть около нее, держать ее за руку и...

—      Мне кажется, что ты не хочешь быть со мной сегодня, Спенсер, — сказала Джин. Шофер такси включил мотор, и она крикнула ему: — Подождите! Я сажусь в машину — с тобой или без тебя, — сказала она, обращаясь к Спенсеру, — и, если ты предпочитаешь быть один или черт знает с кем, может с твоими драгоценными Луизой и Лэрри, тогда я отправляюсь на вечер к Полю. Меня там ждут, я знаю.

Спенсер подумал: «Лэрри! Я должен увидеть его». И снова услышал голос Джин.

—      Я очень рада, что надела это платье и орхидею Поля. Я словно предчувствовала и не сказала, что не приду. Наши с тобой отношения стали такими... — Ее голос задрожал; она не окончила фразы. Быстро повернувшись, она села в такси и захлопнула дверцу. Ее голова упала на подушки, Джин больше не было видно. Машина тронулась.

На мгновение ему захотелось побежать за машиной, догнать Джин и поговорить с ней. Но он не тронулся с места. Он видел, как такси ненадолго остановилось на углу, затем медленно сделало левый поворот и скрылось. Наблюдая, как исчезают два маленьких красных огонька, Спенсер внезапно почувствовал, будто что-то кончилось, словно он больше никогда не увидит Джин. Но при этом он не испытал ни горечи, ни облегчения.

Он пересек улицу, зашел в аптеку и направился к пустой телефонной будке. Он набрал номер Лэрри, но ответа не последовало. Он позвонил администратору «Савой-плаза» и назвал себя. Лэрри не приходил. Просьбу Спенсера ему пока передать не удалось. Спенсер попросил сообщить Лэрри, что звонил вторично.

Вместе со Спенсером в лифте поднималась компания молодежи. Их было человек пять. Они шумели, веселились. На седьмом этаже они сошли, и лифтер Карл спросил:

—      Что этому Фаулеру от вас надо, мистер Донован?

—      Честное слово, не знаю, — ответил Спенсер. — Вы читали его статью?

Карл утвердительно кивнул.

—      Брюс принес газету и оставил ее мне. Вы не можете подать на него в суд за клевету?

—      Думаю, что могу.

Дверь открылась на шестнадцатом этаже. Карл покачал головой.

—      Ничего не понимаю. Теперь, даже совершив убийство, люди выходят сухими из воды.

—      Да, — ответил Спенсер.

Он включил свет в квартире. В гостиной было жарко