Дорога - Генри Олди

- Ищите - и обрящете, - задумчиво сообщил попутчик. - Я вот, к примеру, давно уже... это самое...

- Ну и как? - заинтересованно встрял в беседу Виталька.

- Да ничего... Собственно, я и видел Его лишь дважды... нет, трижды. Впервые я увидел Его в тюрьме и решил по глупости, что Он - великий разбойник. Потом я видел Его на площади, купив себе жизнь ценой Его смерти, и тогда я решил, что Он - великий неудачник. Да, Он умер за всех, но за меня Он умер в особенности! А я с тех пор все иду... и никак не приду, потому что это я - великий разбойник, и великий неудачник, а Он просто великий...

Господи! Кого мы подобрали?!.

- ...И что же творил я все эти долгие века? Грехи искупал, хоть и нет им искупления?! Дудки! Грабил, воровал, насиловал, убивал - без цели, без смысла!.. И тогда явился мне Он в третий раз, и был это сон, или явь, подобная сну; и сказал Он: "Сам ты выбрал кару за грехи своя, но столь велика будет она, что искупится прошлое, и сядешь ты одесную от Меня. Но если откажешься ты от выбора, то несть тебе прощения во веки веков!" Три дня после того не грешил я, и столь тяжко было мне хранить добродетель, что уж и счел я это избранной карой - вести праведную жизнь до скончания живота моего.

Но тут явился ко мне Искуситель и рек: "К чему мучишь себя, человече? Пусть не будет тебе прощения, так хоть жизнь проживешь, как следует! Вряд ли грядущие муки будут хуже сегодняшних!"

Узрел я разум в словах его - и вновь взялся за прежнее. Сам избрал я путь свой, и близок миг принятия заслуженного приговора! И с радостью приму я назначенное! - воскликнул брызжущий слюной попутчик и выхватил из-под рубахи большой черный пистолет.

Виталька, как завороженный, глядел на оружие. Машина вильнула, у меня внутри все сжалось, как в самолете, попавшем в воздушную яму. Я видела медленно поднимающуюся руку Арсена, тянущуюся к пистолету - перехватить, вырвать... Словно издалека, донесся голос попутчика:

- Пора мне. Не нужны приговоренному бесовские игрушки. Пора...

Пистолет со стуком упал на пол. Время снова понеслось вскачь, и я не сразу обратила внимание, что впереди на холме возникло робкое сияние. Оно все усиливалось, и в мерцающем ореоле проступил грубый высокий крест даже не крест, а буква "Т" - на котором угадывался висящий человек.

- Я знал, я верил!.. - словно в бреду шептал человек рядом с Арсеном, судорожно комкая подол рубахи; и я ощущала дрожь, исходящую от него.

В следующее мгновение, заслоняя холм, крест и распятого, над дорогой встал колосс - оскалившийся ящероподобный гигант с невыразимо прекрасными глазами и совершенно неуместными классическими рогами. Два кожистых крыла хлопали за чешуйчатой спиной, закручивая воздух воронками.

Машина затормозила, я инстинктивно ухватилась за Арсена. Попутчика уже не было рядом. Он шел, воздев руки к небу, шел навстречу вытягивающейся когтистой лапе, и улыбка сияла на его просветлевшем лице.

- Я пришел, Варавва! - раскатился гром над застывшей дорогой. Пришел за тобой! Ты - мой!.. Слишком велик камень на шее твоей, слишком тяжел - для неба!..

- Нет! - голос человека тонул в усиливающемся ветре. - Нет! Я принимаю кару!.. Я иду... иду...

Лапа гиганта оборвала пронзительный крик. На том месте, где только что стоял человек, возникла ослепительная вспышка. Когда я снова обрела способность видеть, - ни колосса, ни человека на дороге уже не было. Крест на холме выглядел пустым и зыбким. Но нет, вот на нем стала проступать чья-то фигура. Мне даже показалось, что я узнаю грязную нестиранную рубаху, порванную на плече, улыбку на заросшем щетиной небритом лице...

- Варавва!.. Варавва... - прогрохотал замирающий гром в отдалении.

Крест медленно растаял в воздухе.

ФАТАЛЬНОЕ ВЕЗЕНИЕ. ВИТАЛЬКА

...Здорово! Прямо как в "жутике"! И Атмосферный Череп, и Люфицер, и бандюга этот припадочный... Ребятам расскажу - от зависти полопаются... Хотя нет, не полопаются. Не поверят. Вот всегда так: соврешь чего - верят, а правду говоришь - смеются... Мы с Мишкой "летающую тарелку" видели никто не поверил. Даже папа. А Спиридонов, дылда конопатая, еще потом "гумноидами" дразнился. Ничего, у меня сейчас свидетели - и папа, и мама, и дядя Арсен... Пусть только попробует не поверить - я его к папе притащу, а если он и папе не поверит, я ему сам по шее надаю!..

...А пистолет-то, пистолет! И чего его разбойник бросил - пальнул бы в черта этого... Только его, наверное, обычные пули не берут - серебро нужно. Или кол осиновый. А пистолеты колами не стреляют...

- Дядя Арсен, можно посмотреть?

- Что? А... ладно. Только осторожно. Сейчас я патроны выну, тогда смотри.

Ну конечно, как мне, так без патронов...

- Арсен, что вы делаете?! Не давайте ему эту гадость! Виталик, не смей! Это не игрушка.

- Мам, он же не заряжен... Я только посмотрю - и отдам.

- Прекрати немедленно! Арсен, спрячьте его.

- Ну что вы, Нина? Я уже обойму вытащил, и ствол пустой. Пусть ребенок посмотрит...

- Верно, Нинок... (спасибо, папа!) Я сам в его возрасте... - и ничего, как видишь.

- Ну, хорошо... Только не нажимай ничего! Посмотри и сразу отдай дяде Арсену, - сдается мама.

Ох, и тяжелый же... А когда стреляет, небось, еще и отдача ого-го какая!

- Дядя Арсен, это что за марка?

- Не знаю. Я никогда такого не видел. Похоже на "Люгер" или "Кольт", но...

- Так "Кольт" - это ж револьвер!

- Нет, Талька, пистолеты "Кольт" тоже бывают. Но - другие.

Так, запомним... А я думал, "Кольты" - это только те, что у ковбоев... Ох и тугой же у него курок! Не нажимается...

- И не старайся. Я его на предохранитель поставил.

- А как он...

- Виталик, перестань сейчас же! А вы, Арсен, прежде чем давать мальчику оружие...

Похоже, отберут... Ну и ладно, вот только разок прицелюсь из него вон в того дяденьку на повороте... Ой! Это же гаишник!..

Гаишник свистит и машет нам своей полосатой палочкой. Пистолет уже у дяди Арсена, и он поспешно прячет оружие, пока папа послушно тормозит.

Гаишник подходит к нам, скрипя сапогами, и небрежно отдает честь. На сапогах у него бренчат погнутые шпоры. Мотоцикл он ими пришпоривает, что ли?.. Лицо у гаишника толстое, красное, фуражка съехала на затылок, а глаза какие-то стеклянные, неживые, да еще и один - карий, а другой - и вовсе зеленый...

- Старший сержант Кобец, - он снова козыряет, чуть покачнувшись. Ну-ка, из чего это ваш мальчик в меня целился?.. Давайте, давайте, выкладывайте... - от него пахнет, как от дяди-разбойника, и дышит он мне прямо в лицо. Мысли путаются...

Сам собой у меня в руке оказывается мой водяной пистолет. Он тоже большой и черный; гаишник неожиданно резко и больно бьет меня по руке, на лету перехватывая игрушку. Тонкая струйка воды брызгает ему в физиономию. Жаль, что не настоящий - была бы дырка в голове!