Падение орла - Джессика Донати

состояния", - написал Пэт, цитируя урок, преподанный в войсках специального назначения. Он описал, как генерал Суинделл из Объединенной опе­ративной группы сил специальных операций и генерал Кэмпбелл из штаба "Решительной поддержки" оставили батальон без руководства.

Он продолжал:  

"Не менее трех раз [отредактировано] звонили и спрашивали об уровне вовлеченности со стороны ОГ ССО, которая связывалась с ООГ ССО, которая связывалась с командованием [Решитель­ной поддержки]. К сожалению, единственными звуками, которые были слышны, были стре­кот сверчков на центральной площади у ПУ [полицейского управления], хотя их было труд­но расслышать из-за стрельбы.… Как мы, как род войск, как группа офицеров, стали такими растерянными? Я расскажу вам, как это произошло. Это дряхлое государство, которое вырас­тает из моральной трусости, карьеризма и беспринципного компромисса, променянного на дешевую личную выгоду.… Решительная стратегия обходится дорого, но позволила бы избе­жать повторения событий в Кундузе в будущем. К несчастью для человека на земле и его се­мьи дома, решительная стратегия должна быть спланирована и осуществлена вне цепей мо­ральной трусости.… Если кто-то и должен быть привлечен к ответственности, то пусть это будет не тот человек, которому приказали прыгнуть с неба, не дав ему парашюта".

Как и предсказывал Пэт, Кундуз снова падет, почти ровно через год.

Когда расследование было завершено, генерал Хикман передал Хатчу сильно отредактиро­ванную версию отчета объемом в три тысячи страниц, которая включала допросы по мень­шей мере шестидесяти пяти человек, стенограммы с борта самолета, и свидетельства, полу­ченные с беспилотников и со спутников. В резюме говорилось, что командир наземных сил незаконно отдал приказ о нанесении сокрушительного авиаудара без надлежащего определе­ния целей, что привело к значительным потерям среди гражданского населения.

“Решение КНС обеспечить авиаудар перед атакой и использование самолетом огневых средств преднамеренным, неразборчивым и агрессивным образом без положи­тельной идентификации угрозы привело к значительным жертвам среди гражданского насе­ления, значительному сопутствующему ущербу травматологическому центру ”Врачи без гра­ниц" и провалу операции", - говорилось в резюме..

“[Отредактировано] умышленно нарушил ПОО [правила открытия огня] и тактическое руко­водство, ненадлежащим образом санкционировав наступательные операции".

В отчете рассказ Хатч о событиях описывался как неправдоподобный, частично основанный на ошибочно идентифицированной фотографии с беспилотника, которая, по-видимому, по­казывала, что коммандос, выполнявшие миссию по захвату УНБ, находились в не том месте, недалеко от аэропорта.

“[Отредактированно] версия событий, связанных с его решением санкционировать авиаудар, внутренне противоречива, неправдоподобна и противоречит другим доступным источникам достоверной информации”, - говорится в отчете.

Хатч был потрясен. Он мог смириться с тем, что допустил ошибку и что в результате погиб­ли мирные жители. Он мог согласиться с тем, что это можно было предотвратить, и был го­тов к любому наказанию, которое военные сочли нужным применить. Но быть обвиненным в попытке скрыть это? Это было уже слишком. Этого не могло быть на самом деле. Все в его подчинении говорили ему, чтобы он не волновался. Казалось, что его карьера в армии не только закончилась, ему повезло, что он не предстал перед судом за массовое убийство. Это было похоже на ночной кошмар, от которого он не мог проснуться.

Результаты расследования были переданы высшему командующему войсками США генера­лу Кэмпбеллу для ознакомления. Пару недель спустя Хатча вызвали в кабинет генерала Кэмп­белла в штаб-квартире вооруженных сил США в Кабуле. Он располагался в зоне без­опасности, прозванной "Зеленой зоной" в честь той, что была в Багдаде. Вертолет призем­лился на футбольном поле, которое одновременно служило посадочной площадкой, и Хатч направился к зданию, занимаемому вождями войны.

Генерал Кэмпбелл пригласил Хатча присесть в своем кабинете и спросил, не хочет ли он что-нибудь добавить. В комнате находился еще один офицер, генерал Бьюкенен. Хатч подгото­вил небольшую речь: он сказал, что признает, что совершил ужасную ошибку, но все еще верит, что действовал законно и морально и сделал все возможное в трудной ситуации. Он списывал свои ошибки на усталость и недосыпание и умолял оставить его на службе.

- Я полностью принимаю на себя ответственность за все это, - сказал он генералам. - Я хочу продолжать служить.

Генерал Кэмпбелл выглядел мрачным. Он сказал Хатчу, что ознакомился с отчетом и при­шел к выводу, что Хатч нарушил его тактические указания. Он отстранял Хатча от командо­вания, фактически положив конец карьере Хатча как боевого офицера. Генерал Кэмпбелл вручил ему ручку и лист бумаги для подписи.

Хатч почувствовал, как кровь отхлынула от его лица, когда он взял ручку. Его рука дрожала так сильно, что он почти не мог написать свое собственное имя. Он поставил свою подпись на пунктирной линии, а затем понял, что поставил подпись на строке с датой. Он зачеркнул свое имя и подписал снова. Он ошеломленно уставился на беспорядок на странице.

Генерал Кэмпбелл наблюдал за происходящим, не высказывая никаких заверений или слов ободрения. Генерал Бьюкенен произнес с Хатчем ободряющую речь и посоветовал ему оста­вить этот опыт позади и перейти к жизни вне армии. Все еще пребывая в полном шоке и чув­ствуя себя неуверенно, Хатч кивнул.

Командир его батальона, полковник Джонстон ждал его снаружи.

- Я отстранен от командования, - сказал ему Хатч.

Полковник Джонстон не мог в это поверить. Все это время он говорил Хатч, чтобы он не волно­вался, что расследование докопается до сути произошедшего. Он считал Хатча одним из са­мых многообещающих офицеров в батальоне. Обстоятельства его увольнения не просто по­ложили конец его карьере в армии. Они могли бы затруднить ему трудоустройство и в гра­жданском мире.

Они отправились в тайский ресторан на базе, чтобы убить время перед вылетом обратно на аэродром Баграм. Хатч принялся за еду, чувствуя, как его охватывает депрессия. Было труд­но смириться с тем, что вся его жизнь привела его сюда. Он отдал все своей карьере в армии, и вот как это должно было закончиться?

Генерал Кэмпбелл появился в штаб-квартире в Кабуле 25 ноября 2015 года, чтобы зачитать заявление для СМИ, в котором кратко излагались результаты расследования обстрела госпи­таля в Кундузе. Он назвал это трагическим несчастным случаем, которого можно было избе­жать, и сказал, что некоторые из причастных не соблюдали правила ведения боевых дей­ствий и были отстранены от службы в ожидании дисциплинарного расследования.

Он сказал, что расследование пришло к выводу, что человеческая ошибка, наряду с техноло­гическими и системными сбоями, привела к тому, что американский самолет обстрелял не то здание. Он отказался отвечать на вопросы. Позже его пресс-секретарь не стал говорить, сколько военнослужащих США было отстранено от службы, и отвечать на вопрос о том, мо­жет ли ответственность лежать дальше по цепочке командования.

"Врачи без границ"