Запомни, ты моя - Любовь Попова

много лет, кого действительно интересует то, что я рассказывала. Это как обезболивающее после затяжной мигрени, понимаешь?

Я только открываю и закрываю рот, не понимая, как себя вести. Но судя по взгляду, Диане просто необходима пара лишних ушей. Так что останавливаю двери, которые вознамерились закрыться и спешу зайти внутрь. Теперь идти за балдахином нельзя, так что я просто пожимаю плечами.

— Я собиралась ноги размять, составишь мне компанию?

Диана расцветает. Но говорить начинает, когда мы доходим до ближайшего парка. И с каждым словом ненависть к Артуру Звонореву возрастает с новой силой. Можно делать больно физически, можно насиловать, можно унижать поркой, но самое худшее, что может делать человек с другим, это ломать его любовью.

— Мне по инвалидности полагался лицей. Место выбили. Но было оно только в первом, а он считался самым элитным. Этакий эквивалент животного мира, где я была самой последней в пищевой цепочке. Меня, конечно попытались, одеть соответствующе, но я все равно не вписывалась. Там были и Никита с Камилем, и Вика с Надей. А еще там был Артур. К одиннадцатому классу он перевлюблял в себя каждую девочку класса. У него были свидания даже с Надей и Викой, но те быстро его раскусили. Мне же не было до всех них никакого дела. Я училась, помогала маме в магазине, снова училась. Не знаю, может Артура задело, что я вообще не обращаю внимания на его шутки и не реагирую на шлепки по заднице. Я не могу сказать, что он совсем мне не нравился, просто я адекватно воспринимала себя. Где он с его именитыми друзьями, и где я. Но все изменилось, когда он пригласил меня на свидание. Я сначала подумала, что это шутка какая-то, а он начал убеждать, что я всегда ему нравилась и только сейчас он набрался смелости.

— Ты повелась?

— О да, я просто растворилась в нем, в этих трех свиданиях, где он умело жонглировал словами и касаниями. Если честно, уже тогда я придумала имена нашим детям и даже сочинила для Артура стихи.

— Что он сделал? — холодеют мои руки.

— Зачитал его перед всем классом. Вот смеху-то было, — грустно усмехается она, а мне страшно становится, что и Никита смеялся.

— Его остановил Никита. Забрал стих, отдал мне и отправил домой. Как было бы проще, полюби я его, — улыбается она, а у меня сердце болезненно сжимается. Будь у Никиты такая невеста как Диана, я бы умыла руки при первой встрече. — Шучу, конечно, Никита принадлежал Наде, а она обычно не церемонилась с соперницами. Через месяц все поросло беленой, и все забыли про меня. Я занялась учебой, готовилась к экзаменам и почти не плакала. Только на выпускном позволила себе скупую слезу о том, что больше его не увижу, больше он меня не поцелует. Но он заметил. Был злой, пьяный и даже поиздевался надо мной. Ничего нового. Но когда я уже собралась уходить, прямо спросил, люблю ли я его. А я не стала врать. Собственно, он тут же меня поцеловал и поволок в туалет, где и лишил девственности.

Я останавливаюсь на мостовой, чтобы отдышаться. Не знаю от чего больше. От долгой ходьбы или истории, которая пахнет протухшей рыбой.

— Вы стали встречаться?

— Ну, — мнется она, поправляя лямку на сумке. — Я считала это отношениями, а он просто звонил, звал меня провести с ним время и снова исчезал. Надя тогда взяла меня под свое крыло, это помогало чаще видеться с Артуром. А потом он как-то заболел, остался у меня в квартире и после стал часто наведываться. То поесть. То рубашки погладить. То… Сексом заняться. А я должна была его не пускать, я знаю, но я уже не могла представить себя ни с кем другим. Я не могла представить, что меня будет иметь кто-то другой, насколько уже свыклась со всеми фантазиями Артура. У меня и поклонников никогда не было. Ни в школе, ни в медвузе. Он единственный, кому я была всегда хоть как-то нужна.

— Просто ты голову от своих ног не поднимаешь и не замечаешь никого.

— Да, да. Ты мне сегодня показала, какой я могу быть, и я задумалась, а вдруг я могу найти нормального парня? Ну, то есть не сейчас, позже, но вдруг кто-то полюбит меня по-настоящему и даже не будет изменять? Вот как Никита тебя. Он же тебя, получается, много лет любил?

— Не знаю, — это не та тема, которую я готова обсуждать, но Диана так смотрит, поэтому мне приходится немного пролить свет. — Я не хочу становиться любовницей. Я не хочу быть третьей лишней. Если Никита хочет быть со мной, он как минимум должен развестись.

— И принять твоего ребенка?

— Да, — с натяжкой выговариваю. Чтобы потом порадоваться, что это его малыш. — Да, пожалуй, он должен принять мое прошлое без условий. Мне бы этого хотелось.

— А это честно по отношению к нему?

— А не я к нему липну. Я отошла в сторону, я дала ему возможность строить карьеру, но он упорно вмешивается в мою жизнь, даже когда я вот такая, — тычу в свой живот.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Красивая?

— Пузатая… Так значит ребенка от Артура ты уже не хочешь?

— Хочу, конечно, только вот боюсь, что Артуру это не нужно будет. Если честно, и я ему не сильно нужна. А мне хочется быть нужной. Любимой.

— Значит, все будет, — улыбаюсь я. — Вселенная, знаешь ли, слышит нас, главное думать погромче

— Ты, наверное, устала? — спрашивает она, когда я на парапет опираюсь. — Давай пойдем помедленнее.

— Это будет хорошо, — киваю я и вдруг у Дианы звонит телефон. Она расширяет свои глаза и сразу свайпит пальцем вверх. В трубке раздается буквально рычание Артура, и мне хочется зашвырнуть эту трубку в реку.

— Поняла, — отвечает Диана испуганно и отключается. Уже делает шаг в сторону, но я хватаю ее за руку.

— Мы только что говорили, что ты не нужна Артуру… Что у тебя будет другой. Так зачем ты сейчас бежишь к нему?

— Вот именно сейчас я ему очень нужна. Он, когда такой, может глупости натворить. Лучше я буду рядом. Еще раз спасибо